– Пустые надежды. Фронт уже никогда не покатится назад, на восток.

– Многие из них фанатично верят словам Гитлера, и они будут драться до конца. Так что мы с тобой еще немало товарищей потеряем.

Товарищей теряли каждый день, численность батальона таяла, но задача оставалась той же: «Прорвать вторую линию обороны противника!»

Вторую линию обороны прорвали через два дня, не сбавляя темпа, заняли немецкий городок и пошли дальше, оставляя позади уничтоженные танки, самоходки, пушки и трупы солдат, свои и чужие…

Дальнейшее продвижение легкой прогулкой не было. Теперь союзниками немецких солдат стали заболоченная лесистая местность, множество озер, рек и каналов, встающих на пути наступающей армии. Встала такая препона и на пути штурмового батальона. Речка была не широкой, но глубокой. Переправу затрудняло наличие противника на противоположном берегу. Поэтому форсирование начали рано утром, когда предрассветный туман укрыл реку. Водную преграду преодолевали на наскоро сколоченных плотах, найденных на берегу лодках и двух автомобилях-амфибиях. Несмотря на весеннюю прохладу, шинели и ватники сняли. Знали, случись оказаться в мутной воде реки, теплая вещь потянет ко дну, но сейчас невидимые в предутреннем тумане плоты и лодки плыли к противоположному берегу. Туда, где звучала смертоносная какофония взрывов, это начался артналет. На речной глади было относительно спокойно, слышались только редкие негромкие команды, скрип уключин и всплески воды от весел. До середины реки доплыли спокойно, и всё же немцы, несмотря на туман и мощный обстрел позиций, их заметили. Они открыли огонь по форсирующему реку батальону, но штурмовики упорно гребли к противоположному берегу. И вот уже носы первых лодок клюнули вражеский берег. Еще несколько гребков, и лодка, в которой находились Скаморохов и Милованцев, достигнет цели. Надсадный свист резанул уши. Рядом из глубин реки вырвался столб воды. Лодку опрокинуло взрывной волной. Холодная вода обожгла тело. Андрей вынырнул, вдохнул воздух, широкими гребками поплыл к берегу. Плавать в холодной воде ему было не впервой. В детстве, вместе с другими мальчишками, он «грел» холодную апрельскую воду Волги. Опыт тех купаний пригодился сейчас. Мешало другое: одежда, сапоги и оружие тянули вниз, хорошо, что до берега рукой подать. Еще два гребка, и ноги коснулись дна. Вода доставала до груди. Скоморохов оглянулся. Несколько бойцов толкали перевернутую лодку к берегу. Милованцева среди них не было. Ленинградец барахтался в двух шагах от него, он тонул. Андрей протянул ему руку, но её длины не хватило, чтобы помочь товарищу. На миг Владимир погрузился в воду. «Утонул!» – страшная мысль заставила Скаморохова шагнуть в сторону утопающего, но голова Милованцева вновь показалась над поверхностью. Андрей снял автомат, ухватил ствол, а приклад протянул Милованцеву. Владимир уцепился за приклад. Теперь надо было вытащить его на берег. Скоморохов что было сил крикнул:

– Помогите!

На помощь пришел один из бойцов с причалившего к берегу плота. Вскоре Андрей и Милованцев были на берегу. Милованцев вылил из сапога воду, виновато, дрожащим голосом произнес:

– Я ведь плавать почти не умею. Спасибо, ты спас.

– А куда мне было деваться? Ты же обещал меня на концерт пригласить.

Окрик «Чего расселись! Вперед, мать вашу!» заставил их поторопиться, и вскоре они находились в траншее противника. Там-то и выпало немного времени, чтобы обогреться и привести себя в порядок.

