«Новое оружие небывалой разрушительной силы»

7 июля 1945 года Трумэн отправился на крейсере «Августа» в свою первую со времен Первой мировой войны поездку в Европу. Восемь дней спустя в Антверпене его встретил генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр — Верховный главнокомандующий экспедиционными союзными войсками в Европе. По суше они добрались до Брюсселя и вылетели в Берлин — когда-то четвертый по величине город мира. Американские и английские боевые самолеты бомбардировками превратили большую часть Берлина в камни, а русские уничтожили то, что осталось. 16 июля с кортежем автомобилей Трумэн проехал по городу. Руины источали запах смерти. Трупы разлагались в развалинах домов, и одичавшие собаки грызли их кости. Цивилизация находилась в состоянии коллапса. «Я подумал о Карфагене, Баалбеке, Иерусалиме… — написал Трумэн в своем дневнике. — Надеюсь на какой-то мир — но я боюсь, что машины опередили мораль на несколько веков и, когда мораль догонит их, в ней не будет смысла». В Берлине была вторая половина дня, а в Америке утро. Над пустыней у Аламогордо, штат Нью-Мексико, возникла ослепительная вспышка, которая была ярче восходящего солнца.

Трумэн встретился с Черчиллем и Сталиным в Потсдаме восточнее Берлина на территории, удерживаемой побеждающей Красной армией. Они собрались во дворце Цецилиенхоф, который когда-то был летней резиденцией кронпринца Вильгельма Прусского. Трумэн был не уверен, как использовать огромную власть, сосредоточенную в его руках. Черчилль выглядел старым и уставшим: на той неделе его не выбрали премьер-министром. У Сталина было непроницаемое лицо, по которому ничего невозможно было прочитать. Трумэн написал в своем дневнике, что «дядя Джо выглядел уставшим и съежившимся, а П. М. казался потерянным». На следующий день президент получил сообщение из Нью-Мексико. В тот вечер он прибыл на банкет, устроенный Сталиным, чрезвычайно довольным.

Семнадцатидневная Потсдамская конференция решила один серьезный вопрос: бомба должна упасть на Японию. Трумэн и Черчилль встретились со своими военачальниками 24 июля в 11:30. В конце того дня Трумэн отвел Сталина в сторону. «Я мимоходом сказал Сталину, что у нас есть новое оружие небывалой разрушительной силы, — написал Трумэн в своих мемуарах. — Русский премьер не проявил особого интереса. Он лишь сказал, что рад слышать это, и выразил надежду, что мы «правильно используем его против японцев».

Благодаря усилиям советской разведки Сталин уже знал о бомбе.

Через две недели секретное оружие уже не представляло собой секрета. Две атомные бомбы убили в Хиросиме и Нагасаки, наверное, 200 тысяч японцев, почти все из которых были гражданскими лицами. Когда вторая бомба была в пути, «Августа» пришвартовалась в Вирджинии. Гарри Трумэн возвратился в Белый дом, миллионная советская армия вторглась в Маньчжурию, а император Хирохито собрал свой военный совет в Императорской библиотеке в Токио, чтобы решить, как вынести невыносимое. Весть о капитуляции Японии достигла Вашингтона 14 августа 1945 года.

«Тайная разведка, охватывающая весь мир»

Теперь президент Трумэн понимал, как мало он знает о том, что происходит в мире. Он не знал, как получить эти знания. Гувер пообещал доставить то, чего желал президент. В обмен он хотел власти.

«Будущее благополучие Соединенных Штатов делает необходимым и требует работы эффективной разведывательной службы, охватывающей весь мир», — написал Гувер министру юстиции 29 августа. ФБР «вполне подходит для такой работы, — утверждал Гувер. — Фактически, как вы знаете, программа Специальной разведывательной службы, осуществляемая Федеральным бюро расследований в Западном полушарии, была полностью успешной»[194].

6 сентября Гувер сильнее забарабанил в дверь президента, отправив ему краткое письмо, в котором были две описки, которые, по Фрейду, выдавали его гнев. Разругав «планы Донована на создание своей династии»[195]и «его убийственные секреты», Гувер потребовал принять решение.

Он его получил. Трумэн уволил Донована 20 сентября и закрыл Управление стратегических служб. В конце лета 1945 года Соединенные Штаты оказались без разведки.

На следующий день Гувер лично вложил свой план в руки министра юстиции и убедил его немедленно послать его президенту. Он был озаглавлен «План ФБР по созданию секретной разведывательной службы Соединенных Штатов, охватывающей весь мир»[196]и делал Гувера непререкаемым надзирателем за национальной безопасностью Соединенных Штатов.

Под руководством Гувера агенты ФБР должны были шпионить за Советами за границей и внутри страны; их работа должны была подвергаться анализу разведчиками-аналитиками из Государственного департамента. Гувер должен будет согласовывать свои секретные операции с министром обороны и госсекретарем. Он хотел, чтобы президент знал, что деление американской разведки на зарубежную и внутреннюю приведет к беде. Он уже начал посылать Трумэну разведывательные сводки, включая стостраничные доклады о подрывной деятельности дюжины иностранных посольств в Соединенных Штатах.

2 октября 1945 года Гувер послал в Белый дом особого агента, чтобы убедиться в том, что президент Трумэн прочитал его предложение. Он осмотрительно выбрал Мортона Чайлза — сына давнего друга президента; Трумэн знал Чайлза с младенчества. «Я был у президента Трумэна около 35 минут, — написал Чайлз в тот день в рапорте Гуверу. — Мы подробно обсудили участие Бюро в ведении разведывательной деятельности в Западном полушарии и целесообразность распространения юрисдикции Бюро на весь мир»[197].