Стенограмма за номером три.

Следователь: – Чак, я хотел уточнить у тебя несколько деталей.

Обвиняемый: – Я все скажу, мистер Холден! Зодиаком клянусь!

Следователь: – Это хорошо, Чак, присяжными это зачтется. Вопрос у меня к тебе такой – как вы узнали о кладе, находящемся в подземной части особняка Эгельбердов?

Обвиняемый: – Да как же – экономка ихняя навела, Мэри Колган.

Следователь: – Чак, я сказал, что присяжными зачтутся твои показания, но думал, что ты догадался своей неумной башкой, что только правдивые, понимаешь?

Обвиняемый: – А как же, мистер Холден! Я же рассказывал тогда еще…

Следователь: – Так что не ври мне, понял? Ваш Гундосый рассказал, что вы похитили брата миссис Колган. Он, между прочим, инвалид! Безногий! И вы ее шантажировали! И я никогда не поверю, что такая шваль, как ты, знает таких почтенных людей, как Эгельберды! Отвечай прямо, если не хочешь статью не только за кражу, но и за похищение!

Обвиняемый: – Помилуйте, мистер Холден! Я ничего не знал о том, что Энди и Гундосый украли этого парня! Я же говорил до этого… Они меня позвали как специалиста! Я немного разбираюсь в артах…

Следователь: – Ах, ты еще и в артах разбираешься! Ну прямо скопище талантов – и артефактер, и домушник…

Обвиняемый: – Так я и говорил еще тогда, мистер Холден, я ничего не знал! Они сказали, что хабара[12] там всякого навалом, и сделают они все сами. А так как эти бандиты в артах-то не рубят ни Хиуса, вот меня и позвали. Ну, признаю – я им помог с охранной системой. Это было! Но не более! Потом меня тот парень подстрелил, и я так и провалялся в особняке до перевозки вашей. У меня только незаконное проникновение получается!

Следователь: – Посмотрим, Чак. Ты давай ближе к делу.

Осужденный: – Они сказали, что им нужно найти один арт, а остальное поделим честно.

Следователь: – Какой арт?

Осужденный: – Особенный какой-то: медальон на цепочке белого золота, а на бирюзовом фоне там символ Овна. Безделушка… Там одна мадама поссорилась со старушкой этой, Эгельберд, родственница она ее какая-то дальняя. Ну и сказала, что бабка жадная – на артефактах сидит, сама не пользует и другим, значит, не дает. А этот медальон память ее единая по маме, усопшей безвременно. А старушка эта, Эгельберд, значит, ни в какую ей не отдает! Вот она нас и наняла. Мол, старушку за жадность наказать надо, да и вещь свою памятную вернуть! Во как!

Следователь: – Да тебя послушать, так вы прям благородные разбойники, за справедливость боретесь! Ты эту женщину-заказчицу видел? Описать сможешь?

Обвиняемый: – Я, мистер Холден, сам-то ее не видел, с ней Энди общался… Я-то в самый крайний момент уже с ними пошел… Ну, я говорил-то до этого…

Следователь: – Ну, хоть как-то они ее описывали? Какие-то приметы? Манеры?

Обвиняемый: – Да никак особо не описывали: молодая такая, говорили, интересная. Из богатых. На сиблинга похожа. Глаза у нее еще красивые очень – как камушки драгоценные: зеленые, но вроде как не совсем. Энди все похвалялся, что она на него запала, и когда он арты продаст, обязательно с ней замутит».

Я поднял взгляд на Ганса.

– Ну-у что-о-о, мистер Моррисон? Нашли что-то-о-о?

– Да как сказать, – задумчиво произнес я, – проверил кое-какую свою версию о связях мистера Зеро.

– Эт-то интерес-сно! – кивнул головой Ганс. – Папка вам бо-ольше не-е-е нужна?

– Спасибо, Ганс, можешь ее положить на место, – я протянул ему дело, – только клади аккуратнее, чтобы никто не видел.

– Обижаете, мистер Моррисон, – улыбнулся Ганс, убирая папку в портфель.

Мы сидели в буфете при читальном зале и ожидали участников «Группы народного гнева».

В буфете было душно, много народа, хотя попадались и пустые столики. Ученый люд после напряженной работы в читальном зале, перекусив, разбегался, чтобы успеть домой до комендантского часа.

Замок Технологий, здание департамента Министерства артефактов и научных технологий (АрНаТ) действительно напоминал старинный замок, только с более современными геометрическими формами и гораздо выше. Этажей в шестнадцать. На большом кубическом основании стояла высокая стреловидная башня. Вот там-то как раз и располагался сам департамент и государственные сертификационные комиссии. В самом «кубе» находились различные вспомогательные службы, научные лаборатории, даже были магазины, в основном профильные: артефактные, технические, хозяйственные и аптеки. Была даже небольшая политехническая экспозиция со всякими редкими экспонатами. Конечно же, самые богатые коллекции артов были в «Нексус Гарден». Но большую часть куба занимала Научно-техническая библиотека Нью-Фауда.

Верхний ее этаж имел стеклянную крышу с отличным обзором башни. Это и был большой читальный зал, внутри которого пышно разросся тропический сад. Хоть и нельзя меня назвать огромным любителем книг, но я изредка сюда приходил: мне нравилось сидеть между диковинными пальмами за массивным деревянным столом, слушая журчание маленьких ручейков, фонтанов, выложенных разноцветными камнями, поросшими мхом. А вечером, когда потолок уже не давал света, между деревьями и столами зажигались высокие пирамидальные напольные светильники молочно-желтого света, артефактные. Потому я старался сидеть вечером недолго – иначе таблетки приходилось принимать. Да и девушки там красивые работали…

Вот только буфет подкачал с крашеными стенами, захватанным прилавком раздачи и мятыми подносами.

И сейчас я размышлял: подходит ли это помещение для собрания нашего тайного ордена? Вроде бы – да. Но вот подойдет время к девяти, тут станет пусто, и группа запоздавших ученых, обсуждающих странные вещи, может привлечь ненужное внимание. А его нужно привлекать правильно. Потому, когда в буфете появился Сантана и бодро отрапортовал, что хвост за собой не обнаружил, я передал его на попечение Хоферу и вышел из буфета. У меня прямо бушевал какой-то рабочий зуд во всем теле. Наверное, поэтому я решил обнаглеть. Поднявшись на лифте на четвертый этаж, я подошел к дежурному администратору библиотеки, красивой женщине лет тридцати с алыми губами, точеным носиком и лисьими карими глазками. Судя по бейджу, ее звали Кейт Миддлтон. Раньше я ее видел пару раз и надеялся, что она меня вспомнит.

Я любезно к ней обратился, сказав, что только ей я могу доверить страшную тайну. Она ответила мне суровым взглядом из-под золоченых очков, а я ей – «опасной грамотой» из внутреннего кармана. После этого взгляд ее заметно потеплел, и я попросил организовать неким государственным служащим совещание в отдельном кабинете читального зала, сохранив полное инкогнито. Она с радостью согласилась помочь представителям властей. Наверное, ей просто нравились детективные романы. Ее любезность была настолько велика, что, вызвав молоденькую симпатичную заместительницу Алину, Кейт вызвалась показать мне самый лучший кабинет.

– Вам часто приходится рисковать жизнью? – спросила она меня, бросив острый взгляд поверх очков.

– К сожалению, чаще, чем хотелось бы, мэм, – скромно ответил я.

– Я так и знала!.. – И Кейт улыбнулась мне такой хищной улыбкой, словно все покушения на мою