– Который будет помнить о традициях предков, – закончил Дмитрий.

– И держать в узде нежить? Это будет похоже на инквизицию.

– Отчасти. Там была политика, а здесь нужны знания.

– Нам надо многое обдумать, парни. Очень многое… Давайте отложим наш разговор до возвращения в Асперанорр.

– Как скажете, великий магистр! – Димка шутливо приложил руку к сердцу и склонил голову.

– Задали вы, парни, задачку…

– Служба у нас такая, – усмехнулся Олег, – правителей напрягать.

– Да, это вы умеете.

– Кстати! – встрепенулся Сенчин.

– Что еще?

– Мы жрать сегодня будем или как?

Учитывая, что Олег и сейчас жевал кусок вяленого мяса, это прозвучало забавно. Любит он пожрать.

Я мог бы долго перечислять подробности нашего путешествия в Геззу, но оно вам надо? Эльфийские земли, вопреки всем ожиданиям, не впечатлили. Ни мифических единорогов, ни сладкоголосых красавиц не видели. Капитан Наэрр утверждал, что в здешних озерах полно русалок, но, увы, не довелось увидеть. Димка скалил зубы и рассказывал про вяленую рыбу, а мы с Олегом Сенчиным предпочитали отмалчиваться. Тем более что русалок я видел, когда выбирался из Баргэса.

Природа – пожалуй, это единственное, что понравилось. Деревушки, через которые мы проходили, по большей части были разграблены, а местные жители грязны, оборванны и злы на весь белый свет. Они готовы льстить и улыбаться, но не преминут всадить вам нож в спину, если подвернется возможность. За что? За пару монет, завалявшихся в подкладке вашего дублета.

Городок Гезза расположен в районе предгорья. Земля сухая и каменистая. Низкорослые деревья и чахлые заросли кустарника – вот и вся местная флора. Добавьте к этому пустоши, на которых видны жалкие клочки обработанной земли. Да, на рай земной никак не похоже.

Если честно – так себе городок. Меньше Кларэнса и гораздо запущеннее, чем Рийкераун. От городских стен остались одни развалины. Дома горожан тоже восторгов не вызывают. Такое ощущение, что они покрыты столетней пылью. Серо, грязно и очень уныло. Можно подумать, что им воды не хватает. Тем более что через город протекает несколько речушек, которые спускаются с гор. Некогда они были закованы в гранитные берега, но, увы, все пришло в упадок.

Сюда мы прибыли вчера вечером. Остановились на постоялом дворе, расположенном неподалеку от холма, на котором высился замок правительницы. Внешне он напоминал наш Альдкамм. Прибыли, отправили очень вежливое письмо норрессе, дождались приглашения и вот теперь сидели, изображая дипломатов. Полдня сидели, объясняя «политику партии», а толку?

– Даже не подумаю… – процедила норресса Эйрида и поджала узкие бесцветные губы.

«Чтоб ты сдохла, старая перечница!» – подумал, но, разумеется, не озвучил. Нам лишние неприятности не нужны! Мы люди вежливые и терпеливые. До поры до времени. Поэтому я улыбнулся и покачал головой:

– Мне очень жаль, норресса Эйрида. Очень жаль…

– Норресса Эйрида оттиер Гезза, – сухо подчеркнула старуха и подняла бокал с вином.

Чтоб ты сдохла, ведьма! Взять бы стул, на котором задницу греешь, да врезать по голове! Так врезать, чтобы мозги по стенам расплескало. Это я так – помечтал. Как говорится, ничего личного. Стоило тащиться в эдакую даль, чтобы увидеть недовольную морду этой старухи? Дорога, как ни крути, неблизкая. Восемьсот лейнов от Рийкерауна. По эдакой-то жаре… Больше двух недель добирались.

– Неужели вам не важна судьба эльфийского королевства? – спросил я.

– Мое королевство ограничивается перевалом и моими владениями, – процедила Эйрида и, сделав небольшую паузу, добавила: – И горе тому, кто попытается оспаривать мои права!

– Как вам будет угодно. – Я поднялся и кивнул парням, чтобы заканчивали жевать.

– Прощайте.

Мы уже подошли к выходу из залы, и стражники распахнули двери, когда я остановился и поднес руку ко лбу, словно вспомнил что-то очень важное. Обернулся и спросил:

– Скажите, норреса Эйрида, а как быть с пророчеством?

– Пророчеством?

– Да, – улыбнулся я, – с древним пророчеством.

– Меня не интересуют пророчества северян!

– Что касается лично меня, – усмехнулся я, – то они тоже не забавляют. Но в старинных книгах и свитках, которые были завещаны нам нашими предками, сказано совсем другое.

– Что же?

– Там говорится о людях, чьи души почернели от грязи. Людях, которые убивали своих родных и достойны смерти.

– Это все? – Она презрительно скривилась. Эка ее перекосило. Думал, что зубами лязгнет и на прощанье закатит истерику.

– Нет, не все. Там сказано, что любая тварь, которая помешает престолонаследнице занять королевский трон, будет уничтожена, – твердо сказал я. – Уничтожена и скормлена свиньям, невзирая на все прежние заслуги. Чтобы впредь, до скончания веков, никому было неповадно идти наперекор тем, кто послан богами. Надеюсь, Эйрида, я достаточно понятно выразился?

Старуха промолчала, и я продолжил:

– Если передумаете, то вы знаете, где мы остановились. До встречи!

– Прощайте…

– Увы, норресса! – улыбнулся я. – В любом случае – до встречи!

– Вах, хорошо сказал! – по-русски похвалил Воронов, когда мы вышли. – Что будем делать?

– Ждать.

– Надеешься, что старуха одумается?

– Сомневаюсь, но уйти с пустыми руками не можем. Этот перевал слишком много значит для принцессы.

– Эх… – скривился Воронов и выдал несколько недипломатических выражений. Звучало красиво, но повторять не буду. Уж слишком матерно.

– Перестань, – сказал я и хлопнул Димку по плечу. – Идем лучше ужинать!

– Стервозная бабушка, – заметил Олег, когда мы сели на лошадей и выехали из замка.

– Куда уж стервознее! Она выглядит как ведьма!

– У меня даже аппетит пропал.

– Вот это уже серьезно! – усмехнулся я. – Совсем пропал?

– Ну как… Я бы попробовал что-нибудь скушать. Но без особого аппетита.

Да, выглядела эта старуха очень непривычно для эльфийки. Стрижка «в скобку» и волосы цвета… Хм… Того самого цвета, который кинологи в нашем мире называли «соль с перцем». Сухонькая такая, невысокого роста. Остроносая, с водянисто-бесцветным взглядом. Плотно сжатые губы, испещренные морщинами. Даже когда улыбалась, возникало чувство, что она скалится.

Может я и не прав, и норресса Эйрида добра к своим подданным. В чем, если честно, сильно сомневался. По крайней мере Такрид ее недолюбливал. Что бы он мне ни говорил, это заметно. Терпел это вынужденное соседство, но не больше.