– У меня в ушах до сих пор звучат ее слова: «…Выглядишь отвратительно, одеваешься как дешевая шлюха, ты такая же, как твоя мать, никто никогда не будет воспринимать тебя всерьез, ты никогда ничего не добьешься, грязный кусок…»

– Хватит. – Тон Исаака вдруг стал ледяным, мышцы на челюсти напряглись так, что вот-вот разорвутся. – Не могу это слушать, – сказал он. – Правда не могу.

Я отвела взгляд:

– Извини, – прошептала я.

– Какого черта ты сейчас извиняешься?

– Потому что ты злишься, а я депрессивной историей о своей жизни вконец испортила тебе дедушкин праздник, – ответила я. – А знаешь что? Нам пора выйти отсюда. Твои родители наверняка уже гадают, куда ты пропал. Мы же не хотим, чтобы они подумали, что я тут пристаю к тебе в комнате для гостей.

Я начала вставать, но не успела. Исаак одной рукой крепко держал меня за бок, а вторая обхватила мой подбородок. Он наклонил мою голову назад, таким образом заставляя меня посмотреть на него. Одного его взгляда хватило, чтобы вызвать у меня мурашки по всему телу.

– Во-первых, я не злюсь. То есть я дико злюсь. Но не на тебя, – объяснил он. – А на твою мерзкую тетку, которая отравила тебе детство. Я никогда не понимал, почему тебе все равно, что о тебе говорят окружающие, – а сейчас понял, и мне невыносима эта мысль.

– Что ты имеешь в виду? – прошептала я.

Он сделал глубокий вдох. Большим пальцем прочертил линию вдоль моей скулы и дальше, пока не коснулся моих волос, пропуская пряди между пальцами и наконец полностью зарываясь в них.

– Последние месяцы стали лучшими в моей жизни, и этим я обязан только тебе, – произнес он, не сводя с меня взгляда.

Потребовалось мгновение, прежде чем до меня дошел смысл его слов. В животе что-то перевернулось.

– Я еще никогда не встречал человека с таким большим сердцем, как у тебя, – невозмутимо продолжал он. – Пусть ты и притворяешься все время, что тебе на все наплевать… это не так. С того вечера в «Хиллхаусе» ты раз за разом подталкивала меня выходить за пределы. Мне действительно было это нужно. И даже когда мы еще практически не знали друг друга, ты заступилась за меня. Мне никогда не понять, как люди могут быть настолько слепыми и глупыми, чтобы не видеть, какой ты замечательный человек.

Его слова звучали красивее, чем все мои любимые песни.

– Ты серьезно так думаешь? – прошептала я.

Он кивнул:

– Ты самый сильный человек, которого я когда-либо встречал, – так же тихо ответил он.

Я просто смотрела на него, не в силах ничего сказать.

А потом сделала единственное, что пришло мне в голову.

Я обняла его за шею и поцеловала.

Исаак издал удивленный звук, низкий и идущий прямо из его груди, так что отозвался и в моей, и как будто все эти недели мы не занимались ничем другим, он ответил на поцелуй. Я провела пальцами вверх от его шеи к затылку, погружая их в его волосы. Они были такими мягкими, а его тело, наоборот, таким твердым под моим, и…

…в следующий миг Исаак отстранился от меня.

– Плохая идея.

Казалось, мой мир только что затормозил на полной скорости. Тяжело дыша, я взглянула на него.

Исаак с выражением муки на лице откинулся на спинку кровати.

О боже. Он меня не хотел. Конечно, он меня не хотел. Мы в течение нескольких недель готовили его к свиданию с девушкой, и эта девушка однозначно не я, а кто-то вроде сводной сестры Доун, Эверли. Позапрошлым вечером я видела это своими глазами. Я прикрыла рот рукой.

– Прости.

– Ты серьезно сейчас извинилась за то, что поцеловала меня?

– Эмм… да.

Через секунду Исаак наклонился вперед и запустил трясущуюся руку мне в волосы. Провел губами по моим губам, очень нежно. Потом второй раз, и я закрыла глаза. На третий раз он увеличил давление, и у меня вырвался тихий вздох. Этот поцелуй был лучше. Не такой торопливый и менее импульсивный. Просто чудесный.

Исаак поцеловал меня в уголки рта, оставил след из поцелуев вдоль линии подбородка, пока не добрался до шеи и прижал губы к моему пульсу. Там он замер. Он старался дышать спокойно, но когда я слегка пошевелилась, то почувствовала, что с ним делала моя близость.

– Очень плохая идея, – повторил он хриплым голосом.

– Почему?

Слегка отстранившись, он посмотрел на меня затуманенным взглядом.

– Если тебе захочется меня поцеловать не потому, что ты не знаешь, как иначе сказать мне спасибо, а потому, что иначе просто не сможешь, – прошептал он.

– Исаак…

Он покачал головой:

– Все нормально. Если когда-нибудь такое случится, просто дай мне знать.

Из сна меня выдернул громкий визг. Потребовалась минута, пока я сообразила, что его издали от радости и никого не убивают. Потом кто-то пискнул, и последовал неистовый смех. В промежутках слышались нежные звуки пианино.

Я села и огляделась. Сквозь щель между занавесками падали яркие солнечные лучи. Видимо, уже позднее утро. Исаак ушел. Единственным признаком того, что он всю ночь оставался со мной, были очки, лежащие на тумбочке. У меня в груди появилась странная тупая пульсация. Взяв очки, я с помощью дужки аккуратно закрепила их в нагрудном кармане своей рубашки. Потом поднялась и на ватных ногах вышла из комнаты для гостей.

Мимо меня по коридору с визгом пронесся Леви. Сразу за ним последовала Ариэль, которая улыбнулась, пробегая мимо меня. В то время как эта парочка уже явно давно была бодра, меня ночью словно переехал грузовик. И я почти не сомневалась, что выглядела точно так же.

К счастью, напротив гостевой комнаты находилась ванная, где я смогла ненадолго уединиться. Тщательно умыв лицо холодной водой, я уголком полотенца стерла со щек остатки туши и карандаша для глаз. Затем кое-как почистила зубы пальцем и зубной пастой, которую нашла в шкафчике за зеркалом над раковиной. И наконец заплела волосы в косу.

Я посмотрела на себя в зеркало. Лицо было бледным, а глаза после рыданий покраснели и опухли, но теперь я по крайней мере выглядела более-менее по-человечески. Я вздохнула полной грудью, чтобы подготовиться к неловкой встрече, которая мне предстояла. А потом пошла в гостиную. Чем ближе я подходила, тем громче становилась музыка. Однако лишь шагнув в залитую светом комнату, я осознала, что раздавалась она не из стереосистемы.

Исаак сидел вместе с Айви за пианино. Он играл веселую быструю мелодию, но его снова и снова прерывала Айви, хлопавшая своими ручонками по центру клавиатуры и радостно пищавшая, когда нажимались все клавиши одновременно.

Прислонившись к дверному косяку, я наблюдала, как от смеха у него дрожали плечи. Он начал песенку заново, но через полминуты Айви снова хлопнула по клавишам между его пальцами. Она пролепетала несколько слов, что заставило Исаака громко рассмеяться, а меня – улыбнуться. Не думала, что после прошлой ночи у меня так скоро это получится.