– Я имею в виду… – Кора сделала неловкий жест, – что он для тебя значит? Ты считаешь его отцом, учителем, другом… или кем?

– Я думаю, и то, и другое, и третье. И ни то, ни другое, ни третье. Но главное, я – это не он. Я – это вы.

– Что?

СЭМ-Э попытался объяснить:

– Я – не то устройство СЭМ, которое интегрировано с первопроходцем, вот что я хочу сказать. Я – то, что интегрировано с вами. Даже сейчас я получаю данные от ваших имплантатов. Кроме того, я подключен к медицинским мониторам больницы, к ее камерам, чтобы наблюдать за вами снаружи. Я в этот самый момент читаю записи врачей о вашем лечении, я наблюдал за Джанае и Низирой, когда они были здесь. Я определяю, что происходит с вами в настоящий момент, по нашему разговору, по тому, как ваши органы восприятия обрабатывают информацию. Все эти сведения улучшают мое понимание мира.

– Это… самое неприятное из всего, что ты мне говорил, СЭМ-Э, если не считать «постойте, я сейчас превращу вас в монстра».

СЭМ-Э проявлял настойчивость и терпение:

– Я не создан для деятельности вне интеграции, – сказал он. – Без органической составляющей мое существование бессмысленно. Чтобы… быть личностью, мне нужны… люди. Мои слова имеют для вас смысл?

Кора надолго задумалась. Смысл его слова имели, но часть ее разума противилась этому. Можно ли СЭМ-Э вообще назвать личностью? У него нет тела. Но когда она переставала думать о СЭМ-Э, а думала о себе, его слова обретали смысл.

– Это как семья, – пробормотала она, а потом моргнула, удивляясь собственным мыслям. – Люди, которые делают тебя тем, кто ты есть, хотя ты личность и сам по себе.

– Такая аналогия неуместна для искусственной формы жизни, но она очень близка к описанию того, что я чувствую. Да.

– Ха! – Кора усмехнулась, с удивлением поняв, что… довольна собой. Она даже не могла сказать почему. – Ну что ж, добро пожаловать в семью, СЭМ-Э.

СЭМ-Э задумался, а может, из деликатности не стал дальше выяснять отношения.

Несколько секунд спустя появилась врач и, к большому неудовольствию Коры, принялась рассказывать про ее состояние – те самые подробности, которые девушка вынудила опустить СЭМ-Э. Но доктор сообщила и то, что Харпер обрадовало: сегодня ее выпишут из больницы.

– Ваш медицинский ВИ дал нам превосходный совет, – сказала женщина, передавая ей большой пластиковый пакет с бронезащитой, оружием, шлемом и скафандром. – Сомневаюсь, что мы смогли бы стопроцентно восстановить вас без его помощи. Никогда прежде я не встречала таких ВИ, это какая-то суперсовременная модель?

– Да, – ответила Кора. – Нет… Мм… экспериментальная модель, корпоративная. Я ее испытываю.

Эти ее слова, по крайней мере, соответствовали действительности.

– Дайте мне знать, когда эта штука поступит на рынок. Она в буквальном смысле спасительница.

– Я в курсе, – сказала Кора, но женщина не заметила довольного выражения на ее лице. Потом Харпер вспомнила о том, что раньше привлекло ее внимание. – А зачем здесь охранники?

– Ах это. – Доктор поморщилась, кинула взгляд через окно на двух застывших у двери мужчин. Облаченные в форму службы безопасности больницы, они вроде не были вооружены, но военная подготовка не вызывала сомнений – о ней говорили их позы и выражения глаз. – Мне дали понять, что у вас были неприятности, когда вы в прошлый раз посещали Тамайо. Какой-то репортер? И эти протестующие с лозунгом «Домой, в Солнечную систему».

– Протестующие?.. – Кора моргнула, но тут же вспомнила человека, который подходил к ней в кафе, и его группу поддержки с плакатами. – А, вы о них. Постойте… «Домой, в Солнечную систему»?

У людей имелись миллионы причин использовать слово «дом» как часть названия, но…

– Да-да, о них. – Доктор вздохнула. – Они тут ошиваются уже несколько недель, пытаются привлечь внимание прессы, пикетируя все шаттлы, покидающие Солнечную систему. Вам знаком этот тип – ксенофобы и землецентристы. Как красные, но без незаконной торговли наркотиками. Они зарабатывают очки, вынуждая знаменитостей ударить кого-нибудь из них в лицо, а потом подают в суд. Так они получают финансирование.

Кора застонала. Значит, аль-Джилани своим интервью ставила ее в один ряд со знаменитостями, которые могли привлечь внимание мошенников-мракобесов.

– Так вот, мы просто не хотели, чтобы они беспокоили вас, пока вы выздоравливаете. Но, увы… – Доктор смущенно посмотрела на нее. – Не могу гарантировать, что они не нашли место стоянки вашего шаттла. Не знаю, как они получают доступ к корабельным манифестам. А вам еще предстоит несколько недель реабилитации, прежде чем вы сможете заняться делами, требующими мышечной активности.

Кора вздохнула:

– Спасибо за предупреждение. Теперь я знаю, что придется обойтись без мордобоя, если они снова полезут.

– Мудрый выбор. – Доктор подмигнула ей и вышла.

* * *

Одетая и в бронезащите, Кора, выйдя из больницы и усевшись в ожидании Джанае на балконе, чувствовала себя почти такой, как прежде.

Тамайо-Пойнт с высоты казался чуть ли не тихим местечком, шумы его главного уровня доносились сюда приглушенными. Какое-то время Кора, опершись на перила балкона, пыталась осмыслить все случившееся.

Ей бы впору испытывать удовлетворение. Она закрыла дело. Выполнила задание Инициативы почти на сто процентов. Спасла двадцать человек на Тихом Эдди, пострадала только сама. Если бы она все еще оставалась на военной службе, то, вероятно, получила бы медаль. Разве не для этого она и поступила к «дочерям» – чтобы освоить биотику, помогать людям? Использовать свои возможности, чтобы сделать галактику другой?

Но если так, почему ей все еще не по себе? Разглядывая толпу на главном уровне Тамайо, девушка чувствовала себя иначе, чем в тот день – неужели это было каких-то одиннадцать недель назад? – когда она сошла с корабля, вернувшись из пространства азари. Теперь людей вокруг она воспринимала просто как людей, а не как инопланетян. Но они оставались чужими.

«Ты отталкиваешь тех, кто хочет стать частью твоей жизни».

Обвинение Джанае эхом звучало в ушах Коры, переполняя ее чувством вины. Но это… было неправильно. Харпер нахмурилась. Черт побери, не может это быть правдой. Она служила в Альянсе и в «дочерях». Никто не может остаться в живых, служа в армии, если между ним и его товарищами нет дружеских связей.

О приближении Джанае ее предупредили легкие шаги, намеренно слышимые, поскольку охотницы умели ходить абсолютно беззвучно. Подруга облокотилась рядом на перила, и тяжело вздохнула в унисон с чувствами Коры.

– Извини, – вполголоса сказала она. – То, что я тебе наговорила, несправедливо. – Узел раздражения внутри Коры мгновенно развязался. Она и не знала, что именно эти слова ей необходимо было услышать. – Просто… мне и без того было тяжело, когда ты решила улететь в свое пространство, откуда могла общаться со мной разве что видеозвонками и посланиями по экстранету. Но это… Это означает, что я теряю тебя навсегда. А когда я прилетела сюда и увидела тебя полуживую на больничной кровати, весь ужас случившегося дошел до меня.