Из-за шума от взрывов мин, из-за их визга в полете не было слышно, как взревели мощные двигатели роботов. Но они, несомненно, взревели и рванулись все одновременно, проламывая хлипкое перекрытие своих блиндажей. В момент удара бортовой компьютер реагирует быстро, прячет от повреждения все видеокамеры и вообще все, что можно повредить ударом. Засветились мониторы, на планшетнике Поленьева появилось сразу шестнадцать экранов. Шестнадцатый пока еще не создал себе общее впечатление о поле боя и потому ничего не показывал. Пришлось его не выключить, а просто перевести на задний план, потому что он закрывал более мелкие рабочие экраны. А вообще поле боя посмотреть хотелось бы.

— «Третий», я — «Первый»! Есть у нас возможность посмотреть картинки с беспилотников?

— Я — «Третий», — отозвался старший лейтенант Воропаев. — Мою эксклюзивную телепередачу сейчас смотрят парни с «Градов». На них работаю, а на нас у меня каналов не предусмотрено. Считалось, что мы обойдемся камерами «Уранов».

— Значит, будем обходиться. «Второй»!

— Я — «Второй». Слушаю…

— Тебе с твоей точки хоть что-то должно быть видно. Корректируй нас, если пойдем неправильно.

— Что увижу, подскажу. Но мне тоже мало что видно, в основном — наши тылы. И тылы исламистов… Туда мы не сразу выйдем. Туда еще прорваться нужно…

— Ладно. Что увидишь… Пока атакуй вместе со всеми высоты.

— Есть, атаковать вместе со всеми высоты! — впервые прозвучал настоящий армейский ответ.

Это уже само по себе означало, что бойцы группы хотя бы мысленно входят в боевую ситуацию и настраивают себя на бой. Такое могло Руса Григорьевича только порадовать.

Экраны на его мониторе давали, в принципе, какой-то обзор, но далеко не полный, камеры роботов показывали только то, что было перед ними. И хорошо, что они передвигались каскадом, как и стояли их блиндажи. Таким порядком передвижение и продолжилось. Но камеры задних показывали и то, что происходит впереди. Это слегка отличалось от игры или от занятий на тренажере, тем не менее не мешало действовать выборочно и правильно. Более того, при занятиях на тренажере, когда бой шел против танков и пехоты противника, за противника думал и решал компьютер и действовал при этом решительно и быстро, как не умеют действовать люди. А здесь были простые люди, при этом вооруженные не слишком хорошо. Танки уже заметили. Из окопов, что быстро вырыла пехота на склонах высот, чтобы прикрывать минометные дивизионы, начали стрелять, не понимая еще толком, в кого. Более того, исламисты, наверное, не принимали за серьезного противника эти орудия, внешне смахивающие на игрушки. Но роботы-автоматчики благодаря своему меньшему весу имели возможность передвигаться быстрее роботов-танков, они и вырвались вперед, встречаемые плотным автоматным и пулеметным огнем, но и сами отвечали беспрестанно, причем стреляли прицельно. Стоило кому-то чуть-чуть приподняться над окопом, чтобы дать очередь в робота, как сразу несколько роботов реагировали на цель, и Рус Григорьевич мысленно нажимал на джойстике красную кнопку. Причем использовал сразу несколько джойстиков. И несколько очередей, направленных под разными углами, не давали возможности противнику скрыться за каким-то укрытием. Очереди роботы давали классические, по три патрона, хотя у них в «руках» автоматы не подбрасывало и стволы не уводило в сторону. Но очереди бандитов, в том числе и пулеметные, остановить роботов не могли. Броня легко парировала пули, и роботы-автоматчики упорно двигались вперед, приближаясь к линии окопов.

