Между тем юная Аурика окончательно успокоилась. Убедившись, что это не трюк, что странная жидкость действует, ее конвоиры отстегнули ремни и оставили ее одну, такую же безжизненную и равнодушную ко всему, как и другие дети в этом подвале.

– Это что еще за извращение? – Дана указала на Аурику, потом обвела рукой подвал. – Что здесь творится?

– Думаю, в глубине души вы уже оправдали Аурику. Она была несчастной сиротой, оказалась во власти очень плохих людей и стала той, кем стала. Можете добавить к этому неизвестные препараты, вызывающие безумие, и Аурика превратится чуть ли не в мученицу в ваших глазах.

– А что, у меня нет оснований так думать?

– Основания есть, но вывод все равно неверный. Давайте прогуляемся, это не самое приятное место для бесед.

– Детям здесь, похоже, тоже не слишком нравится, но разве у них есть выбор?

– Пожалуйста, не драматизируйте. Дана – так, кажется, вас зовут? Простите, моя память пока не слишком чиста.

– Здесь память сработала как надо, меня действительно зовут Дана.

– Так вот, Дана, давайте прогуляемся. Полюбуемся миром, которого больше нет, ему это будет приятно.

«Она не ведет себя как полтергейст», – подумала Дана.

«Заклинание повлияло на нее, и в своем прошлом она стала прежней, – пояснил Амиар. – Как мы и хотели. Но это не значит, что она на твоей стороне, не верь ей».

«Шутишь? И не собиралась!»

Они поднялись по ступенькам и обе прошли сквозь дверь. Наверху готовились к обеду, мрачные, нелюдимые дети собирались на первом этаже после прогулки. Дана смотрела на них с сочувствием, Калиста – с привычным равнодушием и даже легким презрением. Это все больше раздражало ее спутницу.

Они покинули особняк и снова оказались в старом саду, который после мрачных стен подвала смотрелся особенно уютным. И здесь, и в доме Калиста казалась королевой, идущей от трона к эшафоту – с печальной улыбкой и благородным смирением во взгляде. Ее движения, плавные и мягкие, завораживали, и Дана, при всей своей неприязни к ней, невольно засмотрелась на изящную женщину, похожую на ожившую статую.

– Простите, я могу узнать, кто вы? – не выдержала она.

– Этот вопрос можно толковать по-разному, – заметила женщина. – По виду я – матерь фей, или старшая фея, или королева фей, вы, люди, по-разному нас называете.

– Я уже не человек, и ни о каких матерях фей я никогда не слышала. Самих фей видела, но вы на них не очень-то похожи.

«Она говорит правду, – вмешался Амиар. – Ты видела молодых фей. А они долгожители, как и многие лесные существа, с возрастом их сила возрастает. Те из них, кому посчастливится прожить достаточно долго, становятся королевами».

Калиста, не слышавшая его, лишь пожала плечами.

– Тогда вам придется поверить мне на слово.

– Допустим, я вам верю. А как еще можно трактовать мой предыдущий вопрос?

– Как желание узнать мою роль в этом мире, – ответила Калиста. – Здесь все просто: я была директрисой этого приюта. По сути, хозяйкой Сан Винсена.

– Сан Винсена? – оживилась Дана. – Так назывался этот мир?

– Да. Он принадлежал сообществу нелюдей.

«То есть, находился в общественной собственности, – добавил Амиар. – Когда у кластера нет одного богатого и влиятельного покровителя, начинается бардак».

– Этот мир построили как приют для осиротевших нелюдей, – продолжила Калиста. – Он считался одним из лучших, самых спокойных и защищенных. Его создавали во времена, когда отношения между людьми и нелюдями были весьма натянутыми, здесь дети могли быть в безопасности.

– Не похоже, что там, в подвале, безопасно, – сухо отметила Дана.

– Безопасней, чем вы думаете. Впрочем, то, что вы увидели, – это другая часть истории Сан Винсена, новейшей. Со временем даже лучшее приходит в негодность. Этот приют не был так идеален, как раньше, и советом попечителей было принято решение изменить его функцию.

Тогда сюда и пригласили меня. Им нужен был тот, кто в состоянии справиться с новой ролью Сан Винсена.

– И что же это была за роль?

– Тоже приют, но уже для трудных подростков. Как вы наверняка знаете, даже в мире людей это довольно опасные создания. У них уже есть сильные, почти взрослые тела, но еще нет зрелого понимания жизни, собственных ценностей и моральных ограничителей. А теперь возьмите все это и дополните огромной силой, присущей нелюдям, и разрушительный потенциал таких детей возрастет во сто крат.

«Насколько близко к истине то, что она тут болтает?» – мысленно спросила Дана.

«Ближе, чем хотелось бы, – неохотно признал Амиар. – Подростки-нелюди чаще всего нормальные ребята, ничем не отличающиеся от человеческих детей. Но и среди них попадается публика с пулей в голове. И вот такие подростки бесконечно опасны, с ними лучше не связываться. Как правило, в кластерных мирах соблюдается презумпция невиновности, и просто за дурной характер никого не наказывают. Но если уж подросток успел совершить преступление, его сразу изолируют без суда и следствия».

«Изолируют в таких вот приютах?»

«Именно. Это нечто среднее между обычным приютом и тюрьмой».

Похоже, никто и не думал заботиться о трудных подростках так, как об обычных сиротах. Роскошному саду вокруг приюта позволили зарасти, дом чинили лишь тогда, когда это было совсем уж необходимо. Все понимали, что для кластерного мира это дорога в никуда. На их удачу, дорога была достаточно длинной, поэтому ни совету попечителей, ни сообществу нелюдей не приходилось беспокоиться.

– Ну а что тогда творится в подвале? – недовольно поинтересовалась Дана. – Что это за тайные опыты?

– Они не тайные. Это действительно опыты, но вполне легальные, разрешенные законом.

– Опыты на детях?!

– Бывает и такое, – пожала плечами Калиста. – Подается прошение в совет, и если опыты не несут угрозы жизни и здоровью воспитанников, они разрешаются. В Сан Винсене не испытывали яды и наркотики, не придумывайте лишнего. Нам поставляли новые успокоительные препараты, в которых эти дети особенно нуждались. Мы бы все равно давали им успокоительное, а так они получали лучшее, то, что мы не могли себе позволить. Так что не нужно делать из меня бездушного монстра, издевающегося над детьми.

– Но они же так в овощи превращались!

– Только на время введения лекарства. После этого оно действовало десять-пятнадцать дней, и они жили простой жизнью, только очень спокойной.

«Скорее всего, еще и без своих магических способностей, – добавил Амиар. – Шатались, как зомби, пока действие препарата не проходило, а когда проходило – получали новую дозу».

«Ужасно!» – поежилась Дана.

«Это как посмотреть. Для тех из них, что были реально опасны, это лучшая судьба, чем заключение в клетку или смертная казнь».