Виктор нахмурился. Снял очки, потер переносицу пальцами.

— У меня от тебя голова болит, — хрипло произнес он, закрывая глаза. — И когда ты только успеваешь надумать невесть что и в итоге обвинять меня?

— Ты сам даешь мне повод, — ответила я, всматриваясь в лицо мужчины.

Он был раздражен, напряженно сжата челюсть.

— Какой повод, Мара? — посмотрел на меня, и в глазах появились искорки.

— Это украшение из списка. Для женщины. Явно не для меня. Ты и сам неплохо умеешь выбирать подарки. Тогда для кого оно?

Никольский промолчал. Поднялся из-за стола и быстро его обогнул. Остановился лишь тогда, когда между нами остались считанные сантиметры.

— Да, это не для тебя, — прошептал он, чуть склонившись вперед. — Это подарок для Валерии. Мы приглашены вечером к Громовым, на ее день рождения.

Я выдохнула, громко и прерывисто.

— Что значит «мы приглашены»?

— То и значит, — пожал плечами. — Ты и я. Сегодня, в 19.00. Так сказать встреча друзей.

— Но я не друг, — прошептала и отвернулась в сторону, опасаясь, что проиграю эту битву с Виктором вновь.

Он усмехнулся.

— Я бы так не сказал, — приглушенный голос теперь не звучал привычной твердостью. — Я знаю, что ты с ней знакома, как и с Вероникой. Вы пересекались несколько раз. В первом случае, здесь, потом у Громова в офисе, вместе перекусили в кафе. Была еще одна встреча, забавная, я бы сказал. И вы обе наивно полагаете до сих пор, что никто о ней не знает.

— О чем ты? — удивленно посмотрела на мужчину.

— О встречи Леры и Дмитрия Громова. Шпионки из вас так себе.

Внутри все похолодело. Виктор слишком много знал.

— А как про Таню узнал? — неприятное ощущение заскользило под кожей.

Никольский приоткрыл рот, но не сказал ни слова. Сжал губы.

— Так как? — не унималась я.

— Мара, неужели ты подумала, что я возьму себе девочку с улицу, о которой ничего не знаю?

Пульс зашкаливал. Виктор покопался в моей жизни. В моем прошлом, и сейчас говорил об этом спокойным голосом. Почти равнодушно.

— Что еще знаешь обо мне?

— Тебе не стоит общаться с Павлом. Неприятный парень. Особенно, после вашего эффектного поведения на парковке в воскресенье.

Вот так просто выдал, что еще и следил за мной. Я дернулась, подняла руку и вписала боссу увесистый удар под дых.

Он не успел увернуться. Да и не ожидал от меня нападения. Схватился за живот, часто и отрывисто задышал и осел на пол, к моим ногам.

— Спасибо, конечно, Виктор Алексеевич, — наигранно протянула я, — но просить у меня прощения на коленях? Это же так прекрасно. Вы романтик.

Мужчина посмотрел на меня, наморщился, попытавшись улыбнуться, но не смог. Рот был занят тем, что отчаянно глотал воздух.

— Надеюсь, я не перестаралась? — наклонилась к нему, чтобы оказать помощь боссу.

— Нет, Мара, в самый раз, — прохрипел он, хватаясь за мою руку.

Помогла ему встать и сесть на диван.

— Ты следишь за мной?

Он согласно кивнул. Но на его лице я не увидела ни раскаяния, ни сожаления. Словно так и должно быть.

— И как давно?

— С самого начала, — прошептал он.

— Но зачем?

— Я должен был убедиться, что у меня не возникнет с тобой проблем. Тем более, когда ты работаешь вместе со мной, видишь документы.

— Боишься шпионажа?

— В том числе, — согласился он, но не стал вдаваться в подробности, чего еще он опасался.

— До сих пор проверяешь?

— Нет, — теперь нахмурился.

— Тогда зачем? — я по-прежнему оставалась сердитой на него.

— Привычка, — пожал плечами и отвернулся.

Тень смущения промелькнула на его лице. Не думала, что он может испытывать подобные эмоции.

— Плохие у вас привычки, Виктор Алексеевич.

Я поднялась с дивана, отступила назад и, забрав помятый лист со списком дел, направилась к двери.

— Ты куда? — хриплый оклик заставил меня замереть и развернуться.

Виктор пытался посмотреть на меня, и по его расфокусированному взгляду я поняла, что без очков он действительно плохо видел.

— За подарком для Леры, — махнула листом и вышла прочь.

Инна стояла около двери и кажется пыталась подслушать. Мое появление ее немного смутило.

— Ну и страсти у вас кипят, — улыбнувшись, прошептала она.

Я пожала плечами и улыбнулась в ответ.

— Теперь не будет бушевать. Я позаботилась об этом, — и для убедительности показала секретарю плотно сжатый кулак.

Роберт не врал, когда придумал мне прозвище. Его сломанный нос был тому подтверждением. Пусть я и ударила Виктора слегка, но мужчине хватило, чтобы ощутить все прелести моего спортивного прошлого.

Инна покосилась на руку и сглотнула вставший в горле ком.

— Лучше приготовь ему кофе или чай.

Она согласно кинула и отправилась выполнять мое маленькое поручения.

Я же с довольным лицом покинула офис, отправляясь в ту самую «Венеру» из списка дел. Лучше бы я туда не приезжала.

Ну и цены! Глаза отказывались верить и считать нули.

Спустя минут десять я все же пересилила себя и посмотрела на витрину вновь, теперь уже не засматриваясь на ценники, а на то, к чему они прилагались. Изумительные ювелирные изделия, авторские, в единственном экземпляре.

— Вам помочь? — передо мной возникла молодая очень красивая девушка в фирменной одежде салона. Безупречный неброский макияж, аккуратная прическа, ноготки. Идеальная до тошноты, особенно после того, когда вспомнила, что было надето на мне в этот день.

Я изрядно похудела за последние недели, и теперь костюмы на мне болтались. Словно вешалка с тряпками. Наморщилась, но согласно кивнула.

— Я ищу подарок, для знакомой.

Консультант улыбнулась, осматривая меня с ног до головы. Они все тут косились на меня, стоило переступить порог. Видимо, я не производила впечатления платежеспособного клиента.

Она подвела меня к другой витрине, в самом дальнем углу салона. Ценники тут были значительно ниже. Да и украшения выглядели дешево и броско. Не было той элегантности, которую я успела приметить.

— Вот здесь есть серьги, — она провела рукой над ровным рядом нескольких пар гвоздиков с полудрагоценными камнями. — Тут кулоны. Браслеты.

Я придирчиво рассматривала украшения, задумавшись над тем, что мог подарить мужчина такой девушке, как Лера. В те дни, когда я видела ее, у Валерии не было ярких украшений. Только серьги-гвоздики в ушах и кольцо на пальце, обручальное. Я решила остановиться на серьгах, пока не поняла, что Виктор не оценил бы мой скупой выбор.