– Ну и что…– пожал плечами Джеймс. – Ты вполне здравомыслящая, чтобы лично определить, что на самом деле плохо, а что хорошо. Я не думаю, что ты станешь оправдывать явные злодейства, дорогая, – усмехнулся Джеймс. – Но и превозносить доходящие до абсурда добродетели тоже не следует. Знаешь, у меня есть один приятель. Он женился на англичанке. Их союз просуществовал фактически один день. Потому что молодая жена наутро после свадьбы вернулась в дом к родителям. Она была столь растревожена, что они даже боялись за ее рассудок. Поскольку она помышляла о том, чтоб покончить с собой.

– Что этот негодяй с ней сделал?! – ужаснулась Эмили.

– Ничего, дорогая, – усмехнулся Джеймс. – Всего лишь хотел раздеть свою супругу.

– Даже не знаю, что и сказать…– Эмили обдумывала его слова. «Превозносить доходящие до абсурда добродетели». Возможно, в чем-то он прав. Все они в чем-то правы, если уж на то пошло. И все же. Молодым девушкам запрещается знать о деторождении что-либо, за исключением того, что для этого процесса все-таки необходимо участие мужа. Она сама, Эмили, тоже не обладает познаниями, считающимися зазорными. Единственное, что ей известно наверняка – она должна хранить свою невинность до брака. Но и сделавшись чьей-то женой, ей также нужно будет продолжить бдить себя – по крайней мере, не раздеваться при муже и оставаться в ночной рубашке, что бы там ни происходило. Так ее учили! – Но…Как бы это выразить…Вообще-то, женщине, даже замужней, не положено раздеваться целиком!

– Ха-ха, это какая-то заповедь, Эмми? – рассмеялся Джеймс.

– Джейми, это и так все знают, – Эмили всегда казалось, что у нее есть свое собственное мнение. Но теперь, слушая суждения Джеймса, она поняла, что все это время мнения у нее не было. У нее была только дисциплина и ответственность перед теми, кто учил ее, как она обязана думать. Это восхитительно, что Джеймс независим от чужих воззрений. Но хорошо ли это? У человека должны быть какие-то принципы. Иначе кто остановит его, если он в своей упоительной свободе перепутает добро со злом?!

– Это все глупости.

– Ты называешь глупостями весь уклад!

– Потому что так и есть. Ты спрашивала о горничной. Мы одни, она ушла.

– О, ну что ж…– Эмили уже не знала, радует ли ее эта новость. Когда церемонная миссис Джардин сверлила ее своим колючим взглядом – ей, Эмили, было более чем некомфортно. Ей даже становилось стыдно за то, что она вообще здесь, в доме Джеймса. Будто в лице этой пожилой женщины на нее взирала вся строгая Англия. Критически взирала. Но теперь, когда бабка ушла, Эмили стало еще сквернее. Особенно после заявлений Джеймса. Не скованный моральными цепями человек может быть опасен, особенно если у него есть положение и возможности. Однажды она поверила господину Уолдри и села в его карету. А теперь она поверила Джеймсу и осталась с ним в его доме. Ну почему ей так неспокойно, когда он рядом? Будто что-то невидимое пытается оттолкнуть ее от него.

В коридоре раздался негромкий звук. Всматриваясь в темный дверной проем, Эмили съежилась. Там кто-то есть! А Джеймс сказал, что они одни во всем доме! Он обманул!

Эмили вдруг вспомнила то далекое время, когда была совсем маленькой девочкой. Каждый раз, укладываясь спать, она тщательно укутывалась. Прятала ноги и голову под одеяло, подворачивая последнее, словно конвертик. Под подушкой у нее всегда была припасена какая-нибудь дубина или, на худой конец, булыжник. Подобные предосторожности были связаны с тем, что ей чудилось, будто бы кто-то таится под кроватью. И выжидает момент, чтоб схватить ее своей костлявой рукой за щиколотку! Понятное дело, что никого там никогда не наличествовало, но страх всегда присутствовал.