* * *

Следующему броску помешал железобетонный дот. Авиация и артиллерия хорошо поработали над позициями немцев. Итогом их работы стали разрушенные доты, дзоты, блиндажи и траншеи, и всё же кое-что уцелело. Штурмовики на участке наступления роты Рукавицына неожиданно наткнулись на хорошо замаскированную огневую точку. Танки и самоходки еще не переправились, а использовать артиллерию было опасно, так как бойцы находились близко от дота и огонь пушек мог с легкостью их накрыть. Промедление грозило неприятностями, к немцам в любую минуту могла подойти помощь. Немалой опасностью было бы и появление вражеской авиации. Бойцам штурмового батальона оставалось надеяться только на свои силы. Задача предстояла сложная. Дот находился на взгорке. Засыпанный сверху землей он напоминал холм, увенчанный спрятанным под маскировочной сеткой бронеколпаком, с перископом для наблюдения и четырьмя амбразурами для пулеметов. Благодаря амбразурам дот мог держать круговую оборону, что еще более усложняло задачу. В бетонном основании, поднятом над землей на полметра, виднелись смотровые щели, через которые можно было вести огонь из винтовок и автоматов, а также отверстия для сквозных гранатных труб. По обеим сторонам от дота находились огневые точки. Огневая точка справа была расположена в трехстах метрах на берегу озера, в которое впадала речка, прежде форсированная батальоном. К радости штурмовиков, она была уничтожена артиллерией. Слева, с расстояния полукилометра, дот прикрывал вкопанный в землю бронеколпак с одной амбразурой. От дота к огневым точкам протянулись обрушенные, перепаханные снарядами траншеи, в них засели немногочисленные, после налета авиации и артобстрела, солдаты вермахта. Командир роты ставил перед Андреем задачу, лежа за бугорком, над которым то и дело свистели пули:

– Слушай, Скоморохов, приказ. Наша задача – уничтожить бронеколпак и дот. Надеюсь, помнишь, как у Вислы пулеметное гнездо и дзот уничтожали?

– Помню. Мне эти доты и бронеколпаки еще с Финской войны знакомы, да и в плену самому приходилось их строить для немцев.

– Это хорошо, значит, будешь разрушать, что построил. Действуем почти так же. Созданы три группы с саперами. Одна группа выдвигается по берегу озерца к уничтоженному доту, а оттуда попытается подойти к доту с тыла. Вторая группа обойдет бронеколпак слева. Её вместо убитого сержанта Кокорева возглавит Милованцев. Задача вашего отделения: используя многочисленные воронки и дымовые гранаты, захватить траншею, подобраться к непростреливаемому пространству рядом с дотом и по возможности его уничтожить.

– Нам может помешать огонь из бронеколпака, который прикрывает дот.

– По доту, бронеколпаку и немцам в траншее мы откроем плотный огонь, а снайперы и пулеметчики будут бить по амбразурам. Выстрелы снайперов могут заставить их закрыть защитные заслонки амбразур и прекратить огонь. Кроме этого у нас ещё фаустпатроны трофейные имеются, восемь стволов с гранатами. Каждой группе выделяю по две «трубы». Два ствола оставим себе, вас поддержать. К тому же проведем несколько отвлекающих атак на дот и бронеколпак. Это вам поможет. Ну а дальше действуйте по обстоятельствам.

Через десять минут рота открыла по позициям противника огонь. Штурмовые группы, пользуясь прикрытием, устремились вперед. Отделение Скоморохова, перебегая от воронки к воронке, приблизилось к доту. Еще несколько шагов, и они в мертвой зоне. Их остановили выстрелы из траншеи. Скоморохов, срывая голос, крикнул:

– Гранаты к бою! Кидай!

Десяток гранат полетело в траншею, следом туда ворвались бойцы Скоморохова. Одновременно с рывком отделения с позиции роты по амбразурам дота выстрелили из фаустпатронов. За выстрелами поднялась в атаку и сама рота. Выстрелы из фаустпатронов были неудачными, а атака роты – ложной, но это на время отвлекло вражеских пулеметчиков. Штурмовой группе Скоморохова его хватило для того, чтобы в рукопашной схватке уничтожить немцев в траншее. Потеряв одного бойца убитым и одного раненым, группа кинулась по траншее ко входу в дот. Андрей уже видел справа противоштурмовую железную решетку и ручку металлической клёпаной двери. Несколько шагов отделяли его отделение от цели, но из амбразуры в бетонной стене, прямо перед ними, выглянуло дуло немецкого ручного пулемета МГ-34. Команда Скоморохова «Ложись!» прозвучала вовремя. Пулеметная очередь пронеслась над головами штурмовиков. Как оказалось, пулемет не только прикрывал вход в дот, но простреливал траншею на подходе со стороны бронеколпака. Если бы не воронка и обвалившиеся от взрыва стены траншеи, образовавшие в проходе полуметровый бруствер из поломанных досок и земли, Скоморохову и нескольким его товарищам грозила бы смерть. Андрей обернулся к бойцам, крикнул: