– Не проще ли было прибить к дереву табличку? – выразил общее мнение Грым.

– Меня куда больше волнует, зачем кому-то прилагать столько усилий, чтобы написать название болота, – меланхолично заметил Калли.

Ива, опасно свесившись с седла, рассматривала надпись из булыжников и недоумевала, что заставило людей построить дорогу именно здесь, так близко от болота. Надпись ведь явно предупреждала о нем.

– Как думаешь, Лоренцо? По-моему, это самое верное доказательство того, что где-то здесь должно быть жилье.

Конь фыркнул и переступил с ноги на ногу.

– Но выглядит все так, будто тут уже сто лет никто не ездил.

Собственный голос, даже обращенный к Лоренцо, звучал на редкость странно на безлюдной дороге. Ива повела плечами, пытаясь избавиться от этого ощущения, и дальше рассуждала уже про себя. «Возможно, где-то тут селение, в котором добывают что-то ценное… Ценное, но требующее времени, поэтому жители ездят в город нечасто. Или другой дорогой, так как эта частично затоплена, или слишком длинна, или ведет не к самому ближнему городу, или… или… имеет дурную славу». Благодаря любви Златко к литературе, девушка знала множество историй, в которых фигурировали так называемые «плохие» места. Как правило, таковыми они становились из-за проклятия, череды каких-то несчастий или монстров, поселившихся рядом. На деле местность могла оказаться совершенно безвредной. Правда, случалось и наоборот. Ива еще раз оглядела дорогу, немного помялась, но потом решилась на магию (благо преследователей давно уже не чувствовала). Та тоже не столкнулась с чем-либо тревожным. Лоренцо не проявлял каких-либо признаков беспокойства, а Щапа спал спокойно. Ему давно уже надоел этот лес, да и путешествие в целом. Так что большую часть пути зверек предпочитал дрыхнуть, свернувшись калачиком в специальной суме.

Не заметив ничего настораживающего, Ива решила продолжить путь и поглядеть на эти знаменитые болота. А там, возможно, и что-то интересное сыщется. Может быть, как раз те глиняные жаровни, про которые говорила тетушка. Вряд ли их тягают туда-сюда каждый раз, когда появляется нужда в траве для того мерзкого колдовства по подчинению личности, которое наложили на Леонору Даклин. А в болоте спрятать что-то не так-то просто, если не желаешь его испортить. Ива не поручилась бы, что, если опустить глиняные жаровни в такую вот жижу, с ними ничего не случится. Потом же на них еще волшебную траву сушить. Магия трав, как и любая магия, не терпела вольного с собой обращения. Чтобы экспериментировать с ней, чутье нужно. Неизвестные же злыдни явно не ради интереса все это затеяли. Поэтому, как пить дать, эти жаровни никто под воду не прятал, в лучшем случае ветками прикрыли. А раз так, возможно, удастся их отыскать.

«Хотя если болото большое… ненавижу болота… так вот… как я там что-то буду искать? Я же не местная. Можно, конечно, попытаться. Благо как ходить по болоту, я знаю, но оно коварно. Не поплатиться бы жизнью за пустое любопытство. Надо что-то придумать».

Ива порылась в седельной суме и задумалась. Сыр, хлеб, вареные яйца, сладости у нее есть. Можно попробовать задобрить местного хозяина. Но удастся ли? Болотники из всей нечисти имеют самый мерзкий характер. Заведет в самую трясину – и никто никогда не узнает, где ее косточки захоронены… После шутки водяного близ Вазрана Ива какое-то время опасалась, что нечисть теперь ее, чародейку, перестанет нормально воспринимать. Однако летом не раз выпадал случай общаться с лесными да водными хозяевами, обошлось без неприятностей. Почему здесь должно быть иначе?.. Хотя риск есть, ох есть.

– Нет, вы только посмотрите на это! – негодовал Грым, тыча пальцем куда-то вниз. Его возмущение было понятно: дорога вела их вперед, но чем дальше, тем больше ее покрывала вода. Сначала немного, но вот уже кони по бабки брели в ней.

Калли хмурился, пытаясь разобрать, насколько крепка земля под булыжниками. Пока, говорило ему чутье, воды в ней не настолько много, чтобы утянуло вместе с дорогой. Что будет дальше, оставалось только гадать. Эльф опасался, что его ошибка может стать для друзей роковой.

– Грым, заткнись! – вдруг прошипел Златко и остановил коня.

– Что… – начал было возмущаться тролль, но осекся, повинуясь резко поднятой руке друга. Грым тут же потянул узду на себя и принялся озираться в поисках опасности. Его чувства и так обострились до предела в такой-то обстановке, но мало ли что он мог пропустить. Калли тоже забеспокоился.

Однако несколько минут пристального вглядывания в окружающее пространство не принесли никакого результата. Грым хотел уже поинтересоваться у Златко, что того взволновало, но тот его опередил:

– Давайте немного вернемся.

– Зачем? – не выдержал тролль.

– Я что-то чувствую, но никак не могу понять… Будто что-то в воздухе…

– Златко, это болото… Тут вонь, вода под ногами и в воздухе, и боги знают что еще… Не говоря уже о гоблинских насекомых, слава учителям, есть заклинания!

– Возможно, но все же давайте вернемся на пару шагов.

Калли уже повернул коня.

Они отъехали немного назад, потом еще чуть-чуть – и так до самой надписи из светлых камней. Бэррин озирался, то наклоняя голову, то поднимая ее, что было верным признаком использования магии. Тонкого, ментального чутья, которое у Златко всегда почему-то ассоциировалось со слухом. Только слышал он не ушами, однако отчего-то все равно наклонял голову, будто пытаясь разобрать слишком тихие звуки.

Подчиняясь легкому движению коленей Бэррина, его конь сделал пару шагов вперед.

– Вот! – провозгласил Златко. – Где-то тут. Чувствуете?

Друзья ничего не ощущали.

– А что именно мы должны чувствовать? – поинтересовался заметно притихший Грым.

– Какая-то магия, – неуверенно произнес юноша. – Не заклинание, а что-то такое… размытое.

– Как фон от артефакта? – подсказал Калли.

– Нет, – подумав, ответил Златко. – Как туман висит над этим местом. И, похоже, очень большое.

– Ты можешь понять хотя бы, из какой это области?

– Ну-у…

Эльф закатил глаза.

– Если размышлять логически, то это, скорее всего, что-то ментальное, раз чувствуешь только ты. Вот и разберись, на что из ментальной магии это больше всего похоже!

Златко почувствовал себя идиотом и кинул обиженный взгляд на остроухого. Тот изобразил на лице типично эльфийское выражение – сдержанного высокомерия. Это означало, что Калли не собирается проявлять к кому-либо снисхождения и обсуждать свое решение. Бэррин вздохнул и послушно задумался. Но ни пять минут, ни десять, ни полчаса не принесли какого-либо результата.

– Я бы сказал, что это природное, но не могу. Очень похоже на свойство местности, но без человека не обошлось. Единственное, что могу сказать, оно здесь давно. А вот что это…

– Гоблин, – выругался Грым. – Оно хоть не свернется и не нападет на нас? Типа усыпит, подчинит, дуриками сделает? Что ты так на меня смотришь? Знаю я вас, менталистов, только и мечтаете гипноз свой навести.