– Что случилось, дорогая? – Джеймс обернулся и проследил за ее взглядом.

– Я? Ну…Я…– Эмили напрягала слух, отчего не разобрала вопроса и ответила невпопад.

– Куда ты смотришь? – Джеймс попытался обнять Эмили. Но она вздрогнула, и ему пришлось отстраниться. – Ты чуждаешься меня? – грустно поинтересовался Джеймс.

Последний вопрос, более серьезный, чем предыдущие, вывел Эмили из задумчивости.

– Как ты можешь так говорить, Джейми? – Эмили чуть привстала, опираясь на ладонь. Одновременно она нащупала под подушкой нож Билла, так как шорох за дверью не прекращался. – Ты же почти моя крепость. Да и…– Эмили не успела договорить.

– Тогда зачем, ты перевернула весь дом вверх дном, пока меня не было? Ты что-то искала? Скажи, что тебе нужно, я и так тебе это отдам.

Повисла некоторая пауза, довольно отвратительная. В голову Эмили не приходил ни один подходящий ответ. Чем больше она думала, тем сильнее усиливался ее ступор. Как он догадался? Он что, помнит, где и как лежит всякий незначительный предмет? И это ведь тоже очень подозрительно! Что за педант. Явно, тут что-то нечисто.

– Джейми, милый, дело не в тебе, – Эмили прислонила ладонь ко лбу, сообразив, что молчание затягивается на недопустимо долгое время. – После того, что я пережила, мне постоянно что-то мерещится…– у Эмили была дилемма: придумать логичное объяснение своему обыску или увести тему в сторону. – И только одно я знаю наверняка. Я люблю тебя, Джейми. Ты так дорог моему сердцу…

– Тогда что это? – Джеймс чуть наклонился к Эмили и убрал подушку, под которой в ее руке был зажат нож Билла.

– Это…Это…– Эмили не рассчитывала на такую находчивость со стороны Джеймса. Ей даже стало не по себе. Вот опростоволосилась-то! А вообще, странно, что беспечный дворянин так наблюдателен! Разве он сыщик? Или он все же ищет и выслеживает что-то? – Это нож Билла, я не успела вернуть ему…

– И поэтому ты держишь его при себе, когда беседуешь со мной?

– Пойми, Джейми, мне постоянно страшно, – слезно протянула Эмили, отпихнув от себя подушку. Надо как-то убедить его, что все эти меры предосторожности вовсе не от него! – Я боюсь даже собственной тени. Когда ты ушел, мне показалось, что в доме кто-то есть! Я очень испугалась…

– Никто не знает, что ты здесь. И твой маньяк тоже. Чего же ты боишься?

– Я не знаю, – глаза Эмили заблестели. Она была больше не в силах выдерживать всего этого напряжения. – Там какой-то шорох…– Эмили кивнула в сторону выхода, утирая слезы с ресниц. – Можешь мне не верить, но я точно знаю, что слышала…

– Правда? Наверное, это Грей…– Джеймс повернулся к двери. – Кис, кис…Ты там? Иди ко мне…

Мимо двери вдруг проплыл пушистый серый кот. Он посмотрел на хозяина, но подходить не стал, а уселся на порог. Его лапки несколько раз прошлись по деревянному плинтусу: Грей точил когти.

– Боже мой, это лишь кот, – Эмили смотрела на безобидного питомца Джеймса и понимала только одно – если она не остановится, то доведет себя до умопомешательства.

– Да, Эмми, ты в чужом доме, полуодетая, в присутствии двух молодых людей. Боюсь, миссис Джардин хватил бы удар от такого…– пошутил Джеймс.

– Ох, Джейми, – с облегчением рассмеялась Эмили, шмыгнув носом. В этот момент к кровати подошел Грей. Видимо, он хотел пообщаться или обратить на себя внимание.