Врач после обхода оценил состояние Димы вполне оптимистично и пообещал выписать его завтра, если температуры не будет. Это и обрадовало его, потому что он очень хотела оказаться дома и расстроило, потому что он не знал, как сможет обходиться без обезболивающего и параллельно боялся подсесть на него. Что он, особенный что ли, чтобы не пережить такую боль без таблеток? Он старался приободрять себя, когда она стихала и ему хотелось лезть на стену, в часы, когда она возвращалась.

Макс пришел к нему сразу после обеда и притащил ему многоярусный торт, чем–то похожий на свадебный.

– Он диетический, – доставая из сумки тарелки и чайные ложки, сказал Макс. – Я подумал, что тебе надо снять стресс, а врач сказал, что алкоголь тебе нельзя.

– И тебе тоже, – сказал Дима. – Ты ведь спас мне жизнь и я даже не знаю, как тебя благодарить за это.

– Да брось, – отмахнулся Макс. – Я ничего такого не сделал, только схватил эту дуру за руку и отвел в сторону. Вот если бы я заслонил тебя от пули, тогда было бы другое дело.

– Ты все понял и среагировал, а это было дело момента, даже не секунды, – возразил Дима. – Кстати, а какого черта ты ко мне приходил так поздно?

– Да меня выписали из больницы и мне было скучно, – уминая торт, ответил Макс. – Я поболтал с Коляном из охраны, он сказал, что ты еще вкалываешь, ну я и решил составить тебе компанию.

– Твоя скука оказалась спасительной.

– Еще одно слово и я тебе врежу, – беззаботно сказал Макс.

– Как твое здоровье?

– Врач сказал, что я в порядке, – откидывая волосы назад, сказал Макс. – Сделаю над собой усилие и поверю ему. Иветта очень хорошо вправила мне мозги.

– Иветта? – удивился Дима. – Как? Вы теперь тесно общаетесь? Ты с ней осторожней, она ж больная на весь мозг…

– В тот миг, когда я увидел ее с пистолетом, у меня в голове словно что–то встало на место… Не могу объяснить, но мне стало легче. Я словно освободился от собственного страха, который не давал мне дышать. Я вдруг понял, что боюсь ни чего–то, а самого себя. Что все страдания в моей голове. Да, мне все это говорили, но слышать это одно, а прийти к этому самому – другое.

– Я рад за тебя!

– Спасибо. Надеюсь, это состояние останется со мной надолго, а не сбежит от следующего непонятного симптома, – со смехом сказал Макс. – Когда выздоровеешь, возьмешь меня с собой погонять ночью?

– Не вопрос. Главное, чтобы ты сам от волнения здоровьем не поехал, – сказал Дима, который все еще до конца не верил, что его друг пришел в норму.

– Значит, сдохну на полной скорости, – улыбнулся Макс. – Но все хорошо будет, не волнуйся за меня.

– Ладно, но это еще не скоро будет, – с тоской сказал Дима. – Ране надо хотя бы немного поджить.

– А я никуда не спешу, – умиротворенно сказал Макс. – Завтра наше выступление, жаль, что ты его не увидишь. Но я попросил Коляна сделать запись, скину тебе потом в чат.

– Смотри, не разнеси мне там сцену ко всем чертям, – сказал Дима.

– Я заезжал вчера к Соломону, – сказал Макс и положил ноги на койку к Диме. – И мне не понравилось его состояние. Хотя он говорил правильные вещи и слал тебе много приветов. Сказал, что завидует, ведь его подружки никогда не стреляли в него из пистолета. Я его покормил, но ел он плохо, медсестра сказала, что так уже пару дней.

– Прости, что повесил это на тебя.

– Да ладно, мне нормально, – заверил его Макс. – Все такими будем.

– Думаешь, он…все? – Диме стало тяжело дышать от этого предположения. Макс кивнул. – Но почему ты так решил?

– По взгляду, коже, дыханию… Мелкие наблюдения бывшего пластического хирурга, когда он проходил практику в обычной больнице, – как можно небрежней ответил Макс. Ему не хотелось возвращаться в прошлое, даже мысленно. – Но я буду рад, если ошибся, правда.

– Я знаю.

– Что для тебя значит этот старик? – спросил Макс. – Почему ты к нему так привязался?

– Сложно сказать…Когда я увидел его первый раз, ему было плохо и мне хотелось поддержать его, защитить, – медленно проговорил Дима, вспоминая их первую встречу с Соломоном. – Позже, когда мы стали общаться, я понял, что в нем столько жизни, опыта, любви, которые мало кому интересны, а у него они льются через край и это настолько бесценно, потому что это прожитая жизнь, сов семи ее ошибками и надеждами. Это так много… И так грустно, что именно в этом возрасте, когда начинается самый взлет души, и начинается болезненное падение. Ты вроде все понял, все разрулил, и можешь жить дальше правильно, но уже все.

– Скучаешь по отцу?

– Скучаю, но я не стараюсь заменить его Соломоном, они слишком разные, – ответил Дима. – И отца мне никто не заменит. Но старики и дети делают нас лучше. Первые – потому что мы видим, какими можем стать, вторые – потому что мы больше никогда такими не будем.

– Можешь подрабатывать на Арбате философом, – сказал Макс.

– Учту твой совет, как только стану безработным, – ответил Дима и посмотрел на дверь, которая медленно открылась. В палату заглянула Лена. На ее губах играла легкая улыбка, глаза блестели.

– Привет! – помахав им рукой, поздоровалась она и Диме показалось, что в помещение ворвался свежий весенний воздух. – Как мило вы смотритесь!

– Торт будешь? – спросил ее Макс. – Он свежий.

– Нет, я уже пообедала, – сказала Лена и взяв стул, придвинула его к койке Димы.

– Она все худеет, – вздохнул Макс.

– Неправда! Я всего лишь стараюсь не переедать,–  запротестовала Лена и светлые волосы упали ей на лицо.

– Ты и так прекрасна, – сказал ей Дима и его голос предательские дрогнул. Лена улыбнулась.

– Спасибо, конечно, но было бы здорово, если бы ты приберег свои чудесные комплименты для Рады, – сказала она и ее глаза стали серьезными.

– Что? У тебя появилась девушка? – удивленно воскликнул Макс. – Почему я ничего не знаю?

– Макс, сходи помой руки, – подаваясь вперед, попросила Лена.

– Они у меня чистые!

– Тогда купи мне кофе, – тут же нашлась Лена. – Пожалуйста.

Макс что–то буркнул себе под нос и нехотя вышел из палаты.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Лена и перебралась со стула на край койки Димы. Он уловил запах ее духов и ему стало тяжело дышать.

– Сносно, думал, что будет хуже, – с трудом сглотнув, сказал он. Ему хотелось взять Лену за руку, но он сдержался, лишь пальцы еле заметно дернулись. – Приятно, что ты обо мне беспокоишься.

– Мы же друзья, – сказала Лена. – Не забывай об этом, ладно?

– Да, я понял, о чем ты, – тяжело вздохнув, сказал Дима. – Костя вынес уже мне мозг, что нельзя так смотреть на тебя.