– Неужели вам не понравилось, леди Хелит? – грустно спросил Альмар, резко оборвав мелодию.

Он видел, что какое-то время она стояла в тени нестриженых кустов, а потом вдруг развернулась и попыталась уйти незамеченной. Словно хотела что-то сказать, но передумала. Нет, король вовсе не собирался очаровывать свою далаттскую гостью. Более того, Альмар сильно удивился бы, последуй девушка примеру иных простодушных провинциалок. Пусть придворные дамы морщат свои носики и сколько угодно злословят за ее спиной о «дикарке-выскочке», Хелит – кто угодно, только не провинциалка.

– Мне понравилось, государь, – отозвалась девушка.

Она замерла вполоборота в густой тени. Бархатно-черный силуэт, вырезанный из кусочка теплой летней ночи.

– Что бы вам ни наговорили, я не ем девиц, – улыбнулся король. – Во всяком случае, не на ужин.

– Я знаю, – в том же духе ответствовала Хелит. – На ужин вы предпочитаете младенцев.

– С вами приятно поговорить, леди Гвварин.

Альмар вовсе не льстил девушке. К вящему удивлению короля у нее было немалое чувство юмора. В отличие от своей родни. Впрочем, если уж и досталось леди Хелит это редкостное для благородной женщины качество, то, несомненно, от родной матери. Ллефел не только любила тонкую игру словесных намеков и полутонов, но и умела парой фраз срезать любого острослова.

– Не возражаете, если я еще что-нибудь сыграю? По вашему желанию.

Альмар прекрасно знал, что девушка не станет выказывать свои музыкальные предпочтения и попросит исполнить нечто банальное, вроде «Лебединой заводи» или…

– «Закат над морем», – предложила Хелит.

Что в принципе одно и то же.

– Хорошо, – согласился он и послушно приложил флейту к губам.

Сколько лет уже этой песне? Три тысячи? Или больше? Наверняка ее придумали первые строители Лот-Алхави, когда их взору открылся дивной красоты залив, на берегу которого они решили построить могучую крепость. И ведь не исключено, что строили только лишь из-за красоты здешних мест.

Хелит осторожно присела рядом на каменную скамью.

Села совершенно не так, как дамы-униэн: упершись ладонями в скамью, свесив голову между приподнятыми плечами. Хелит вроде бы делала вид, что рассматривает кончики своих туфелек, а на деле старалась не показать Альмару предательский блеск глаз. В Лот-Алхави она откровенно скучала и томилась, как в неволе. Точь-в-точь, как ее отец когда-то. Оллес настолько тяготился придворной жизнью, что едва ли не волком выл.

Итак, чувство юмора от матушки да столичная хандра от батюшки – вот, собственно, и вся общность с семейством Гвварин. Странным существом оказалась леди Хелит, еще более странным, чем ожидал Альмар. Зря переживал ир’Брайн относительно новой сердечной раны своего государя. Стоило всего один раз взглянуть на молодую женщину в бирюзовом старомодном платье, чтобы раз и навсегда похоронить в памяти незабвенный образ Ллефел. Вместо теплого сливочного оттенка белокурых волос, свойственного матери, коса Хелит отливала прохладным старинным серебром, робкий взор трансформировался в резкий пронзительный блеск серо-голубых глаз, мягкий изгиб полных губ приобрел в наследнице неженскую твердость. Король удивился бы гораздо меньше, узнав, что от белой голубки родилась опасная хищная птица. Вот и не верь после этого в пророчества Читающей-по-Нитям дэй’ном. Все страхи и подозрения, столь тщательно поддерживаемые в короле ир’Брайном, ожили и обрели плоть. Еще бы им не ожить, если Читающая униэн молчала, не пожелав не только говорить, но даже встречаться с Альмаром. Тропа Лот-Хишши уводила настойчивых пилигримов куда угодно, только не к обители Читающей, а звать ее никогда не имело смысла. Великая волшебница предоставила народу самому решать свою судьбу. Наверное, она была права.

– Я бы хотела вернуться в Далатт, мой государь, – тихо сказала Хелит, продолжая разглядывать атласное шитье туфель.

В таких и по обычной дороге сотни шагов не пройдешь, уж больно тонка подошва. Только в королевском дворце плавно скользить по мрамору и паркету.

– Когда вы так говорите, то я чувствую себя злодеем-похитителем, миледи, – усмехнулся Альмар. – Вы не видели еще и половины чудес Лот-Алхави. Праздник Барраса Щедрого в этом году будет совершенно незабываемым. Потом еще станете внукам рассказывать.

Девушка многозначительно поджала губы, и столько укоризны было в этом едва заметном движении, что король впервые за полстолетия почувствовал неловкость. Последний раз так получилось при разговоре с Мэйтианном. Когда тот просил соизволения отбыть в Приграничье наводить порядок в новой вотчине. Повлияло ли на Хелит знакомство с Мэем, но, беседуя с ней, Альмар всегда ощущал невидимое присутствие Рыжего. Будто тот стоит за спиной у далаттки или глядит на бывшего друга ее глазами.

– Боюсь, что нынешняя лот-алхавская беспечность не лучшим образом отразится на жизни и благополучии моих будущих внуков, государь, – дерзко заявила девушка.

– Хотите сказать, что я спрятался за спиной у Рыжего и, пока он льет кровь на границе, мы здесь бездельничаем и изощряемся в разврате, леди? – сурово вопрошал Альмар.

Обычно на других царедворцев его суровый тон действовал, как ковш ледяной воды на дерущихся котов. Но только не на леди Гвварин.

– Нехорошо подслушивать, – огрызнулась она.

Подслушивал, конечно, не сам король, а человек ир’Брайна, он же красочно и в лицах пересказывал дословно, о чем беседовала леди Хелит со своим телохранителем-ангай. Шпиону пришлось долго извиняться за то, что ему приходится повторять такие слова в присутствии Верховного Короля, ведь леди выражений не выбирала.

– Дружина Мэйтианна’илли и отряды лорда Тиншера прекрасно справляются с задачей. Они сдерживают дэй’ном во главе с Верховным Вигилом по рубежу Бобрового ручья.

– Граница проходит восточнее, – упрямо напомнила Хелит.

– Тир-Луниэн граничит не только с Чардэйком. Мы вынуждены держать большую армию на юге, где молодые короли-нэсс регулярно устраивают опустошительные набеги, я уж не говорю о севере…

– Тогда почему же вы не позволяете мне вернуться домой, государь? – не сдавалась девушка.

«Чтобы ты там еще ближе сходилась с Рыжим? – подумалось Альмару. – Если правда хотя бы четверть того, что говорят про него и тебя, прелестная дева, то мысль о короне уже посетила голову Мэя. И не раз. Меня бы уже точно посетила».

– Вы хотите правду, миледи?

– Неплохо было бы, – буркнула она.

– Мне не дает покоя предсказание Читающей, и я лишь пытаюсь подстраховаться лишний раз, – честно сказал король. – Здесь, на моих глазах, вы будете под контролем, а я обрету уверенность в том, что вы не плетете сеть заговора в каком-нибудь пыльном, затянутом паутиной углу далаттского дворца. От Далатта до Эр’Иррина всего пять дней пути, а до Лот-Алхави – целых восемнадцать. Чувствуете разницу?

Хелит по-кошачьи сощурилась и усмехнулась. Она, верно, предполагала нечто подобное, но не ждала, что черноглазый владыка окажется настолько откровенен.