Пока Матильда перечисляла толпу несуществовавших гостей своего дома, паром подошел к крошечной пристани. От пристани вела дорожка к какому-то зданию.

– Мило… Это ваш дом?

– Нет, – хмуро ответил князь. – Идите туда, только сначала хорошо подумайте… И помните, что я буду вас ждать.

– Как таинственно…

Конечно, Матильда уже догадалась, к кому ее привез крылатый вестник любви Андрей. Бедолага, вестникам любви не положено самим быть влюбленными в тех, кого ранят стрелами для других.

Домик невелик, явно новый или только что перестроен, но Матильду больше интересовал тот, кто ждал внутри.

– Ники?

Никто не отозвался, пришлось войти…

Он заключил ее в объятия сразу за дверью.

– Ты с ума сошел! – Хотела сказать, что их могут увидеть, но сообразила, где находится, и счастливо засмеялась. О том, что будет после и к чему приведет такая встреча, не задумывалась. Рядом был любимый человек, до размышлений ли?

А он завязал Матильде глаза шарфом и куда-то повел.

– Та-ак… Еще несколько шагов, и мы…

– Где, Ники?

Неужели в спальне? Эта мысль очень нравилась и столь же не нравилась Матильде. Подумала о том, что Ники сам будет жалеть о своем поступке.

– Смотри!

Нет… это была не спальня. Матильда находилась на небольшой сцене – уменьшенной копии сцены Мариинки! И крошеный зрительный зал с царской ложей на одно место, и партер, и боковые ложи…

– Вот, я обещал создать маленький театр для нас.

Да, он обещал, когда дурачились с Михайловичами у нее дома. Обещание выполнил, императоры должны выполнять свои обещания.

– Ты сможешь танцевать здесь, а я буду аплодировать. – Николай сбежал в зал и прыжком оказался в ложе.

Вот оно что… Он понимает, что на сцене быть ей не позволят, она будет жить в уютном крошечном дворце, словно наложница в гареме, а он – приезжать? Он хоть сам понимает, что говорит и делает?!

Матильда вдруг огляделась:

– А где?

– Что, Маля?

– Кое-чего не хватает. Места для золотой рамочки.

Николай не понимал, но слушал.

– Где мы повесим расписание твоих визитов? Как часто ты будешь приезжать – раз в месяц, два или чаще, когда Аликс забеременеет, Ники?!

Он бросился на сцену, а она – прочь к выходу из очаровательного маленького дворца.

– Маля!

Матильда неслась к выходу, а потом к парому. Нет, только не это, только не такая роль!

Только бы Андрей не уплыл.

Нет, верный рыцарь ждал, как и обещал.

На улице хлестал осенний дождь – холодный и безжалостный, под стать настроению Матильды.

– Быстрей, отчаливаем!

Андрей не заставил себя ждать, они с паромщиком немедленно потянули трос.

Николай подбежал к берегу, когда паром уже отошел. Конечно, догнать можно, но зачем? Она отказалась… И она права!

– Маля!

Матильда схватила Андрея за руку и закричала, пытаясь перекрыть шум дождя:

– Благословите нас, Ваше Величество!

Она рыдала, но потоки слез были незаметны под потоками воды с неба. Небо тоже плакало о потерянной любви.

Плакал на берегу и Николай. Он создал этот маленький Мариинский с любовью для Мали и друзей, но она права – приезжать сюда втайне от жены Ники не сможет, он не император Александр II, чтобы иметь две семьи. И по отношению к обеим женщинам это будет просто нечестно.

Нужно выбирать, но как?!

Подарки к свадьбе были разнообразными. Родственники со всей Европы не ограничились драгоценностями, прислали даже проектор для демонстрации невиданного в России зрелища – синема.

Ники в Лондоне видел такой аппарат, ему понравилось, и это учли. В Петербург прибыл большой ящик, который везли с предосторожностями.

Можно было поручить разобраться в устройстве кому-то из инженеров или даже кузенов, но Николай так устал от повседневной чиновничьей работы, что был не прочь использовать повод для отсутствия на очередном совещании и потратить время на диковинный аппарат. Это позволило отвлечься хоть ненадолго.

Наконец аппарат заработал, выхватывая из темноты светлое пятно на экране в другом конце комнаты.

– Та-ак… теперь нужно научиться снимать, а не только показывать.

Пожалуй, создавать фильмы ему нравилось больше, чем быть императором.

– Прогонят с трона – пойду в синематограф! – пообещал сам себе Николай и отвернулся от света из открытой в темную комнату двери.

– Ники! Николай!

После светлого коридора Аликс не видела его в темноте.

– Я здесь, Аликс.

Следом за Александрой Федоровной в комнату бочком протиснулся адъютант, неловко щурясь, он тоже не видел императора.

– Что ты делаешь в темноте?

– Вот, разбираю подарок. Проектор синема… – Николай заметил мнущегося адъютанта: – Что случилось?

Тот был готов уйти, не доложив, но Ники потребовал:

– Что?

– Ваше Величество, записка…

Николай протянул руку и взял сложенный листок, развернул в узкой полоске света, падающей в приоткрытую дверь, и быстро скомкал:

– Скажите «да». Сегодня.

Аликс внимательно смотрела на будущего мужа, тот поспешно объяснил:

– От морского министра. Вернее, передано через Сандро.

– Я так и поняла. Теперь Сандро выполняет обязанности курьера при морском министре, к тому же отсутствуя в Петербурге.

– Аликс, посмотри, я хочу устроить перед всеми первый показ синема. Только вот показывать пока нечего.

Он слишком явно пытался перевести разговор на другое, Аликс вдруг почувствовала настоящую злость. Мария Федоровна зря думала, что она не способна гневаться, еще как способна! Эта танцорка снова вмешивалась в их жизнь?!

– Я сама могу тебе что-то показать. Хочешь?

Тон Аликс совсем не понравился Николаю.

– Аликс?

Та выбежала в круг света, очерченный на экране лучом проектора, вдруг подхватила юбки, попыталась встать на носки, взмахнула юбками:

– Так? Это тебе нравится, Ники? Это?!

– Аликс, перестань!

Николай бросился к невесте, но та продолжила свой дикий танец:

– Так надо себя вести, чтобы ты обо мне думал, а не о ней?

– Аликс! – Ники буквально сгреб невесту в охапку, а она зарыдала, уткнувшись ему в грудь:

– Я ненавижу ее… И тебя тоже…