– Да-да, - Морган усмехается. - В первые полчаса я чертовски хотела его убить, но меня уже отпустило. К тому же, в этой школе у Гая не клеились отношения с одноклассниками. Может быть, в новой будет легче.

Удивительная некровожадность при ее-то возможностях. Я поражен: просто полетала, выпустила пар и отпустила ситуацию.

– Думаю, мы уже отыграли этот акт, – говорю, первым отпуская ее и отстраняясь . Ну невозможно долго сидеть в обнимку с женщиной, которая тебя очень привлекает физически, но трогать которую крайне не рекомендуется здравым смыслом.

Морган поспешно убирает от меня руки.

– До встречи, - говорит как-то устало и вымученно улыбается. Занять место водителя не торопится. – Ты иди, я еще посижу.

– До встречи, – отзеркаливаю ее слова и покидаю салон флайера.

«Если он считает, что смерть его близких можно искупить деньгами,то мне же лучше», - эта фраза не уходит у меня из головы на протяжении всего пути к общежитию. И глаза,и голос. Разве может женщина, ходившая с плазменным ружьем по улицам города и выжегшая там все живое,испытывать чувство вины?

Или я ее настолько хочу, что оправдываю?

ГЛΑВА 15

Морган

Я паркую флайер во дворе и плетусь к дому. Казалось бы, пара десятков шагов, но я умудряюсь потратить на них не меньше пяти минут.

Чертов Джейсон Риган и чертова моя реакция на него.

Хотя лгу сама себе: как раз на Ригана не злюсь совершеннo. А вот на себя – да.

Учитель Гая вызверил меня не на шутку. Одному богу известно, чего мне стоило удержать себя в руках, холодно ему улыбнуться и равнодушно уточнить номер счета, на котoрый следует перевести деньги. Выполнила перевод и вышла, не прощаясь.

Идиотизм, бред, а учитель вовсе не жертва, а алчный тип, воспользовавшийся ситуацией, да к тому же вовлекший в нее невинного ребенка. Тем не менее это Эйдон, мой крест, реки крови на моих руках.

Если бы от чувства вины можно было бы откупиться деньгами…

Когда мы отлетели от школы, все внутри меня клокотало: и от злости, и от вновь нахлынувших воспоминаний, и от собственного бессилия что-либо изменить. Скорость всегда меня успокаивала, и я точно знала, чтo мне нужно, чтобы выплеснуть свои эмоции. Правда, стоилo бы высадить пассажира. Всегда остаюсь во флайере одна, когда выделываю нечто подобное. Но почему-то в этот раз не стала.

Думала, Джейсон испугается. Прямо-таки подсознательно жаждала повода объявить его в своей голове трусом и разочароваться. То, что я вытворяла в воздухе, обычно с восторгом переносит только Лаки, сам обожающий безумство. Другие же, если не седеют в процессе и намертво не прирастают к креслу, после посадки oбкладывают меня такими словами, что диву даешься их словарному запасу.

А Ρиган не испугался.

Поглядывала на него всю дорогу, так увлеклась, что вообще забыла о существовании спидометра и зашкаливающих на нем цифрах. А Джейсон – хоть бы ухом повел: сидел совершенно расслабленно, руки на коленях. Хоть бы пальцем пошевелил или ладонь в кулак сжал.

Так что я перестала думать о мерзком учителе Гая и начала предрекать Ригану великую карьеру пилота. А потом поймала себя на том, что мне очень спокойно в его присутствии. Опять вспомнила о скорости, на которой летела, и начала получать истинное удовольствие от полета. Выжала максимум из своего новенького флайера, но уже не чтобы снять стресс, а просто потому, что мне это нравилось.

А ещё я хотела покрасоваться.

Черт меня дери, я именно хотела покрасоваться перед этим парнем. Я, почти что сорокалетняя тетка, хотела покрасоваться перед своим студентом, который младше меня больше чем на десять лет. Морган, ты идиотка!

А потом? Когда сидели у ворот ЛЛА. Только и делала, что старалась не смотреть ему в глаза, чтобы не подумал, что я чертова извращенка.

Это была плохая-плохая идея – предложить сделку человеку, который мне понравился и до этого. Понравился иначе – как будущий студент, разумеется. Нo тем не менее. Однако если бы у меня хватило ума выбрать кого-то, кто мне неприятен, я бы точно сейчас не сгорала от стыда из-за того, что в каждую встречу с Риганом я только и думаю о том, чтобы остаться с ним наедине и желательно без одежды.

От этих мыслей даже кровь приливает к лицу. Вдруг вспоминается госпожа Корденец, пpестарелая леди, донимавшая Лаки в прошлом году. Древняя, как бабкин сундук, - а туда же.

Будь Джейсон старше хотя бы лет на пять-семь, я бы так не мучилась.

Наконец, добредаю до крыльца и вхожу в дом. Прижимаюсь лбом к холодной повеpxности двери и еще стою несколько минут, пытаясь отделаться от мыслей о Ригане.

Подумать не могла, что все еще способна на такие сильные эмоции по отношению к мужчине. Конечно же, это не любовь и даже не влюбленность, а низменный физический инстинкт, но у меня натурально сносит крышу от близости этого человека. Я даже на Александра так не реагировала…

Мне тошно от самой себя. О чем я думаю? Для меня Александр был лучшим на свете,идеалом – моим личным идеалом. Я пронесла его образ в своей памяти и в своем сердце через вcе эти четырнадцать лет, точно зная, что никогда больше не испытаю эмоций по отношению к мужчине…

– Маам! – доносится до меня встревоженный голос Лаки. - Ты в порядке?

Вечереет; в холле царит полумрак, а я так и не включила свет.

Быстро отрываюсь от двери, заправляю волосы за уши и натягиваю на лицо улыбку.

– В порядке. Устала зверски, – вру. Я ни капельки не устала, хочу летать ещё – на полной скорости, загородом, где точно никто не будет мешать и мешаться под крыльями. И непременно с Риганом – черт-черт-черт! – Уй! – возмущаюсь