– Попутчик. Возьмем?

Дикарка едва сумела выдавить из себя:

– Бери. Но только ради бога, не выдавай меня!..

Ей казалось, весь мир ополчился против нее.

Она незаметно вынула пистолет.

– Как скажешь, – с наигранным равнодушием отозвался водитель. – Меня, кстати, Костей зовут. – Он втягивался в какую-то игру, правил которой не знал, но ему было интересно, в чью пользу она завершится.

Он включил поворотник и остановился. Дикарка повалилась на сиденье. Скоблик склонился над дверцей и назвал адрес. Повернул голову, пытаясь разглядеть человека на заднем сиденье. Костя поторопил его:

– Давай шустрее, чувак! Здесь знак «Остановка запрещена».

Скоблик сел в машину. Указал большим пальцем за спину. Водитель предугадал его вопрос:

– Не обращай внимания. Ехал с речпорта, у метро «Динамо» посадил подругу в соплю пьяную. Она по дороге что-то там курнула и вырубилась. Два часа вожу. Выбросить тело – значит выбросить бабло на ветер. Подруга при деньгах. А счетчик тикает.

Костя осекся было, когда в кармане пассажирки вдруг зазвонил телефон, но быстро нашелся:

– И мобильник подруги – ну так задолбал!

Скоблик расслабился. Вынув пачку сигарет в мягкой упаковке, ловко выбил одну и прикурил.

На одном из перекрестков в районе Кузьминок водитель резко затормозил на желтый. Дикарку бросило вперед, и она повалилась между сиденьями. Но она успела вынести руку с пистолетом так, что его не было видно Скоблику. Чтобы выстрелить в него, ей придется чуть-чуть сместить ствол. Она не даст ему ни одного шанса, как и он ей – тоже.

– Останови здесь. – Скоблик полез в карман за деньгами.

Дикарка проклинала все на свете, лежа в позе вооруженного пистолетом зародыша. Ноги затекли так сильно, что она не представляла, как ей сделать первый шаг.

Хлопнула дверца. Пассажир вышел.

– Что дальше? – спросил Костя.

– Не останавливайся, – попросила Дикарка.

– Не ты первая, кто говорил мне эти слова.

– Да, ты сексуальный парень.

Дикарка сумела наконец-то принять вертикальное положение. Втянув живот и убрав пистолет за пояс джинсов, она достала из заднего кармана тысячерублевку. Другой рукой, открыв финскую «раскладушку», наконец-то отключила телефон.

– Не останавливайся, не глуши двигатель. Я сойду на ходу. У парня, которого ты подбросил, дьявольский слух. И забудь обо всем, что видел сегодня. Спать будешь крепче.

Она сунула деньги в руку водителя. Открыла заднюю дверцу и вышла так, как если бы машина не двигалась. По инерции она перевернулась через голову, втянув ее в плечи и поджимая ноги.

Дверца «Волги» закрылась на один щелчок. Негромкий, нерезкий, но он не остался без внимания Скоблика. Он перебежал к углу дома, и потерявшаяся было из виду белая «Волга» снова появилась в поле его зрения. Он оглядел дорогу, прилегающие к ней кусты, густой репейник, похожий на заросли самшита... За бетонным фундаментным блоком затаилась Дикарка. Снова вооружившись пистолетом, она, глядя на настороженного человека, покачала головой и прошептала:

– Кто же ты?

Перед ней был кто угодно, только не тот человек, которого она когда-то знала, с которым могла попроситься в разведку. Над ним очень, очень хорошо поработали. Она видела матерого разведчика, который своими повадками и навыками внушал страх. Она представила себе операционную, врачей, склонившихся над пациентом: «Тише! Идет операция по удалению сердца». Операция прошла удачно, и теперь он может убивать детей, стариков, женщин, священников, молодоженов.

Дикарка перебежала к углу здания и выглянула из-за него. Как раз в это мгновение закрылась дверь подъезда; несколько секунд, и в окне между первым и вторым этажами промелькнула знакомая фигура. «Отлично, – потерла руки Тамира. – Ты живешь на втором этаже». Она не стала распаляться и осталась на месте. Как выяснилось чуть позже, не зря: зажглось одно из двух окон на фасадной стороне дома.

Тамира отступила в глубину двора и опустилась на широкий бортик песочницы под обшарпанным грибком. Как по заказу, заморосил дождь и принес долгожданную, пусть и кратковременную прохладу. Она включила телефон и набрала номер Наймушина.

* * *

Поначалу Михей не понял, о чем толкует подруга. Он битых сорок минут искал ее и пытался дозвониться. Он был привязан к проклятому «Дому мебели», в одном из многочисленных, продуваемых со всех сторон помещений догорал огонь в очаге. Это место стало «справочным бюро» на огромном и людном вокзале: «Если вы потеряли друг друга, встречайтесь у справочного бюро».

– Жди меня. Я скоро приеду.

Им предстояло выработать какой-нибудь план действий. Встреча с Виктором ничего не прояснила, только все запутала. У него-то какие планы? На кого он работает? «Стоило пристрелить его в «матрице», – скрипнул зубами Наймушин, выходя на проезжую часть и останавливая машину. Но тогда он и Дикарка находились в плену чувств и воспоминаний, стали заложниками давнишней вины. А Скоблик умело этим воспользовался.

* * *

Виктор включил в прихожей свет, яркости которого хватило и на часть комнаты. Не успел он разуться, как в дверь постучали. Ответом послужил ровный стук его сердца. Он догадался, кто постучался к нему в этот поздний час.

Он открыл дверь.

На пороге стояла соседка. У нее был вид жены, прождавшей мужа всю ночь. «Я глаз не сомкнула!» – «Ты думаешь, я спал?!»

– Проходи. – Виктор посторонился. Незаметно от Лары оглядел площадку, освещенную дежурным светом, и прислушался. Никого.

Лариса демонстративно остановилась там, где впервые увидела вживую маунтинбайк. Жестом, как если бы она гладила большую собаку или пони, она подтвердила догадку Скоблика. Да еще и озвучила ее:

– А где твой байк, Витя?

«А вот это плохо. Это очень плохо».

– Другу одолжил. Проходи, присаживайся.

– У меня есть для тебя новости.

– Хорошие?

– Нет, просто отличные. Это тебя я видела на ролике в Интернете?

Скоблик пожал плечами:

– Откуда я знаю, что ты видела? Только ты знаешь, что ты видела. Пива выпьешь?

Он принес ей банку пива. Лариса, не сводя с него глаз, открыла ее намеренно резко, что в ее понимании походило на выстрел. Еще один намек.

– Я узнала твой маунтинбайк. Он попал в кадр, когда ты стрелял в гаишников. Он еще проехал немного, а потом уж упал. Твой байк особенный, его невозможно спутать с другим.

– Ты никому об этом не сказала?

По лицу девушки было видно, что она несколько разочарована быстрой капитуляцией Виктора. Она рассчитывала на долгое давление, в конце которого Виктор сдастся. Но и этот вариант годился. Она быстро приняла и его. Подумала о том, что, может быть, жила для того момента, чтобы повстречать на своем пути такого отважного парня. Она смотрела фильмы и читала книги про легендарных американских грабителей и убийц, могла процитировать надпись на могиле Бонни Паркер, оставленную ее матерью: «Как все цветы становятся милей от солнечного света и росы, так и этот старый мир делается более ярким от жизней, подобных твоей». Бонни выбрала смерть пережитой скуке, она покончила с однообразием жизни и знала, что о ней будут говорить.