Она не обратила внимания на его слова, пока он за руку не привел ее к маленькому деревянному домику, рассчитанному на одного человека. Это и была та самая душевая, о которой он говорил. Алви замерла, ей стало очень неловко. Вокруг все было засаженно деревьями, в стороне стояли качели и небольшой стол, за которым уместились бы только два или три человека, не более.

— Здесь красиво.

— Да. Родители обычно сбегают от нас сюда.

Килан сказал это и вдруг начал раздеваться. Он и так был без футболки, но теперь снял еще и шорты, оставшись в одних боксерах, при виде которых Алви бросило в жар.

Она отвернулась, чувствуя себя глупо. Господи, да что в этом такого? Просто Килан, к тому же, не полностью голый.

— Ты собираешься мыться в одежде? — спросил он.

Алви уставилась на него.

— Мы что, вместе пойдем в душ?

Он пожал плечами.

— Почему нет?

В голове не укладывалось. Алви поймала в его глазах хитринку и поняла, что ей срочно нужно перестать трястись. Он провоцировал ее, точно. Он делал это специально, чтобы потом, как ребенка, обвинить в трусости.

Она стянула с себя футболку через голову. Килан бесстыже уставился на ее грудь, обтянутую лифчиком.

— Не пялься, — сказала она.

Он лишь улыбнулся, но взгляда не отвел.

— Не могу. Как-то само получается.

— Килан, отведи глаза, иначе я ударю тебя.

— Думаю, я справлюсь с твоим ударом.

Как же он волновал ее! То, как он смотрел, как дышал, как приближался, словно специально касаясь ее то краешком локтя, то подушечками пальцев. Ей казалось, она способна сгореть в его объятиях, просто пока он делает что-то подобное…

С шортами Алви распрощалась так же быстро. Килан проследил за этим взглядом и удовлетворенно хмыкнул, открывая дверь в душевую.

Вода и правда была прохладной. Килан сказал, что здесь ее собирали после дождя, и поэтому мыться в ней было гораздо приятнее, чем в городской воде.

Алви подставила лицо под струи и наслаждалась тем, как с нее смывается пот и жар солнечного дня. Она чувствовала, что Килан смотрит на нее, ощущала это своей кожей, сухостью во рту и дыханием, которое никак не хотело выравниваться.

— Ты такая красивая, — сказал он, и Алви посмотрела на него.

Он тоже был красивым. Он был таким красивым, боже. Хотелось рисовать его, но она не умела рисовать. Она могла только обводить пальцами контуры его тела, впадинки и бугорки, ямочки, полоски кожи, черные дорожки волос.

Алви не заметила, как начала делать все это, а когда поняла, то уже не смогла остановиться. Она сделала шаг вперед и прикоснулась губами к плечу Килана, собирая капли ртом. После чего переместилась на его шею, провела по ней носом, вдохнула запах, который вода неспособна была смыть.

Килан задержал дыхание и не двигался, наблюдая за ней. Она путешествовала. Она была туристом, она изучала его тело и впитывала запах, чувствуя себя такой маленькой и хрупкой на фоне него.

Ее руки переместились на его живот, огладили бока, скользнули по спине. Она прижалась к нему грудью, и вот, тот самый момент… Их тела слились, они словно стали одним целым, и больше не хотелось ничего — даже дышать.

— Алви, если ты не прекратишь, я за себя не ручаюсь, — прошептал Килан.

Голос его был хриплым, и она подняла глаза, чтобы поймать его взгляд.

Боже, как же он на нее смотрел! От одного такого взгляда Алви вполне могла умереть.

— Не прекращу, — ответила она.

Вода все лилась и лилась, без остановки, а она не замечала. Руки Килана скользнули по ее спине, и она пропала. Упала в поцелуй, как в океан, захлебываясь и даже не предпринимая попыток выбраться.

Килан и прежде целовал ее так — грубо и глубоко. Но она впервые отвечала ему тем же. Впервые не думала ни о чем, отпустила себя и отдалась его рукам, губам, его дыханию. Он прижал ее к стене своим телом, она почувствовала, как его член упирается ей в живот, и потянулась, чтобы он помог ей подняться выше.

Килан подхватил ее, приподнимая. Алви обняла его ногами, прижимаясь всем телом, и они начали двигаться, как сумасшедшие, не сдерживая себя.

Это не было стыдно, неловко и грязно. Это было так безумно правильно — то, как Килан двигался, хрипло рыча, как он толкался своим телом в ее тело, как ругался на ткань трусов, которая мешала, была сейчас лишней…

— Я так тебя хочу, — прошептал он, расстегивая ее лифчик. Алви выпуталась из него, бросая ткань на пол.

Прижимаясь грудью к его горячей груди, она ощущала себя на своем месте. Здесь, рядом с Киланом, который желает ее, который возбужден и хочет быть с ней сейчас, с ней и ни с кем другим.

Наверное, они не смогли бы остановиться и все случилось бы здесь и сейчас. Алви была уверена в этом. И, наверное, было к лучшему, что их прервал голос Лауры с улицы.

— Я принесла полотенца! — прокричала она издалека, явно желая, чтобы они услышали ее заранее.

Алви замерла, распахивая глаза. Килан смотрел на нее, не отрываясь, не моргая, заглядывал ей прямо в душу. Он словно давал ей право решить, что будет дальше. Они остановятся или продолжат?

О, как же Алви хотела продолжить. Ничего в этой жизни она не хотела сильнее, но голос Лауры отрезвил и заставил оглядеться по сторонам.

«Это то, чего ты хочешь, Алви? Вот так, в душевой, таким будет ваш первый раз?»

Она легонько надавила Килану на грудь, заставляя его отстраниться. Встала на ноги, чувствуя дрожь в коленках. Захотелось извиниться, но Килан прервал ее, поцеловав в сомкнутые губы.

— Все нормально, — сказал он и улыбнулся.

Алви вдруг так захотелось сказать ему о своей любви. Даже не сказать — прокричать во весь голос. Она прижалась к нему и сделала глубокий вдох, не произнося ни слова.

* * *

После обеда дом погрузился в сонную дремоту. Лаура и Джулия ушли в свои комнаты, чтобы отдохнуть, Роберт обосновался в беседке с ноутбуком (вероятно, отсутствие некоторых благ цивилизации чрезвычайно его вдохновляло), Эрин вышла на пробежку, а Алви наслаждалась солнцем, сидя на террасе в плетеном кресле.

Килан вышел к ней с тарелкой, полной спелой клубники.

— Откармливаешь меня? — спросила она, но от ягоды не отказалась.

— Просто хочу побыть рядом.

Он занял соседнее кресло и закрыл глаза, подставляя лицо под солнечные лучи. Слава богу, он додумался надеть футболку, иначе Алви сошла бы с ума.

Она ждала, что будет чувствовать себя неловко рядом с ним после случившегося, но, на самом деле, она никогда еще не чувствовала себя комфортнее.

— Как это происходит? — поинтересовалась она, когда повисла долгая пауза.