Пронизывая темноту и ливень, ревя турбинами, «Пеликан» спускался к болоту. Окружающая растительность заходила ходуном в порывах неожиданно возникшего вихря. Металлическое брюхо корабля опустилось на выглаженную ветром воду, и десантный отсек захлестнула гнилая вонь, а сходни с хлюпаньем опустились в мерзкую жижу.

За штурвалом находилась «Кувалда», и ее голос раздался по рации:

— Последний раз сигнал капитана поступал отсюда. Как только найдете Кейза, свяжитесь со мной, и я подберу вас.

Мастер-Шеф сошел с корабля и тут же по щиколотку погрузился в маслянистую воду.

— Только не забудь привезти мне полотенце.

Пилот расхохоталась, увеличивая подачу топлива в двигатели, и корабль вырвался из болота. С того момента, как она подобрала спартанца на вершине пирамиды, прошло только три часа. За это время «Кувалда» успела наспех перекусить и даже немного вздремнуть. И теперь, высадив своего пассажира в эту грязь, она радовалась тому, что стала авиатором. На долю сухопутных крыс выпадало чересчур много работы.

Кейз парил в пустоте. Мир перед его глазами застлал густой белый туман, хотя капитану и удавалось узнавать отдельные, проносящиеся мимо с ошеломительной быстротой образы — кошмарное месиво изуродованных тел и щупалец. Какая-то металлическая, отполированная до блеска стена, густо покрытая узорами. Издалека доносился непонятный механический гул, обладавший странным, почти музыкальным звучанием, словно григорианский хорал в замедленном воспроизведении.

С некоторым изумлением капитан неожиданно осознал, что источником странных образов служат его собственные глаза. Это понимание вызвало поток воспоминаний, в том числе и о его теле. Кейз попытался пошевелиться и ощутил прилив ужаса, когда сообразил, что практически не чувствует своих рук. Казалось, они стали теперь значительно мягче и были словно наполнены какой-то густой, липкой жидкостью.

Он не мог даже шелохнуться. Легкие горели, и попытки вдохнуть причиняли боль.

Странный, замедленный хорал неожиданно сменился назойливым гудением насекомых, резью отзывавшимся в его голове. Ему что-то вспомнилось… что-то далекое и совсем не связанное с этим звуком.

Неожиданно перед его мысленным взором возник новый образ, словно кто-то переключил канал на видеопанели.

Солнце садилось за Тихий океан, и три чайки кружили над его головой. Капитан ощутил соленый запах моря и зернистый песок под ногами.

Неожиданно накатило чувство неописуемой скорби, и образ исчез. Кейз попытался вспомнить, что же именно он сейчас увидел, но воспоминания развеялись как дым. Осталось только ощущение потери. Его чего-то лишили… Но чего?

Назойливое жужжание возвратилось. Теперь оно было настолько громким, что причиняло боль. В голове капитана жадно копошились в поисках информации чьи-то любознательные щупальца, напоминающие своим непрестанным шевелением трупных червей. Новый поток образов захлестнул его.

…Впервые ему пришлось убить человека во время восстания на Харибде IX. Он почувствовал запах крови и трясущимися руками убрал пистолет в кобуру. В его сознании навсегда отпечаталось воспоминание о все еще теплом стволе оружия…

…Вспышка гордости в тот день, когда он закончил обучение, затем последовал резкий рывок — словно испорченная голографическая запись отскочила, — и в горле встал комок. Он боялся, что не сумеет справиться со всеми требованиями, предъявляемыми Академией…

…Тошнотворный аромат сирени и лилий, украсивших гроб отца…

Кейз продолжал плыть в пустоте, завороженный хороводом нахлынувших на него воспоминаний. Он парил в густом тумане, не замечая и не испытывая тревоги перед тем, что, исчезая, они полностью стирались из его головы. Странная инаковость постепенно отступала, хотя и не полностью. Капитан все еще чувствовал присутствие кого-то чужого в своем сознании, но уже не обращал на него внимания. Мимо пронеслось еще одно воспоминание… затем еще одно… и еще…

Шеф сверился с индикатором угрозы, ничего опасного не обнаружил и побрел по обступившему его со всех сторон болоту.

«Подружись с окружающей природой», — вспомнился данный ему много лет назад совет Шефа-Мендеза, и эти слова приносили пользу. Вслушиваясь в непрестанный стук дождя, принюхиваясь к теплому, тяжелому воздуху, поступающему через воздухозаборники, всматриваясь в болотные пейзажи, спартанец был готов выявить любое несоответствие. Подобная готовность определяла грань между жизнью и смертью.

Свыкнувшись с местностью, он заприметил небольшой холм и поднялся на него, чтобы оглядеться. Результаты не заставили себя ждать.

Пропавший «Пеликан» лежал менее чем в шестидесяти метрах от того места, где приземлился «Эхо-419», но окружающая растительность была настолько густой, что «Кувалда» просто не могла заметить точки крушения с воздуха.

Шеф направился к обломкам. Состояние места аварии и тот факт, что вокруг было не слишком много тел, говорили о том, что корабль разбился при взлете, но не при посадке. Предположение только подтверждало то, что все погибшие носили флотскую форму.

Значит, челнок успел приземлиться, высадить десантников и собирался уже улетать, когда погиб в результате какого-то механического повреждения или нападения врага.

Придя к начальному пониманию того, что здесь произошло, Шеф собрался уже продолжить свой путь, когда увидел ружье, лежащее рядом с одним из тел. Он решил, что дополнительное оружие ему не помешает, подобрал его и перекинул через плечо.

От места крушения уходила цепочка следов, тянувшаяся к переносным служебным фонарям ковенантов, — спартанец уже видел такие на пути к «Истине и Единению». Чужаки всегда проявляли удивительную пунктуальность и прилежание, и особенно когда дело касалось разграбления всего, что было плохо привинчено.

Относительно же доказательств активности ковенантов в этом районе — Шеф вскоре вышел к обломкам второго десантного корабля, на этот раз принадлежавшего чужакам, зарывшегося обоими рогами в болотную жижу. Если не считать роя похожих на мотыльков насекомых и пения болотных птиц, вокруг не наблюдалось никаких признаков жизни.

На месте крушения беспорядочно валялись грузовые контейнеры, что поднимало весьма интересный вопрос: в тот момент, когда корабль зарылся в землю, ковенанты доставляли сюда вещи (например, оружие) или пытались вывезти какие-то материалы? Трудно было сказать с уверенностью.

Но как бы то ни было, спартанец испытывал глубокую уверенность в том, что капитан Кейз, как и он сам, тоже вышел по огням к этому месту и уже отсюда продолжил свое путешествие.

Держа эту мысль в голове, Джон-117 приблизился к дереву, возвышающемуся на широких, похожих на паучьи лапы корнях, нашел следы, уходящие вверх, и заметил одинокого шакала. Не теряя времени, спартанец вскинул винтовку к плечу и уложил тварь короткой очередью.

Затем Шеф пригнулся, ожидая неминуемого ответного огня, но того так и не последовало. Удивительно. Учитывая установленные здесь фонари, разбившийся десантный корабль и груду ящиков, следовало ожидать более серьезного сопротивления.