Я колебалась две секунды, но знала, что не могу так рисковать, поэтому проглотила это и попыталась выбросить все из головы.

В любом случае, со мной было что-то серьезно не так, когда я пыталась представить, как может выглядеть наш ребенок. Это не что иное, как путь к катастрофе.

— Почему бы тебе не лечь пораньше, — предлагает она с теплой улыбкой.

Я оглядываю комнату, папа и Пайпер свернулись калачиком на диване, выглядя безумно мило, а Круз разговаривает по телефону и смеется Бог знает над чем. Остальные ушли, как только папа и Круз вернулись, больше не нужно было защищать нас в их отсутствие. А мама все еще в своей комнате, выздоравливает.

Возможно, она поправляется и, вероятно, более чем способна присоединиться к нам, но она отказывается. Я понимаю почему.

— Да, может быть, я так и сделаю.

— Я нашла грелку в шкафу. Я достану это для тебя.

— Спасибо, — говорю я, когда она встает с дивана и исчезает, чтобы пойти и забрать ее.

— Ты в порядке, малыш? — Спрашивает Круз, отрывая взгляд от телефона.

— Да, я в порядке.

Пожелав всем спокойной ночи, я целую папу в щеку, шепчу ему на ухо слова благодарности, желая, чтобы он знал, как сильно я ценю все, что он сделал для меня за последние несколько дней.

Бабушка встречает меня в коридоре и вручает мне грелку и несколько обезболивающих, прежде чем отправить меня восвояси.

Я колеблюсь возле маминой комнаты, но, в конце концов, решаю не делать этого.

Если бы не ее тупые гребаные решения, никто из нас не попал бы в эту переделку.

Проскальзывая в свою комнату, я закрываю за собой дверь и прислоняюсь к ней спиной, закрывая глаза и запрокидывая лицо к потолку.

Но мой покой длится недолго.

Бутылка с горячей водой выпадает из моих рук в ту секунду, когда теплая рука обхватывает мой рот, обрывая мой крик.

— Шшш, все в порядке. Это всего лишь я.

Я смотрю в темные глаза и расслабляюсь.

— Какого черта, по-твоему, ты делаешь? — Я шиплю, мое сердце все еще колотится в груди. — Если папа или Круз поймают тебя, они убьют тебя.

— Нет, они не будут, — говорит он, полный уверенности. — Мы семья, кузина.

Я моргаю, глядя на Себа, желая, чтобы мой мозг начал функционировать.

— Он сказал тебе, — я делаю вдох, прежде чем меня посещает мысль. — Где Тео? — Я в панике оглядываю комнату, ожидая, что он прячется в тени.

— Дома, будучи киской.

— Он не пошел с тобой? — Я спрашиваю, нуждаясь в подтверждении, продолжая осматривать свою комнату, как будто он собирается выскочить из ниоткуда.

— Нет, Эм. Это всего лишь я.

Мои глаза сужаются, глядя на него. — Почему?

— Потому что мне нужно было тебя увидеть.

— Но как? Как ты меня нашел?

Он выдыхает и падает на край моей кровати, ожидая, когда я присоединюсь к нему.

После того, как я беру грелку и прижимаю ее к животу, я ползу вверх, пока не сижу у изголовья кровати, обхватив ноги руками.

— Я следила за твоим отцом и дядей.

— Но он выследит тебя, Себ. Он последует за тобой.

— Эм, я не идиот. Никто не может отследить меня прямо сейчас. — Он встает и показывает мне свои пустые карманы. — Нет телефона. Я заплатил водителю Uber много денег, чтобы следовать за ними сюда. Никто не знает, где я.

— А как же Стелла? Она будет сходить с ума.

— Да, она будет, — соглашается он, но пожимает плечами, как будто это не имеет значения. — Но она будет счастливее, узнав, что с тобой все в порядке.

— Черт, Себ. Я… — Резкая судорога останавливает мои слова, и я прижимаю ладонь к животу.

— Что случилось?

— Девчачье дерьмо, — говорю я ему, зная, что это, скорее всего, заставит его перестать задавать какие-либо другие вопросы.

Он ждет, прежде чем снова заговорить, я предполагаю, чтобы убедиться, что со мной все в порядке.

— Я бы хотел, чтобы он сказал мне. Жаль, что ты мне не сказала. — Чувство вины захлестывает меня.

— Я знаю, мне жаль. Я сказала ему, что он должен, но он был непреклонен в том, что хотел подождать. — Я пожимаю плечами, потому что я должна была бороться сильнее, чтобы Себ узнал правду.

— Я просто… — Он качает головой. — Я не могу поверить, что мы родственники.

— Поверь мне, — говорю я со смехом. — Я знаю.

— Заткнись. Я потрясающий, и ты, черт возьми, хорошо это знаешь.

— Ну, да. Я тоже, так что…

Я вздрагиваю, когда он кладет руку на мою ногу.

— Все будет хорошо, Эм. — Его тепло и поддержка, хотя и неожиданные, очень приветствуются.

Мне всегда не хватало семьи. Мама — единственный ребенок, а Круз так и не остепенился. Я всегда была немного одинокой и завидовала детям в школе, у которых были братья, сестры и кузены, с которыми можно было тусоваться, когда у меня едва ли был хотя бы наполовину приличный друг. Но сидеть здесь с Себом после того, как он потратил остаток своего дня, только чтобы прийти и убедиться, что со мной все в порядке? Ну, от этого у меня в груди становится тепло и пушисто.

— Я заставил водителя остановиться, чтобы купить тебе кое-что, — говорит он, слезая с кровати и подходя к сумке у окна. — Тебе не обязательно использовать это, но я подумал, что ты можешь захотеть в какой-то момент, в зависимости от того, как долго ты планируешь здесь оставаться. — Он достает из сумки два совершенно новых телефона.

— Их не отслеживают, я, блядь, клянусь тебе. Я даже не открывал их. — Он поднимает их, показывая мне целлофан, чтобы доказать это.

— Один для тебя, и один для нас.

— Себ, — вздыхаю я, эмоции подступают к моему горлу от его заботливости. — Кто знал, что ты можешь быть таким милым?

Он смеется. — Мне нужно, чтобы ты сохранила это в секрете, хорошо?

Я киваю ему. — Хорошо.

Вместе мы открываем оба телефона, активируем sim-карты и обмениваемся номерами.

— Ты не против, если я отдам это Стелле, да?

— Конечно.

— Хорошо. Она чертовски волнуется. Она ударила Тео, — говорит он с гордостью.

— Она ударила его? Например… как следует ударила его?

— Да. У него синяк под глазом.

Я не могу удержаться от смеха. — Есть ли шанс сфотографировать это? — спрашиваю я, прежде чем передумаю.

Он посмеивается над моей просьбой, и я чувствую, что он знает, что на самом деле я говорю несерьезно.

Я не уверена, что смогла бы справиться с тем, чтобы увидеть его фотографию прямо сейчас.