— Болтунья?

— Я сама могу приготовить, Рик.

— Может, вы лучше тосты сделаете? Хлеб вон там. Я бы тоже съел один с удовольствием.

Она достала из пакета два ломтика хлеба и бросила их в тостер. Повернулась и стала наблюдать, как Баллард хлопочет у плиты, взбивая в миске яйца. Вспомнился их последний совместный ужин, когда они сидели босые и хохотали. Наслаждались обществом друг друга. А потом телефонный звонок Джейн изменил ее отношение к Рику. Интересно, не позвони тогда Джейн, чем бы закончился вечер? Маура смотрела, как Баллард выливает омлет в сковороду, включает газ. Почувствовала, как вспыхнуло ее лицо, словно вместе с конфоркой он зажег и другое пламя, то, что у нее внутри.

Она отвернулась и устремила свой взгляд на дверцу холодильника, к которой были прикреплены фотографии Балларда и его дочери. Вот Кэти, еще младенец, на руках у матери. Вот она же, уже постарше, на высоком стульчике. Целая галерея образов девчушки, постепенно превратившейся в блондинку-подростка с недовольной гримасой на лице.

— Она так быстро меняется, — заметил Рик. — Мне даже не верится, что на этих фотографиях один и тот же ребенок.

Маура обернулась к нему.

— Что вы решили насчет того косяка, что нашли в ее шкафчике?

— А, это. — Он вздохнул. — Кармен наказала ее. Лишила телевизора на месяц. Теперь и мне придется спрятать свой, чтобы Кэти не смотрела исподтишка, пока меня нет дома.

— Вы с Кармен выступаете единым фронтом.

— А что остается делать? Каким бы горьким ни был развод, приходится действовать сообща во благо ребенка. — Он отошел от плиты и разложил дымящуюся яичницу по тарелкам. — У вас нет детей?

— Нет, к счастью.

— К счастью?

— Мы с Виктором не смогли бы вести себя так же цивилизованно, как вы.

— Это не так легко, как кажется со стороны. Особенно с тех пор, как…

— Да?

— Мы просто стараемся соблюдать внешние приличия. Вот и все.

Они накрыли на стол и сели друг против друга. Тема их неудачных браков вызвала некоторое напряжение. «Мы оба еще не оправились от душевных травм, — подумала она. — И, несмотря на взаимную симпатию, сейчас не время завязывать какие бы то ни было отношения».

Но уже после ужина, поднимаясь по лестнице, она догадывалась, что оба думают об одном и том же.

— Вот ваша комната, — сказал Рик, открывая перед ней дверь комнаты Кэти.

Она вошла и сразу же встретилась с зовущим взглядом Бритни Спирс, которая взирала с огромного постера на стене. На книжных полках теснились куклы Бритни вперемежку с компакт-дисками. «В этой комнате меня будут мучить кошмары», — подумала Маура.

— Здесь есть своя ванная, вон за той дверью, — указал он. — В шкафчике найдете новую зубную щетку. Можете воспользоваться халатом Кэти.

— Она не будет против?

— Эту неделю она живет у Кармен. Она даже не узнает, что вы здесь были.

— Спасибо, Рик.

Он замешкался, словно ожидая услышать от нее что-то еще. Слова, которые изменили бы все.

— Маура, — произнес он.

— Да?

— Я буду оберегать вас. Я просто хочу, чтобы вы это знали. То, что случилось с Анной… я не позволю, чтобы это случилось с вами. — Он повернулся, чтобы уйти. Тихо произнес: — Спокойной ночи, — и закрыл за собой дверь.

«Я буду оберегать вас».

«Не этого ли мы все хотим? — подумала она. — Чтобы кто-то заботился о нас, охранял». Она уже забыла, что это такое. Даже замужем за Виктором она никогда не чувствовала заботы с его стороны; он был слишком поглощен собой и своим делом, чтобы обращать внимание на других.

Лежа в постели, она прислушивалась к тиканью часов на тумбочке. К шагам Балларда за стеной. Дом постепенно погрузился в тишину. Она наблюдала, как ползут стрелки часов. Полночь. Час ночи. А она все не могла заснуть. Хотя и понимала, что завтра будет чувствовать себя разбитой.

«Интересно, он тоже не спит?»

Она едва знала этого человека, точно так же, как едва знала Виктора, когда выходила за него замуж. Каким кошмаром обернулись потом три года совместной жизни, и все из-за проклятых гормонов. Искрой вспыхнувшего чувства. Теперь она не доверяла своим эмоциям, когда дело касалось мужчин. Тот, с кем очень хотелось лечь в постель, мог оказаться самым неудачным вариантом.

Два часа.

По окну скользнул луч фар. Заурчал мотор. Маура напряглась, мысленно успокаивая себя: «Это ничего не значит, просто сосед поздно вернулся домой». На крыльце проскрипели чьи-то шаги. Она оцепенела. И вдруг тишину дома взорвал оглушительный вой сирены. Она резко подскочила на постели.

«Сигнализация! Кто-то проник в дом».

Баллард забарабанил в дверь.

— Маура! Маура! — раздался его крик.

— Я здесь!

— Заприте дверь! Не выходите.

— Рик!

— Оставайтесь в комнате!

Она спрыгнула с кровати и закрыла дверь на ключ. Опустилась на корточки, зажала уши ладонями, чтобы не слышать пронзительного воя сирены, который заглушал все. Она думала о Балларде, который бежал вниз по лестнице. Ей представлялся дом, наводненный тенями. И кто-то невидимый на пороге. «Где ты, Рик?» Она не слышала ничего, кроме пронзительного сигнала тревоги. Сейчас она была глухой, слепой и беспомощной перед надвигающимся ужасом.

Сирена внезапно смолкла. В воцарившейся тишине она наконец услышала свое тяжелое дыхание, стук сердца.

И голоса.

— Боже правый! — громко кричал Рик. — Я же мог убить тебя! О чем ты думала, черт возьми?

Следом прозвучал девичий голос. Обиженный, злой.

— Ты закрыл дверь на цепочку! Я не могла войти и отключить сигнализацию!

— Перестань орать на меня.

Маура открыла дверь и вышла в коридор. Злые голоса звучали все громче. Перегнувшись через перила, она посмотрела вниз и увидела Рика: он стоял внизу, без рубашки, в голубых джинсах, с пистолетом, уже заткнутым за пояс. Его дочь свирепо смотрела на него.

— Два часа ночи, Кэти. Как ты вообще сюда добралась?

— Меня подвез друг.

— Среди ночи?

— Я приехала забрать рюкзак, ясно? Я вспомнила, что он мне завтра понадобится. А маму будить не хотела.

— Скажи, кто этот друг. Кто привез тебя?

— Да он уже уехал! Твоя сирена его, наверное, до смерти перепутала.

— Это парень? Кто?

— Я не собираюсь доставлять ему неприятности!

— Кто этот парень?

— Хватит, пап. Хватит.

— Стой здесь и отвечай на мои вопросы. Кэти, не ходи туда…