Ближайший такой мастер жил в трех днях пути, в клане Оронстег.

Съездить, что ли?

Бран кивнул своим мыслям. Съездить, обязательно. Такие люди все наперечет, должен кто-то узнать руку мастера.

Оставался один вопрос.

А что нужно заговорщикам?

На Вирме нет королевской власти, на Вирме нет какого-то верховного правительства, а сильнейшие кланы… что проще – развивать свой клан, или выбить чужой? Заметим, более сильный?

И зачем такие риски?

Брана не покидало ощущение, что он не видит чего-то важного, чего-то перед самыми глазами… чего?

Что происходит? Какой паук умудрился сплести паутину у него под носом? Брану было это очень интересно. И он собирался отловить паука и поотрывать у него все ноги. Медленно, по очереди со вкусом и расстановкой. Чтобы в его доме не пакостили.

Исключительно в познавательных целях. Надо же ему узнать всю подоплеку происходящего?

Приняв решение о поездке, Бран решительно встал, привычно перехватил поудобнее трость, с которой сжился, как со своей пятой конечностью, за эти-то годы, и отправился к Олаву.

Если кто подумал, что господин Гардрена поедет без сопровождения, сорвется в ночь и исчезнет…

Вот еще не хватало. Брану не семнадцать лет, чтобы такие глупости проделывать. Он все расскажет. И куда, и зачем, и когда вернется…

Риски?

Допустимые.

Как любой умный человек, Бран предпочитал считать, что его враги тоже умные. Или даже умнее, чем он. Дурак считает дураками всех остальных, и проигрывает, умный учитывает все сильные стороны врага и находит для них противовесы.

Не то, чтобы Бран опасался смерти, чего бояться жрецу Холоша, но глупой смерти…

Глупой, бездарной, бессмысленной… должны быть фобии и у Брана Гардрена?

Обязаны. Даже если он отродясь такого слова не ведал.

***

Олав Хардринг был у себя. Сидел в парадной зале, и что куда как хуже, компанию ему составляли Ричард Ативернский и его сестра с фрейлинами.

Ладно, рассказывать зато не надо.

Бран медленно (не с его ногой бегать) пересек зал, и положил на стол золотой кругляшок.

– Вот.

Олав взял его в руку, повертел. Фибула почти потерялась в его лапище.

– Как ты думаешь, Бран, кто это?

– Не знаю.

– Не верю, – не удержался Олав, демонстрируя, что его выбрали главой клана не только за размер топора. Бран передернул плечами, как бы говоря: «твое право».

– Хочу съездить к Оронстегам.

– Зачем?

– Ювелиры у нас редкость, а у них в клане свой есть.

Олав поймал мысль на подлете.

– Вдруг он делал?

– Или он знает, кто это делал…

Олав подумал пару минут.

– Допустим, знает. Поедешь туда?

– А как я еще фибулу покажу?

Бран слегка кривил душой. Но Оронстеги были не последним кланом на острове, и с ними требовалось соблюдать определенный политес. Обращаться аккуратно и даже трепетно. Они должны были не просто следовать в кильватере политики Брана – поддерживать ее, а значит, приходится идти на уступки. Показывать важность клана, к примеру, не командовать лишний раз, а как бы предлагать, уговаривать…

Хоть и не хочется, а придется ехать. Поговорить с главой клана Оронстег, получить от него письмо к сыну, и ехать.

– Пока туда, да пока оттуда…

– Оттуда я голубей отправлю.

Разъезжать по острову Брану решительно не хотелось, хотелось вернуться побыстрее. К Анжелине вернуться. Все он понимал, но отказаться от этих коротких дней счастья не мог.

Как тут откажешься? Как?

Даже зная, что ничего не будет, но смотреть в эти серые глаза, вдыхать ее запах, тонкий, едва уловимый аромат полевых цветов, слушать чистый звонкий голос…

Разве это – мало?

Только не для неимущего. Ему и медяк – богатство.

– Ричард, а могу я поехать с господином Гардрена?

Застыли все присутствующие. И Ричард, и Бран, и Олав… фрейлины вообще постарались слиться со стеной и сделать вид, что их здесь нет. Анжелина смотрела прямо на брата.

– Ричард?

Произнесенное второй раз имя подействовало, как «отомри» в детской игре. Его высочество дернулся – и отчаянно замотал головой.

– Анжелина, ты что? Куда ты поедешь?

– С господином Гардрена. К ювелиру, – повторила девушка.

– Это невозможно, – припечатал Ричард.

– Почему?

– Потому что и так Альдонай знает что творится. У тебя уже двоих девушек убили…

Лора Винст сделала шаг вперед.

– Умоляю простить мою дерзость…

Ричард посмотрел так, что удивительно, как у девушки платье не вспыхнуло. Но – нет. И Лора продолжила.

– Ваше высочество, мне тоже сделали предложение. Мы не сможем поехать с госпожой.

– Мне жаль, но муж меня не отпустит, – Джин тоже шагнула вперед. Еще месяц назад они бы смолчали, но страх за свою жизнь придает храбрости кому угодно. И ехать Мальдоная весть куда, в страхе, что на тебя нападут… лучше уж признаться во всем и сказать, что мужья будут против. И не отходить от них, так оно безопаснее. Как вариант? – Здесь, на Вирме, законным считается брак, подтвержденный жрецами Флейны, Лора тоже выходит замуж, а к патеру мы потом съездим….

Ричард энергично кивнул.

– Анжелина, вот видишь? Девушки выходят замуж, сопровождать тебя некому, а одна, с мужчинами ты ехать не можешь.

Анжелина одарила «предательниц» гневным взглядом, но девушки, хоть и покраснели, хоть и потупились, но своего мнения не изменили. У ее высочества, понимаешь, любовь, а им что? Помирать?

Не хочется как-то.

– А с компаньонкой?

Ричард застонал.

– Анжи, с какой компаньонкой?

– Моя честь требует присутствия дамы рядом со мной, верно?

– Заметим, более старшей дамы, более опытной и всеми уважаемой.

Анжелина нежно улыбнулась брату.

– Я и не собиралась подвергать моих фрейлин таким тяготам, как поездка. А вот Эдайну Ларен…

Вот теперь рот открыл Ричард.

Эдайна Ларен была кирией. И, собственно, отвечала всем условиям. Она была вдвое старше ее высочества, весьма уважаемой (а как у нее был поставлен удар на тех, кто сразу не начинал ее уважать!), и сберечь честь принцессы она могла. Запросто.

Какие уж тут сомнения, когда милая дама могла коня на скаку остановить, имела рост под два метра, бюст шестого размера и бицепс, который было двумя ладонями не обхватить? А ее топор та же Анжелина и не подняла бы, не говоря уж о том, чтобы им орудовать.