Наконец, видимо, доставленный откуда-то из тыла, на бруствер выставили крупнокалиберный пулемет. Это было уже серьезное орудие, и старший лейтенант Поленьев опасался, что такой пулемет сможет поразить робота-автоматчика. Однако роботы-танки приблизились уже на достаточное расстояние, и передовой танк взял устанавливаемый крупнокалиберный пулемет и его расчет на прицел своей скорострельной пушки и спаренного с ней танкового пулемета Калашникова. Поленьев мысленно нажал красную кнопку на ручке джойстика. Пушка выстрелила трижды, а пулемет разродился длинной очередью. В итоге с поверхности земли был сметен не только пулемет вместе с расчетом, но и весь бруствер.

Наступление было таким стремительным и безостановочным, что исламисты, которых было в прикрытие минометных дивизионов выставлено не так и много, ничего не могли поделать. Более того, убедившись в бесполезности своих усилий и в собственном бессилии одними автоматами остановить бронированные чудовища, они стали один за другим покидать окопы, чтобы найти спасение на высоте, среди минометчиков. Но если в самом начале наступления роботов минометы еще сумели сделать несколько торопливых неприцельных выстрелов в неизвестно откуда появившегося противника, то уже через минуту эти выстрелы прекратились. Роботы перешли ту минимальную дистанцию, на которую может стрелять миномет, и теперь мины были для наступающих машин безопасны. Зато сами роботы были весьма опасны для минометных расчетов.

Поленьев вывел на передний план монитора шестнадцатый экран, но он служил скорее помехой, чем помощью в бою, хотя и давал целостную картину происходящего. Эта же картина, только разбитая на фрагменты, давалась и камерами самих роботов, поэтому Рус Григорьевич снова убрал экран на задний план.

Со своей задачей он справлялся легко. Пять роботов-автоматчиков первыми прорвались на высоту и сразу принялись расстреливать убегающих исламистов. А десять роботов-танков, согласно приказу командира, не стали давить минометы, а только отыскивали взглядом камер штабеля ящиков. Причем большие ящики Поленьева интересовали мало, он искал прицелом ящики поменьше, где хранились навинчиваемые головки-взрыватели для мин. Пушки стреляли точно. Но эффект, которого ждал старший лейтенант, был достигнут только тогда, когда он нашел такой маленький ящик. Тогда от подрыва ящика со взрывателями сдетонировали и сами мины. И даже слегка подбросило, хотя и не перевернуло, два ближайших робота-автоматчика. У других минометов маленькие ящики стояли отдельно, и стрелять по ним Поленьев не стал. Сирийская армия сумеет эти мины вместе с минометами использовать по назначению.

Исламисты в панике бежали. Они не привыкли воевать в ситуации, когда их автоматы не в состоянии повредить противника, а противник, в свою очередь, легко уничтожает их. Так, каждый из десяти танков Поленьева, приподняв электрическим лифтом свои гранатометы, послал по две мощные осколочные гранаты вслед врагам. Они легли так, что наносили максимальный урон отступающим…

— Ты, брат, можешь на меня обижаться, но я выполняю свою работу. Это мой долг, и он соответствует моим убеждениям.

С этими словами Сулейман показал брату наручники, словно потребовал, чтобы тот подставил руки. Салман подставил. А как не подставишь, если рядом стоят два автоматчика, и стволы смотрят на тебя угрюмо, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать плеваться очередями. Если бы не Сулейман, Салмана пристрелили бы на месте. И всех троих его помощников тоже пристрелили бы. А сейчас их просто оставили рядом с разрушенным блиндажом. Но в этом были и свои положительные стороны, Салман мог теперь надеяться на их помощь. Все трое и бойцы проверенные, и люди опытные. Кроме того, все они испытанные спецназовцы и никогда не бросят в беде своего командира. Конечно, задача по его вызволению чрезвычайно сложная. Для других она, скорее всего, просто невыполнима. Но это для других. А его люди, был уверен Салман, сделают попытку, и попытка эта будет обязательно удачной. Удачной как раз потому, что такой наглости никто не ждет.