Павел отвез меня домой. Поднявшись в комнату, я переоделась в домашнее, потом заглянула к Арише. Он мирно дремал перед телевизором. Решив не будить старика, я спустилась в кухню. Надо было приготовить ему что-нибудь на ужин. Но едва я открыла холодильник, как зазвонил телефон. Это был Ярцев:

– Полин, ты представляешь, мне только что звонили знакомые ребята из ментуры. У твоего Иван Иваныча в клубе только что был обыск! Нашли наркоту! Правда, немного, всего несколько десятков пакетиков, но тем не менее.

– И что? – не поняла я.

– Как – что? Что значит «что»? Неприятности у нашего культпросветработника, вот что. Сама подумай: нагрянула милиция с постановлением, провели обыск… Кстати сказать, кроме наркоты, в номерах… ну, ты поняла, в каких, нашли четырех несовершеннолетних девочек. Там еще куча мелких нарушений… Я же говорю: неприятности у нашего Иваныча!

– Милиция, говоришь, к нему нагрянула? Не дремлет око государево! А впрочем, он отмажется, – сказала я уверенно, – ты сам говорил, у него наверху прикрытие есть.

– Есть-то оно есть, да вот пропустило это прикрытие такой важный визит представителей органов. Я думаю, если этот урод и отмажется, все равно нервишки ему изрядно помотают!

– Я поняла. Спасибо за сведения, Антон.

Нет, с ужином придется повременить. Извини, дедуля, но у меня есть дела и поважнее. В конце концов, если Ариша и проголодается, то сделает себе бутерброды. Я быстро поднялась в комнату, переодеться.

Я припарковала машину за углом клуба и включила «прослушку». Какое-то время из нее доносились отзвуки жаркой перебранки, отборный мат и обещания поотрывать кое-кому все, что только можно. Я терпеливо ждала. Интересно, кого именно подозревает Иваныч в своих неприятностях?

Перебранка и угрозы продолжали сыпаться из «прослушки». Вдруг совершенно отчетливо прозвучала фраза:

– Чепуру надо добить за такие дела! Оглы, займись этим. Как только эта крыса выйдет из больницы, позаботься о том, чтобы он уже никогда и ничем больше не навредил нам…

Значит, Суруляк подозревает Чепурова? А что, если сыграть на этом? Я тут же достала «серую» мобилу и включила номер Суруляка.

– Иваныч, здорово! – захрипела я в трубку.

– Здоровей видали, – огрызнулся мой собеседник.

– Невежливый ты, – посетовала я, – а я-то хотел тебе новость сообщить.

– Ну? Что за новость? – нетерпеливо рыкнул Иваныч. – Передумал меня грохать?

– Да считай, что так. Зачем мне тебя грохать, когда с тебя деньги можно поиметь?

В это время я услышала, как, прикрыв рукой трубку, Иваныч прошептал довольно громко кому-то из своих:

– Это опять он… Постарайся его запеленговать… – И уже в трубку бодрым голосом он сказал: – Разумно, очень разумно! А звонишь чего?

– Так вот, – продолжала я, – если ты мне заплатишь, я сдам тебе не только заказчика, но и того, кто на тебя сегодня легавых навел.

– Это я и без тебя знаю, ворошиловский стрелок!

– Не знаешь. Ты ведь думаешь, что это Чепура на тебя пальцем показал, верно? А это не он. Это совсем другой человек!

Иваныч выдержал небольшую паузу.

– Точно не Чепура?

– Верняк. Мне-то какой резон его выгораживать!

– Тогда кто?

– Деньги приготовь.

– Уже. Как их тебе предать?

– Я позвоню через час… Да, и скажи там своим горе-пеленгаторам, чтобы они особо не напрягались: меня им засечь не удастся, у меня стоит самая последняя система защиты. Суперсовременная! У фээсбэшников позаимствовал.

Я выключила телефон и припала ухом к «прослушке».

– Черт! – выругался Иваныч. – Гришка, Оглы! Приготовьте кейс…

Я мчалась домой, как ненормальная. Забежав в свою комнату, быстро нацепила огненно-рыжий парик, накрасила губы морковной помадой, напялила модерновые очки без диоптрий, зеленую спортивную футболку и джинсы, которые лет пять уже не надевала по причине их страшной потертости. Кроссовки на ноги, и вот я уже – двадцатилетняя девчонка, не слишком-то умная и далеко не красивая. Нескладный подросток-переросток. Я прыгнула в свой «Мини-Купер» и снова помчалась – на этот раз в автопрокат. Не на своей же машине мне ехать к этим отморозкам!

Я остановилась за углом клуба и достала из кармана мобилу. Потом, естественно, придется куда-то спрятать и ее. Это на случай, если меня схватят люди Иваныча. Но, надеюсь, до этого не дойдет. Ведь Суруляку очень хочется узнать, кто его заказал и нагадил на его дороге такую большую кучу. Я включила его номер и с замиранием сердца наслаждалась тюремным шлягером вместо гудков. Но вот в трубке рявкнули:

– Слушаю!

– Иваныч! Да ты не волнуйся так, это свои…

– Кто свои?

– Да я это, киллер. Ты вот что, Иваныч… Сейчас к твоей забегаловке подъедет девочка, отдай ей кейс.

– Какая, к черту, девочка?!

– Хорошая девочка. На машине. Только вы ее не трогайте, она ни при делах, просто выполняет мое поручение. Так как насчет кейса? Отдадите?

– А ты мне сразу назовешь имя этого Иуды?

– Сразу же после того, как увижу деньги.

Суруляк помолчал. Должно быть, прикидывал, стоит ли так рисковать. Я его не торопила: деньги немалые, пусть все обдумает хорошенько.

– Ладно, Ворошиловский стрелок. Выбора у меня нет. Но, гляди, если ты меня обманешь, я тебя найду! У меня связи большие. А если найду…

Его тон был весьма далек от дружелюбного, но меня это не смутило. Не такое мне еще приходилось иногда выслушивать.

– Можешь считать, что напугал меня. Не дрейфь, Иваныч, мне тебя кидать резона нет. Все, чао, встречай девочку.

Я вышла из машины и спрятала мобилу в ближайших кустах. Это на случай, если люди Суруляка меня все-таки схватят и обыщут. Я подъехала к крыльцу и открыла дверцу. Из клуба вышел охранник с кейсом, приблизился и заглянул в мою машину.

– Ты от кого? – пробасил он.

– Я за кейсом.

Мой голосок был нежным и невинным. Я всем своим видом старалась показать, что я – очень скромная, хорошая девочка. Меня просто один дяденька попросил забрать какой-то чемоданчик, вот я и забираю.

Охранник молча передал мне свою ношу. Я взяла кейс и положила его на переднее сиденье рядом с собой. Охранник смотрел на меня тупым тяжелым взглядом. Я захлопнула дверцу и отъехала от клуба подальше. Потом остановилась и оглянулась: слежки, как я и ожидала, не было. Я свернула на одну из тихих боковых улочек и поставила машину возле металлических гаражей. Здесь никого не было. Стемнело. Я открыла кейс, посмотрела на новенькие пачки денег, лежавшие плотными рядами, взяла одну наугад, вынула несколько купюр и посмотрела их на свет лампочки в машине. Вроде бы настоящие. Должно быть, Суруляку очень хочется узнать имя предавшего его человека. Что ж, теперь – домой.