– Грым, ну что за стереотипы? Еще полгода назад ты нормально к ментальной магии относился!

– Он ни к кому нормально не относится, – пробормотал Калли.

– Это пока про эту вашу девку помороченную не узнал. Знаешь, не хотелось бы куклой до конца дней ходить!

– Да кому ты нужен? – возмутился Златко. – В смысле… нас скорее убьют, чем так заморачиваться.

Грым внезапно успокоился.

– Меня – да, а вот вы, золотые мальчики, поостереглись бы.

Калли и Златко синхронно поморщились. На этот раз от правоты тролля.

– Вот она, польза от плебейского происхождения, – довольный получившимся результатом, пророкотал тролль и тронул коня. – Ну что застыли, отважные герои, или передумали идти на подвиг во имя страны и прекрасной девы?

– Если прибьем и тут прикопаем, – поделился эльф театральным шепотом, – никто не узнает.

– Я все слышу, ушастый!

Ива проехала с полверсты от надписи, прежде чем почувствовала опасность. Лоренцо по-прежнему спокойно цокал по дороге, однако девушке пришлось остановить его, чтобы разобраться в собственных ощущениях. Сначала она подумала о тех неведомых преследователях, которые то ли были, то ли нет, но быстро поняла, что у опасности другой источник.

Знахарка слезла с коня, присела и прижала ладони к камням. Покачала головой и переместилась ближе к обочине, коснувшись пальцами холодной, влажной земли.

– Нет, тоже не то.

Наконец руки девушки коснулись самой обычной травы, в изобилии росшей вокруг дороги.

– Гоблин побери… – прошептала девушка, обескураженная ощущениями. – Что тут творится?

Это была вовсе не череда, о которой говорил Златко, смесь трав, в основном пырей, немного подорожника, овсяницы, даже одуванчики. Таких растений везде полно, но Ива отчетливо чувствовала, что они больны. Не поражены какой-то болезнью или паразитами, а словно выросли неправильно. Знахарка такое видела лишь пару раз. Первый случай – на дополнительных занятиях по лекарству их водили в больницу и показывали ребенка, выросшего недалеко от шахты, где гадость какую-то добывали. Второй раз был тоже в Университете: животное, созданное под постоянным воздействием опасной магии. Ива понимала, что случаи очень разные, но от ощущения схожести ситуаций избавиться не могла. Что-то мешало этим травам расти естественно, нормально. Выглядели они обыкновенно, но девушка никогда не решилась бы использовать их для зелий. По крайней мере, лекарских.

Только сейчас Ива сообразила, что уже довольно давно не видит никаких животных, даже птиц. Магия подсказывала: поблизости нет никого, кроме нее, Лоренцо и Щапы. Девушка вдруг заволновалась за маленького зверька, быстро отерла руки и сунула их в суму. Шуш отчаянно сопротивлялся, но Ива извлекла его из «норки». Щапа все-таки вывернулся, спрыгнул на седло и принялся оскорбленно вылизываться, изредка бросая на хозяйку злые взгляды маленьких черных глаз-пуговок.

«По крайней мере, с этим все в порядке», – подумала Ива, не тронутая представлением, и сделала вывод, что эффект опасен, только если долго находиться в этом месте. Девушка мысленно перебрала известные ей магические «щиты», но не смогла определиться, какой стоит использовать в данном случае. Пообещав себе, что не будет задерживаться здесь, травница двинулась вперед. Щапа принял подношение в виде полоски сушеного мяса и юркнул обратно в суму.

«Предатель», – скривилась Ива.

Лес впереди редел, и отчетливо потянуло болотом.

– Здесь кто-то был недавно. – Калли указал направление, но друзья ничего необычного в той стороне не заметили, и эльф пояснил: – Надломан куст.

– Я ничего не вижу, – пробурчал Грым.

– Потому что в твоем понимании следы – это отпечатки сапог в грязи.

– Вот не надо! Я наемник и уж надломанный куст как-нибудь разгляжу.

– Свежий – да. А этот уже почернел.

– Тогда явно твое «недавно» – это очень давно.

– Недавно. На болоте все иначе.

– Да неужто! Еще скажи…

– Калли, а далеко от дороги этот надломанный куст? – В голосе Златко сквозило такое напряжение, что заткнулись оба спорщика.

– Шагов пять, – через пару мгновений ответил эльф.

– А не тут ли нам нужно свернуть? Не может же быть так, чтобы гоблинские жаровни стояли прямо в конце этой удобной дороги.

– Нет, не похоже. Там дальше топь. Не пройти. Пока эта дорога – единственный путь вглубь, хотя меня он пугает.

– Пугает? – приподнял брови Златко. От эльфа весьма редко можно было услышать нечто подобное.

Калли передернул плечами:

– Я – направление Жизнь, а тут ее мало. Будто высосал кто-то. И еще… тут много Смерти. Не той, с которой работает Ло как некромант, а обычной. Это место умирает. Медленно, мучительно и очень давно. Я боюсь… боюсь, оно скоро станет проклятым. Недаром сюда притянулись эти мерзавцы, делающие людей-кукол. Зло всегда чует такие места, их тянет к ним, будто пчелу на сладкое.

Подобное многословие было столь нехарактерно для Калли, что юноши мгновенно попали под впечатление.

– Это не… неестественно, – после долгой паузы продолжил эльф. – Так в природе не бывает. Чья-то злая воля стала тому причиной.

– А сейчас она тут еще? – Златко прокашлялся и продолжил громче: – Здесь тот, кто причинил это зло?

– Я… не знаю, – неуверенно ответил Калли. – Не понимаю.

– Расскажи про ощущения. – Бэррин знал, что эльфу очень сложно говорить о том, в чем он еще не разобрался. Но в их профессии слишком многое было основано на предчувствиях, едва различимых ощущениях, порой почти неслышном голосе интуиции. Да и разобраться самому, без помощи, иногда невозможно.

Эльф и сам это понимал. Поэтому, пересилив себя, озвучил:

– Похоже на брошенный дом, в котором произошло несчастье. Что-то плохое, злое, может быть, слишком жестокое или по иной какой причине принесшее много горя. И дом этот с тех пор стоит разрушенный, жить в нем невозможно, но и сносить не стали. Этот дом много лет гниет, гибнет, уже нежить какая или нечисть злая завелась. Люди теперь не ходят рядом с ним, опасаются. Не говоря уже о том, чтобы зайти. Вот и здесь так. Это место – на грани. Еще немного, и все – будет проклято.

– Калли, не хочу разрушать навеянную тобой жуть, – тряхнул головой Грым, – но это болото. Тут и так все умирает, кроме того, что только в болоте и может расти. Как по мне, так просто твоему изнеженному носику здешнее амбре не нравится, а? Особливо после Светлых-то Лесов.

Златко шикнул на тролля, но оба друга его проигнорировали. Эльф же против ожидания не оскорбился, а задумался. Результат его размышлений удивил всех.

– Может, и так, – на полном серьезе согласился он.

Ива думала, что местного болотника придется уговаривать, дабы одарил своей милостью. «Скорее всего, – размышляла девушка, – он за дарами не явится. Уж лик точно не явит. Да и если дары примет, это вовсе не будет означать, что можно по его землям безнаказанно шастать. Хоть бы не притопил ради развлечения. На такой земле болотник должен быть очень, очень злой. Может, и вовсе не стоит с ним связываться. Тем более мы знаем, как нечисть иногда пошутить недобро любит».