«Так я тебе и поверила», — подумала Даша, но вслух произнесла другое.

— Честное слово, я не знаю, куда уехал Игорь! — повторила она как могла искренне. — И все-таки я не поняла, как вся эта история связана с ограблением моей квартиры!

— Вот женщины! — в сердцах воскликнул Илья Олегович. — Вам нужно думать о том, как спасти свою жизнь, а вас по-прежнему мучает любопытство!

— Может быть, если я буду знать, в чем дело, то смогу вспомнить еще что-нибудь важное, чему сейчас не придаю значения.

Даша сама не знала, для чего она пытается разобраться в ситуации. К чему ей информация, если она никогда не выйдет из этого подвала? Просто она пыталась тянуть время, пыталась ослабить бдительность двух монстров бесконечными разговорами.

— Может быть… — протянул мужчина, — черт с вами… все равно ваша осведомленность уже не имеет значения. Короче, ваш муж, как я думаю, прятал у себя сделанные Векслером фотографии, а при ограблении вашей квартиры эти снимки попали в руки третьему человеку.

— Вору, — уточнила Даша.

— Ну да.

— Я так поняла, что вы нашли этого вора и отобрали у него фотографии. Что же вам нужно от моего мужа?

Мужчина побагровел от злости:

— Сколько можно повторять? Я хочу допросить его и выяснить, что ему известно.

— А, я понимаю, — тихо проговорила Даша, — вы не нашли негативов ни у вора, ни у Векслера и хотите узнать, где они.

— Негативов, — передразнил ее собеседник. — Вы мыслите представлениями прошлого века! Эти фотографии сделаны с цифровой видеокамеры, без всяких негативов, они хранились у Векслера в компьютере.

«Ага, — подумала Даша, — вот почему у Векслеров испортили компьютер. Тогда какого черта им нужен Игорь? Могу поклясться, что в нашей квартире ничего больше не было… Но что им мои клятвы… Они убили Векслера, хотя он все им рассказал. И хоть они уничтожили все доказательства, но не захотели оставить в живых того, кто знал о фотографиях. И за Игорем они охотятся с той же самой целью. Что же такое было на тех снимках, раз они так боятся?»

Вдруг подал голос Костя, о котором Даша почти забыла:

— Шеф! Что вы с ней возитесь? У нас же нет времени. Я уверен, она наверняка знает, где ее муж. Давайте нажмем на нее слегка. Я готов, прибор в порядке…

— Костя, что за страсть к опытам с электричеством? — усмехнулся Илья Олегович. — Опять переборщишь, как с Векслером.

— Да я дам самую малость, вот увидите, она сразу заговорит.

— Ну что, — шеф повернулся к Даше, — может быть, вы добровольно расскажете нам, где скрывается ваш муж? Честное слово, мне не хотелось бы жестоко с вами обращаться. Но вот мой помощник очень нервничает. А он, вы понимаете, прошел «горячие точки», и нервы у него ни к черту.

— Да пошли вы все! — устало ответила Даша. — Я все равно ничего не знаю.

Илья Олегович поморщился, как будто выпил уксуса, и махнул Косте рукой:

— Ну ладно, по-хорошему она не понимает.

Костя передернул рубильник, и все Дашино тело пронзила судорога боли. Мышцы разрывались от страшного напряжения, из груди рвался дикий неуправляемый крик…

Рубильник разомкнул электрическую сеть, и Даша без сил обвисла в кресле. Должно быть, пытка продолжалась две-три секунды, но ей эти секунды показались бесконечными.

— Воды… — прошептала она, едва шевеля пересохшими губами.

— Вот видите, — с фальшивым сочувствием проговорил Илья Олегович, поднося к ее губам большую пластиковую бутылку с минеральной водой, — лучше расскажите нам всю правду, а то Костя просто рвется в бой, и следующий раз будет гораздо больнее.

— Скотина! — вскрикнула Даша, пытаясь головой достать своего мучителя. — Лживая сволочь!

Илья Олегович выронил бутылку, она упала на пол. Наклонившись за ней, мужчина зло бормотал:

— Нет ничего хуже, чем работать с женщинами. То ей пить дать, то…

Он не закончил свою фразу. В подвале неожиданно погас свет.

— Что за черт! Костя, ты, что ли, доигрался? Короткое замыкание устроил?

— Да нет, шеф, я ничего не делал, — Костя чем-то загремел в темноте, — сейчас попробую разобраться. Где-то обрыв кабеля… Черт!

Раздался звук падающего тела, и в ту же секунду свет в подвале снова вспыхнул.

Костя корчился на полу в луже, образовавшейся из разлитой минеральной воды, с оголенными проводами в руках. Провода рассыпали голубоватые искры.

Костино лицо было чудовищно перекошено, тело билось в мучительных судорогах.

— Не рой другому яму! — проскрипела Даша пересохшим ртом.

Илья Олегович, осторожно обойдя лужу, бросился к распределительному щиту, но, пока он разбирался с тумблерами и рубильниками, Костя затих и безжизненно вытянулся на полу. Спасать его было поздно.

Илья Олегович разразился длинной матерной тирадой. Даша выслушала его с чисто познавательным интересом, а когда он наконец закончил, проговорила:

— Поаплодировала бы, да руки связаны. Одно могу сказать: вы убедились в том, что у меня сильный ангел-хранитель и связываться со мной опасно для жизни, будь у вас хоть целый гарнитур из электрических стульев, так что лучше отпустите меня по-хорошему, пока с вами ничего не случилось!

— Размечталась! — прошипел мужчина, доставая из-под мышки пистолет. — Для тебя отсюда — один выход: в бетонный блок, где Векслер! Ты слишком много знаешь!

В это время над головами у милых собеседников грохнула откинувшаяся крышка люка, в проеме показался ружейный ствол, и решительный мужской голос прогремел:

— Насчет ангела-хранителя Даша права — он у нее очень сильный! Оружие на пол! Руки вверх! В противном случае стреляю на поражение!

Илья Олегович снова выругался — на этот раз коротко — и зигзагами бросился в дальний угол подвала. Там он распахнул незаметную издали маленькую дверцу, скользнул в открывшийся темный проем и покинул сцену, захлопнув дверь за собой.

Даша, все еще не веря в свое чудесное избавление, подняла глаза к люку и крикнула:

— Он убежал! Что же вы не стреляли?

По лестнице прогремели шаги, и перед Дашей появился тот самый худой скуластый мужчина в металлических очках, с ежиком коротко стриженных волос, которого она встретила возле своего подъезда, когда ее, одурманенную наркотиком, вели к машине.

Лицо его по-прежнему казалось Даше удивительно знакомым. И вдруг она вспомнила долгие зимние вечера в бабушкиной комнате, лампу под зеленым абажуром, толстые интересные книжки с чудесными черно-белыми картинками, проложенными папиросной бумагой, шкатулку палисандрового дерева и худенького мальчика в очках, который сидел рядом, забравшись с ногами в кресло, и читал Майн Рида или Фенимора Купера… Вспомнила она и последнюю встречу четыре года назад.