Поскольку хозяина все еще не было, гости разбрелись по комнате.

Энгель-Рока заинтересовали книжные стеллажи. А Джерри с Финном направились к полкам, чтобы поближе рассмотреть удивительные инструменты.

Подборка литературы, представленная на стеллажах, выглядела крайне необычно для домашней библиотеки сапожника. Энгель-Року не удалось обнаружить книг по кожевенному делу или хотя бы по разведению крупного рогатого скота. Зато во множестве имелись книги по небесной механике, макрофизике и мирознанию. Встречались книги по теории и практике ветроходства. Энгель-Року попался на глаза фундаментальный труд Гектора Флемика «Единая теория сомбры и времени», основополагающая работа Чеслава Гуса «Общая теория гравитационных полей и волн», двухтомное издание «Феноменального мирознания» Андрея Рудного. На отдельной полке стояли книги по истории. Рядом с ними – фольклор и мифология. В конце концов, Энгель-Рок ничуть не удивился, когда у него в руках оказался сборник стихов Таркуса «Ограниченность дали» со множеством закладок между страниц. Человек, собравший и пользовавшийся этой библиотекой, несомненно, отличался широтой интересов, строгим научным подходом и основательностью в изучении того, что его интересовало.

Друзья столь увлеченно разглядывали книги и инструменты, что не заметили, как в комнату вошел хозяин. Они обратили на него внимание только после того, как тот негромко кашлянул.

Перед ними стоял невысокий мужчина лет сорока пяти. На нем был светлый сюртук с двумя рядами пуговиц и круглыми декоративными заплатами на локтях, прямые брюки и мягкие кожаные туфли без шнурков. Прямые темные волосы, густо испещренные сединой, падали на лоб так, что скрывали брови. Взгляд миндалевидных глаз с узким разрезом был холоден и колюч. Хозяин смотрел на гостей весьма недружелюбно. Будто подозревал, что они проникли в дом с тем, чтобы ограбить его.

– Что вам угодно? – сухо произнес он.

– Нам нужен сапожник, – сказал Финн МакЛир.

– Я сапожник, – ответил хозяин.

– Меня зовут Энгель…

– Меня не интересуют ваши имена.

Слова сапожника прозвучали странно. Если не сказать более того – грубо. Но это был его дом, и правила здесь устанавливал он.

Пожав плечами, Энгель-Рок достал из кармана капитанские марки и протянул их сапожнику.

– Какая именно обувь вам нужна? – задал очередной вопрос хозяин.

– Три пары стандартной обуви для ветрохода, – ответил Энгель-Рок. – Сандалии, ботинки и сапоги.

– Понятно.

Хозяин сел за стол, надел маленькие круглые очки в тонкой металлической оправе и достал из ящика стола большую конторскую книгу. Капитанские марки он вложил в кармашек на внутренней стороне обложки. После чего открыл книгу на странице, проложенной желтой ленточкой закладки, вооружился авторучкой и начал заполнять расчерченные графы. Все это он делал неторопливо и основательно. Глядя на него, трудно было даже представить, что этот человек на самом деле сапожник. Казалось, что работать ручкой ему привычнее, нежели шилом и дратвой.

– Ваш размер ноги? – спросил сапожник.

Энгель-Рок посмотрел на свою стопу и озадаченно почесал затылок.

– Безразмерный! – пошутил Джерри.

Хозяин неодобрительно посмотрел на него поверх оправы очков.

– Придется снять мерку, – сказал он.

– Конечно, – кивнул Энгель-Рок.

Хозяин положил на пол лист картона и, когда Энгель-Рок поставил на него свою босую ногу, обвел стопу карандашом.

Проделав то же самое со второй ногой ветрохода, хозяин взял в руки метр и сделал несколько замеров стопы. Записав результаты, он уложил картонки в большой коричневый пакет и отметил на нем номер заказа. Небольшую бумажку с тем же номером он вручил Энгель-Року.

– Все, – сказал он, кинув пакет на стол. – Загляните через три дня. Мне придется сделать под ваши ноги специальные колодки.

Взгляд Энгель-Рока скользнул по полкам. По всему было видно, что ему не хочется уходить из этого дома, не увидев всех его сокровищ. Джерри с Финном тоже было интересно узнать, что собой представляют диковинные инструменты, расставленные на полках, и для чего они служат. Быть может, с их помощью можно было совершать удивительные деяния? Кто знает, возможно, местный сапожник – бывший алхимик? И с помощью своих инструментов он может превращать сомбру во время? А почему нет, если местный мельник по совместительству еще и знаменитыйпоэт?

– У вас отличная библиотека, – осторожно начал Энгель-Рок.

Но сапожник не изъявил желания поддержать разговор.

– Библиотека расположена в учебном корпусе, в пяти минутах ходьбы отсюда. – Голос у него был такой же сухой и невыразительный, как и в начале разговора. – Это – мои книги.

Сапожник сложил руки внизу живота и, опустив голову, прижал подбородок к груди. Весь его вид говорил о том, что он с нетерпением ждет, когда гости покинут дом. Это было все равно что просто сказать: «Уходите!»

– Откуда у вас эти книги? – попытался зайти с другого бока Энгель-Рок.

Он знал, что, как правило, библиофилы любят рассказывать о происхождении тех или иных особенно редких экземплярах своей коллекции.

– Вы пришли за книгами или за сапогами? – холодно спросил хозяин.

Энгель-Рок улыбнулся как можно более дружелюбно.

– Признаться, я не рассчитывал увидеть в доме сапожника такую роскошную библиотеку, – сказал он, рассчитывая польстить хозяину.

– Этой мой дом и мои книги, – произнес сапожник.

Прозвучало это как: «Господа, вам здесь нерады!»

– А это что за штука? – указал на треугольник с маятником Джерри.

– Не трогайте! – в предостерегающем жесте вскинул руку хозяин.

– Я просто спросил, – обиделся Джерри.

– Вы видели вывеску на улице? – спросил хозяин.

– Ту, на которой башмак? – уточнил Финн.

– Да.

– Ее бы не увидел только слепой.

– Надеюсь, вы поняли, что она означает?

– Что в этом доме находится мастерская сапожника.

– Совершенно верно. Мастерская сапожника. Для вас здесь больше ничего интересного нет. Это понятно?

– То есть мы не должны верить своим глазам? – спросил Энгель-Рок.

– Это уж как вам будет угодно, – ответил хозяин.

– Но я вижу книги, инструменты и макрофизические таблицы!

– А вы не хотите посмотреть, что моя жена готовит на обед?

– При чем тут обед? – несколько опешил от такого предложения Энгель-Рок.

– При том, что мой обед имеет к вам такое же отношение, как и все остальное, находящееся в этом доме.

Энгель-Рок с сожалением развел руками: