Она развернула подарок на лестнице, увидела футляр от Тиффани и ахнула. Потом заглянула внутрь и застыла на месте с приоткрытым ртом.

— Ну как? — спросил Луис встревоженно. Он действительно нервничал, потому что еще никогда не дарил жене настоящих драгоценностей. — Нравится?

Рэйчел вытащила из коробочки тонкую золотую цепочку и подняла поближе к свету подвеску с крошечным сапфиром. Подвеска медленно вертелась, испуская прохладные голубые лучи.

— Ой, Луис, как красиво…

Луис увидел, что она тихо плачет. Он был тронут и одновременно встревожен.

— Не плачь, солнце мое, — сказал он. — Надень.

— Луис, мы не можем себе позволить… ты не можешь себе позволить…

— Тсс… Я начал откладывать деньги еще с прошлого Рождества… и вот накопил… Да оно в общем-то не такое уж и дорогое.

— Сколько ты за него отдал?

— Не скажу, — твердо заявил он. — Не скажу даже под пытками. Две тысячи долларов.

— Две тысячи?! — Она обняла его так внезапно и крепко, что он едва не свалился с лестницы. — Луис, ты ненормальный!

— Надень, — повторил он.

Рэйчел надела цепочку на шею. Он помог ей с застежкой, и она обернулась лицом к нему.

— Хочу скорее посмотреться в зеркало, — сказала она. — Хочу покрасоваться.

— Давай красуйся, — ответил Луис. — А я пока выгоню кота и выключу свет.

— Когда мы ляжем в постель, — Рэйчел смотрела ему прямо в глаза, — я сниму с себя все, кроме твоего подарка.

— Тогда красуйся быстрее, — сказал Луис, и она рассмеялась.

Он подхватил Черча и перекинул его через руку — в последнее время он вполне обходился и без метлы. Видимо, несмотря ни на что, он снова почти привык к коту. Луис пошел в кухню, по пути выключая свет. Когда он открыл дверь между кухней и гаражом, по ногам потянуло холодом.

— Счастливого Рождества, Че…

Он осекся на полуслове. На коврике у порога лежала мертвая ворона. Голова вся искорежена. Одно оторванное крыло валялось рядом, как лист обуглившейся бумаги. Черч тут же выскользнул из рук Луиса и принялся рьяно обнюхивать замерзший труп. Луис не успел отвернуться и видел, как Черч резко выбросил голову вперед, прижав уши, и вырвал у вороны мутный, остекленевший глаз.

Черч снова наносит удар, подумал Луис, борясь с тошнотой, и все-таки отвернулся. Но не раньше, чем его взгляд зацепил зияющую окровавленную дыру в том месте, где раньше был вороний глаз. Меня не должно волновать что-то подобное. Я видал кое-что и похуже, да, вот Паскоу, например, с Паскоу все было хуже, намного хуже…

Но он все-таки разволновался. В желудке все перевернулось. Сексуальное возбуждение разом сошло на нет. Господи, эта птица размером чуть ли не с него самого. Как он вообще смог ее изловить? Наверное, она потеряла бдительность. Совсем потеряла.

Это надо было убрать. Никого не обрадует такой подарочек на Рождество. И убирать придется ему, а кому же еще? Это теперь его новая обязанность. На подсознательном уровне он это понял еще в тот вечер, когда привез семью из аэропорта и нарочно уронил шины на растерзанный трупик мыши, убитой Черчем.

Земля в человеческом сердце, она еще тверже, Луис.

Мысль была такой четкой, такой явственной и ощутимой, что Луис даже вздрогнул, как будто Джад материализовался у него за спиной и произнес это вслух.

Человек растит что может… и заботится о посевах.

Черч по-прежнему алчно вгрызался в мертвую птицу. Теперь он отрывал ей второе крыло. Холодные перья жутковато шуршали. Она никогда не взлетит, Орвилл. Все верно, Уилбер, чертова птица мертва, как собачье дерьмо, так что можно скормить ее котику…

Внезапно Луис пнул Черча, причем пнул сильно, так, что задние лапы кота оторвались от пола. Черч заковылял прочь, бросив на Луиса очередной желто-зеленый взгляд, исполненный злобы.

— Ты мне еще посмотри, — по-кошачьи прошипел Луис.

— Луис? — донесся из спальни голос Рэйчел. — Ты идешь?

— Уже иду! — крикнул он в ответ. Только сперва уберу это маленькое безобразие, ладно, Рэйчел? Потому что это мое безобразие. Он пошарил по стене и включил свет в гараже. Метнулся обратно в кухню и взял из-под раковины зеленый пакет для мусора. Вернувшись в гараж, снял со стены лопату, подцепил ею ворону и засунул в пакет. Туда же отправилось и оторванное крыло. Потом Луис завязал пакет и опустил его в мусорный бак в дальнем углу гаража. К тому времени как он закончил с уборкой, у него онемели ноги.

Черч стоял у двери в гараж. Луис угрожающе замахнулся на кота лопатой, и тот исчез, растворившись в темноте черной текучей тенью.

Рэйчел лежала в постели, и на ней была только цепочка с сапфиром… как и было обещано. Она улыбнулась Луису томной улыбкой.

— Что ты так долго?

— Лампочка над раковиной перегорела, — ответил он. — Я ее заменил.

— Иди сюда. — Она ласково притянула его к себе, но не за руку. — Сегодня придет Санта-Клаус, — тихо пропела она, улыбаясь одними уголками губ. — Он знает, спишь ты или нет… ой, Луис, что это у тебя?

— Точно не знаю, но оно явно не спит, — сказал Луис, сбрасывая халат. — Может быть, если мы постараемся, у нас получится уложить его спать до того, как придет Санта-Клаус, как думаешь?

Она приподнялась на локте; он чувствовал ее теплое, вкусное дыхание.

— Он знает, вел ты себя хорошо или плохо… так что веди себя хорошо… Ты хорошо себя вел, Луис?

— Ну да, — ответил он не совсем твердым голосом.

— Давай-ка посмотрим, на что способны хорошие мальчики, — сказала она.

* * *

Секс был хорош, но Луис не заснул сразу по окончании, как это обычно бывает после хорошего секса, когда ты просто отключаешься от всего — от себя самого, от жены, от жизни. Этой рождественской ночью он лежал в темноте, слушал глубокое и ровное дыхание Рэйчел и думал о мертвой птице на пороге — об этом подарке, который Черч преподнес ему на Рождество.

Не забывай обо мне, доктор Крид. Я был живым, потом мертвым, и вот я снова живой. Я описал полный круг и пришел, чтобы сказать тебе, что когда возвращаешься с той стороны, у тебя ломается урчалка, но появляется вкус к охоте;я пришел, чтобы сказать, что человек растит что может и заботится о посевах. Не забывай, доктор Крид, я тоже расту в твоем сердце, у тебя есть жена, дочь и сын… и есть я. Помни о тайне и ухаживай за своим садом как следует.

В какой-то момент Луис заснул.

31

Зимние праздники шли своим чередом. Вера Элли в Санта-Клауса была восстановлена — по крайней мере на время — следами в камине. Гейдж радостно разворачивал подарки, периодически отвлекаясь на то, чтобы сжевать особенно вкусный на вид кусок оберточной бумаги. В этом году под конец дня уже оба ребенка решили, что коробки гораздо интереснее новых игрушек.