Ему было наплевать на свой самолет, грудой железа и углепластика валяющийся между Рашкой и Нови-Пазаром, на премиальные за каждый боевой вылет, на медали, обещанные всем по окончании “усмирения” Милошевича, на албанцев и сербов, вообще на все.

Оставалось одно желание – выжить.

Коннор забрался поглубже в лес и перевел дух. С момента воздушного боя прошло два часа. Но нигде не было слышно лая поисковых собак, не мелькали между деревьев лучи фонарей сербского спецназа, не шли цепи автоматчиков на прочесывание местности. Лес стоял молчаливый и угрюмый.

Кудесник не решился выходить на открытое пространство и искать возвышенность. Он просто достал прямоугольную коробочку передатчика и нажал единственную кнопку.

Мощный сигнал был принят спутником связи Агентства Национальной Безопасности США спустя 0, 00067 секунды. Местонахождение летчика было установлено, и маховик военной машины по спасению выжившего пилота начал стремительно раскручиваться.

Джесс миновал небольшой холмик, прошел вдоль густых зарослей сирени и принялся искать место, где можно было бы пересидеть световой день. Когда он выбрался на старую просеку и перешагнул первый поваленный в незапамятные времена сосновый ствол, в пяти метрах от него из-за толстого дерева выступила фигура с автоматом наперевес. Ствол недвусмысленно смотрел американцу в живот.

– Хендэ хох, Бэтмен...! – хорошо поставленным голосом штандартенфюрера СС рявкнул незнакомец.

Коннор мгновенно вскинул руки.

Следует отметить, что четвертым словом в сказанной посреди ночного леса фразе, которое Кудесник не понял, было прилагательное “вонючий”, произнесенное по-русски.

Если находишься на возвышенности глубокой ночью, то любое движение светового пятна, огонек или тем паче вспышку взрыва заметишь с расстояния в десятки километров. О воздушном бое и говорить нечего – все как на ладони, будто сидишь в ложе огромного театра под открытым небом.

Рев работающего на форсаже двигателя “МиГ-29” заставил Владислава отвлечься от разглядывания далекого костерка и развернуться на 180 градусов. Остальное произошло мгновенно – застрекотала авиапушка, небо исчертили трассеры снарядов, мелькнул и погас язык пламени, вырвавшийся из сопла другого самолета, и в финале шаровой молнией рванула боеголовка зенитной ракеты.

Рокотов успел один раз вздохнуть, как все закончилось.

Спустя минуту-две из-за скалистого хребта вынесло белый кружочек с болтающимся под ним продолговатым предметом, весьма напоминающим человека.

Куда делся сбитый самолет, Влад не понял – ничего не упало, не взорвалось.

Мощный воздушный поток, обтекающий горы и заворачивающийся по дуге над рекой, пронес парашютиста вдоль холма, и биолог отметил его удачное приземление в двух километрах от своего наблюдательного пункта.

Обнаружить неудачливого летчика не составило труда – тот регулярно пользовался фонариком.

Рокотов поспешно спустился с возвышенности и двинулся наперехват. У пилота был один путь – через густой лесок к скалам, поскольку с обеих сторон избранный им маршрут ограничивали топкие болотца.

Биолог настиг парашютиста, когда тот, наплевав на предосторожности, с хрустом и сопением перся через бурелом. В свете луны отчетливо виднелись американский флаг на левом рукаве куртки и эмблема с орлом. Летчик был весь из себя перепуганный, озирался, как подросток в публичном доме, и вызывал жалость. От гордого аса из 95-й эскадрильи остались лишь воспоминания.

“Не жилец, – констатировал Влад, наблюдая за заполошными движениями „Икара". – Либо утонет в болоте, либо ногу сломает, либо на полицейских нарвется... Ну, правильно, летчики по земле ходить не приучены! Им небо подавай да электроники побольше... Что ж мне с ним делать? Так оставить, на живца, или в плен взять? Дилемма...”

Пилот спустился в крошечный овражек и с трудом вскарабкался на другую сторону. Рокотов бесшумно следовал параллельным курсом.

“Топает прямо в объятия этих долбаных бандитов. Если не свернет, то через два часа столкнется с ними лоб в лоб. Идиот! Его что, самым элементарным вещам не учили? Как в лесу действовать, как прятаться, как первоначальную рекогносцировку провести... Полный лох! Я от него в двадцати шагах, а он и ухом не ведет. Даже пистолет не вытащил. Да уж, с таким отношением к жизни он долго не протянет. Полицейские его точно прикончат. Хотя, по большому счету, он должен считаться военнопленным... Иди это им объясняй, умник! Вздернут на ближайшей осине – и все дела. Еще и помучают перед этим...

Скоты! Нельзя им пилота отдавать, будь он хоть американец, хоть китаец. А что ты с ним делать будешь? Свяжешь и спрячешь? Це не дило... Ладно, перехватим, потом разберемся. Двое лучше, чем один, а резона друг другу глотку грызть у нас нету. Враг-то общий, и выбираться отсюда обоим надо...”

Владислав подождал, когда летчик выйдет на просеку, шагнул из-за кустарника и с веселой злостью гаркнул:

– Хендэ хох, Бэтмен вонючий! Американец резво вздернул руки в гору. “Понятливый попался...”

– Лицом к дереву, руки на ствол и не шевелиться! – биолог перешел на английский. – Живее, бут!

Летчик обрадованно дернулся, уловив знакомую речь.

– Вы канадский спецназовец? Акцент у Владислава был действительно монреальским.

– Нет, еврейский, – съехидничал Рокотов, – что, не похож? Пейсы, к сожалению, пришлось для конспирации сбрить... А ну, живей исполняй команду!

Перепуганный пилот развернулся к дереву, уперся в него руками и широко расставил ноги.

“Вот полицейские в Штатах молодцы! – мысленно поаплодировал Влад. – Всю страну обучили, как надо при обыске становиться...”

Первым делом он вытащил у летчика пистолет и сунул себе в куртку. Пушка была солидной, “Смит-Вессон” 38-го калибра. Однако с серьезным недостатком – без запасной обоймы.

Охлопав комбинезон, Рокотов извлек маленькую черную коробочку и ткнул летчика стволом автомата под ребра.

– Это что?

– Передатчик. На случай аварии, – пробормотал американец.

– Включен?

– Да.

– Выключить можно?

– Нет...

“Славно. Первая неприятность. Не ровен час, нагрянет спасательный отряд. А со взводом американских „зеленых беретов" мне не справиться. Грохнут, как пить дать, даже не спросят, кто таков... Ну, что человеком сделано, другой завсегда испортить может...”

Влад бросил коробочку под ноги и расплющил ударом пятки. Пилот дернул плечами.

– Не шевелиться!

– У меня бумага в нагрудном кармане...

– Медленно вытащи и дай сюда. Американец достал сложенный листок и протянул руку за спину. Биолог при свете его фонарика пробежал глазами текст и хмыкнул.