Хватка ослабла. Артем скатился с меня. Я вскочила. Он тупо смотрел на меня, силясь осознать услышанное.

– Что ты сказала?

– Я люблю другого мужчину. И я не фригидна. У нас был потрясающий секс.

– Зачем ты врешь? – переспросил Артем.

– Я не вру.

– И когда же ты успела? – Его лицо болезненно покривилось, и я снова почувствовала вину.

Я молчала под его пристальным леденеющим взглядом.

– Значит, вот как… – с расстановкой проговорил Артем. – А я ведь на самом деле верил, что ты меня любишь… Дурак… – Он криво усмехнулся, поднимаясь с кровати.

– Прости, – сказала я. – Я тоже так думала. Пока не встретила…

– И кто он?

– Какая разница? Мужчина.

– И чем же он лучше меня?

– Может, ничем. Но я люблю его. У нас с тобой все равно ничего бы не получилось. Мы слишком разные…

Его лицо исказилось болью и ненавистью.

– Сучка, – выдохнул он и, размахнувшись, ударил меня по щеке. Это было неожиданно, так что я не успела ни заслониться, ни отскочить. Хлесткая боль отбросила в сторону, я потеряла равновесие и, падая, ударилась головой о деревянный угол кровати. Бум! Я услышала стук собственного падающего тела, это была уже другая боль, тупая, оглушающая, потом – вспышка ослепительного света, а дальше будто сон наяву. Я видела крупные, потемневшие от времени паркетины пола, ножки стула, железную станину старенькой швейной машинки, ноги в тяжелых ботинках, спасительную щель между полом и кроватью, в которую я пыталась заползти, чтобы укрыться от волосатых склещенных пальцев, хватавших меня за ворот, сверкнувшее в солнечном блике стальное лезвие ножа, разрезавший воздух отчаянный детский крик…

Он склонился надо мной, черный человек из моих кошмаров, но я уже знала, что это был не сон. Я слышала грохот тела, падавшего на пол в двух шагах от меня, разжавшиеся пальцы, выпустившие нож, видела лицо с внезапно закатившимися зрачками и распахнутым ртом…

«Саша, Сашенька, иди сюда. Не бойся! Тебя никто не тронет!»

– Саня! Саня! Что с тобой?!

Артем тряс меня за плечо. Вид у него был испуганный, лицо бледное, губы прыгали, руки тряслись, как у алкаша.

– Прости, я не хотел, – повторял он. – Я тебя ударил… сам не знаю, как это вышло…

– Что произошло? – Я села на полу, потирая ушибленный затылок.

– Не знаю… У тебя глаза стали безумные, ты вся затряслась, что-то забормотала…

Бедный Артем, здорово я его напугала. Наверное, решил, что я сумасшедшая, и тысячу раз поблагодарил судьбу за то, что развязался со мной.

Потирая голову, я поднялась, сгребла попавшиеся на глаза красные шелковые тряпки, швырнула их Артему в лицо, медленно пошла на кухню, взяла нож с длинным лезвием и нацелила на обалдевшего Артема.

– Убирайся, – сказала я. – Или я тебя убью.

Два раза повторять не пришлось. Артем пулей выскочил из квартиры. Только топот раздался на лестнице и шум мотора под окном.

Я положила нож на место. Вернулась в комнату, глянула в зеркало. На щеке багровел синяк. Здорово. Я легла на кровать, закрыла голову руками. Не помню, сколько прошло времени. Сгустились сумерки. Мама с дедом вернулись из больницы.

– Как бабушка? – спросила я.

– Вроде лучше. Кажется, дело пошло на поправку. – Мама трижды сплюнула, чтобы не сглазить. – Ужин приготовила? Молодец.

– Мясо немного подгорело.

– Ерунда, – весело проговорила мама и осеклась. – Что у тебя с лицом?

– Мы с Артемом расстались.

– Он ударил тебя? – закричала мама. – Как он посмел, гаденыш?! Я сейчас позвоню его матери… – Она бросилась к телефону.

– Не надо. – Я выхватила трубку и положила обратно на рычажки.

– Надо ему просто морду набить, – захрипел дед. – Тот не мужик, кто на женщину руку поднял.

– Да пошел он к черту! – заорала я. – Мам, нам нужно серьезно поговорить.

Мама пристально на меня посмотрела, устало потерла лоб, закрыла плотнее дверь, чтобы дед не услышал.

– О чем ты хочешь поговорить?

– Я кое-что вспомнила. Мой сон не был вымыслом. Все было на самом деле. И тот человек, и то, как он гнался за мной с ножом… Я была совсем маленькой. Может, ты мне расскажешь, кто он и что с ним случилось?

У мамы задергалось побелевшее лицо. Но она сделала усилие и выговорила сдавленным голосом:

– Виктор Михайлов, твой настоящий отец.

Я хлопала глазами, услышанное не укладывалось в голове.

Мама достала носовой платок, промокнула глаза.

– Раньше мы жили в другом доме, в другом районе… Я росла полной, замкнутой девочкой с кучей комплексов. Меня никогда не считали красивой.

Среди родни как-то повелось с детства, что Клара – красавица, а я – так себе. Я не умела модно одеваться, не ходила на танцы, одноклассники воспринимали меня исключительно как безотказную простушку, у которой всегда можно списать математику или физику. А мне, как любой девушке, хотелось нравиться… И вот я встретила Виктора. Мне было семнадцать, ему двадцать семь… Отсидел за разбойное нападение и кражу. Он был первым, кто обратил на меня внимание. Рассказывал, что его осудили несправедливо, что мать умерла, пока был в тюрьме, отец погиб на фронте… Обычные байки заключенных, стремящихся вызвать жалость у наивных девочек… Но мне очень хотелось ему поверить, я безумно влюбилась… Забеременела. Конечно, родители были категорически против, и я ушла жить к нему – в комнату в коммуналке. Думала, все сложится хорошо, он начнет со мной новую жизнь, как обещал. Не вышло. Виктор любил выпить, а когда напивался, становился зверем. Крушил мебель, бил посуду, кидался с кулаками. Однажды я от него ушла. Витька пришел, в ногах валялся, умолял простить, обещал, что изменится. На какое-то время его хватило. А потом его дружок с зоны вернулся, и понеслось… Пьянки, скандалы, драки… Грозился, что, если я снова уйду, найдет и зарежет меня и ребенка. Я боялась. Он действительно был на многое способен. Но тебя он не трогал, ты была совсем крохой. До поры до времени. Однажды, ты уже начала ходить, а ходить ты начала рано, ты вообще была непоседой, Виктор пришел с работы вроде спокойный, я отправилась в ванную стирать… И вдруг услышала твой крик… Такой страшный… Я бросилась в комнату. Пока я была в ванной, Виктор достал бутылку водки, хлеб, колбасу, а ты пробегала мимо стола, споткнулась, схватилась за скатерть, дернула, бутылка упала и разбилась… Тогда он схватил нож и бросился за тобой… Ты забралась под кровать… Я увидела, что он стоит на четвереньках перед кроватью, в левой руке сжимает нож, правой пытается вытащить тебя, а ты все кричишь… У нас был старый утюг, газовый, очень тяжелый, он-то мне и попался… Я ударила им Виктора по голове. Он упал без сознания. Когда пришел в себя, никому ничего не рассказал… Я забрала тебя и ушла. Больше Витька меня не преследовал… Потом его прирезали в пьяной драке…