— Мы играем в доктора, а не в капитана дальнего плавания. Придерживайся сценария, хорошо? А то наложу на тебя двойное взыскание за то, что была непослушной пациенткой.

— Двойное? — спросила она, отклоняясь в тот самый момент, когда он опять попытался наложить бинт, и прищурилась: — А сколько это?

— Два поцелуя вместо одного.

Либо она осмелела, либо ей начинало нравиться целоваться с ним. Захотелось не только заплатить штраф, но и поднять ставку.

— Я согласна на три, если ты оставишь один глаз без повязки, — она попыталась захлопать ресницами, но они склеились.

Он снова попытался наложить повязку, но остановился и выпрямился.

— Три? — и тоже прищурился. — И как долго ты хочешь оставить его без повязки?

— Пока буду обедать, чтобы видеть, что я ем.

— Согласен, — сказал он и начал бинтовать правый глаз, но опять остановился. — Хочу аванс. Один поцелуй сейчас и два, когда закончу.

Сара облизнула внезапно пересохшие губы, а бешено колотящееся в груди сердце пропустило два удара.

Сара больше догадалась, чем увидела, что Алекс смотрит на ее губы. Ее язык прилип к небу, но она все равно потянулась к нему, взяла его лицо здоровой рукой и придвинулась. Он услужливо подвинулся к ней, и Сара закрыла глаза, наклонила голову и поцеловала его.

Это не был робкий поцелуй. Это был смелый поцелуй, в стиле Рейчел Фостер — взрослый, к тому же с легким намеком на страсть.

Но Алекс не ответил на него. Он наклонился к ней с закрытыми глазами, его губы были слегка приоткрыты, чтобы разрешить ей проникнуть внутрь. Она чуть отклонилась назад и сказала:

— Теперь ты.

— Не-а, — пробормотал он, когда она прикоснулась к нему снова, и отклонился сам, — это твой долг — ты и целуй.

— Но для поцелуя нужны двое.

Он ничего не сказал, наклоняясь вперед, пока их губы не встретились снова. Она тут же вспомнила, что случилось пять недель назад. Может, ее глаза и не могли видеть хорошо, но она четко ощутила Алекса над собой: его разгоряченное тело прижимало ее к кровати — это воспоминание ярко высветилось перед мысленным взором.

Сара продвинула язык в его рот, наклонив голову и прижимаясь к нему. Она могла вдыхать жар, идущий от него, чувствовать, как он окутывает ее, — и голову закружили такие ощущения… Никакая выпивка и близко не могла передать эту опьяняющую силу предвкушения. Ее уверенность возросла, когда он обнял ее, и она коснулась своим языком его, смело обвив руками его шею.

Она чувствовала, как в его груди, прижатой к ней, стучит сердце — но тут он вздохнул прямо посреди поцелуя и поднял голову. Сара открыла глаза и смогла рассмотреть, что он пристально разглядывает ее, и вид у него был… был… немного злой. Она закрыла глаза.

— Ты уже решила? — спросил он глухим голосом.

— Решила что?

— Что думаешь по поводу своей беременности.

Она глянула вверх.

— А почему я должна решать это сейчас?

— Потому что у женщин, счастливых во время беременности, рождаются счастливые дети, — сказал он чуть более спокойно, оглядел матрас, нашел чистые марлевые тампоны и поднял их. — Тебе нужно наложить повязку до обеда.

Сара очень хотела сделать глубокий вдох, но боялась, что ее грудь снова коснется его.

— Хорошо, — пробормотала она, закрывая глаза.

Он наложил тампоны ей на глаза, дрожащими пальцами нежно прижал пластырь и убрал руки.

— Мне нужно выйти разгрести снег, — сказал он, и она почувствовала порыв холодного воздуха, залетевший в комнату.

— Я приготовлю обед через двадцать минут. Просто лежи и не открывай глаза. И не двигайся никуда с этого матраса.

— Слушаюсь, доктор! — она снова отсалютовала ему.

Когда дверь закрылась, Сара откинулась на подушку и улыбнулась. Алекс Найт убежал от ее поцелуев. Ну, кажется, образ героини — мощная штука.

-И кто кого соблазняет? — думал вслух Алекс, топая по снегу к своему грузовику. Сара действительно поцеловала его. И этот поцелуй был не робким или застенчивым, а вполне уверенным и нежным, каким женщина целует мужчину, когда хочет заняться любовью. Он почти принудил ее к этому, но это разрушило бы его тщательно продуманный план.

Или он был круглый дурак, что не принял ее непреднамеренное приглашение.

Алекс рывком открыл дверь грузовика, залез внутрь и уставился на толстый слой снега, покрывший лобовое стекло. Непреднамеренное — это главное слово здесь. Сара, возможно, не вполне осознавала сигналы, которые посылала ему: она была слишком неопытна, черт побери! Может быть, она и знает, как ее улыбка действует на мужчин, но она точно не понимает силы своих поцелуев.

Этот поцелуй нельзя назвать опытным.

Но если женщина большую часть времени проводит, отбиваясь от мужских поцелуев, у нее, очевидно, не так много шансов попрактиковаться. Он вдруг усмехнулся. Она быстро научится, если у нее будет по-настоящему целеустремленный учитель.

Алекс протянул руку и повернул ключ в замке, чтобы включить зажигание, затем повернул его дальше. Услышал, как стартер издал громкий протестующий визг, но двигатель не завелся. Вернул ключ в исходное положение, снова повернул, и снова услышал только визг. Ну и что бы это значило?

Он отпустил защелку капота и вышел из машины, затем поднял капот и осмотрел двигатель. Почему он не заводится? Он пошевелил несколько кабелей и вдруг понял, что почувствовал запах чего-то, чему совсем не место рядом с машинами. Запах был сладковатый: так пахло на кухне, когда у матери что-то подгорало. Он залез обратно в грузовик, повернул ключ, чтобы включить электричество, и схватил рацию:

— «NorthWoods»-два вызывает «NorthWoods»-один. Отец, Итан, Пол, есть там кто-нибудь? — Он выключил микрофон и стал ждать.

— Я здесь, — Грейди отозвался через несколько секунд. — Итан и Пол тоже.

— Вы на вырубке?

— Эх, да, — голос Грейди пробивался сквозь помехи, — и мы тут застряли: не можем завести ни один тягач после того, как остановились сделать перерыв утром. И грузовики тоже не заводятся, и сучкорез, и харвестер, и ни один из скиддеров.

Алекс уставился на снег на лобовом стекле.

— Черт, и я тоже застрял. Кто-то насыпал сахар в дизтопливо! Вы вчера вечером заправляли все машины? И пикапы тоже?

— Да, «мустанг» Пола — единственный автомобиль с бензиновым двигателем. Он думает пойти домой и взять его.

Алекс хмыкнул.

— Ему понадобится часа три, чтобы дойти домой, и его машина увязнет в таких сугробах. Звони Тейту!

— Я пытался. Тейт на месте аварии за пятьдесят миль отсюда. А Дэниел в суде в Довере весь день, — пояснил Грейди. — Я связался с одним из наших грузовиков, и Джейсон уже едет вытаскивать нас.