Юлька тоже отмирает.

— Ушел? — шепчет она.

Киваю, нервно хватаю стаканчик с остатками чая и выпиваю залпом.

Выходит, все-таки не узнал. Слава богу. Только вот меня все равно не отпускает гнетущее ощущение, что это не конец.

Блин, ну что ж я такая везучая-то, а? Неужели это такая сложная задача — оставить меня в покое? Могу выдать инструкцию. Пункт первый и единственный: берешь и оставляешь. Просто как дважды два.

— Что им от тебя надо? — продолжает шептать Юля, хотя в этом уже нет никакой необходимости.

— Что-что, — машинально кладу руку на живот я, — мой ребенок, Юль. Других вариантов у меня нет. Выходит, Исаев-старший все-таки рассказал сыночку о встрече с тетей, и теперь они оба в курсе, что я жду ребенка именно от Назара.

Подруга кивает со скорбной миной.

— По ходу да. Слушай, это… а может, они хотят помочь?

Я даже закашливаюсь от такой наивной простоты. Впрочем, Юля ведь не в курсе того, как Виктор обошелся с Леной. Ни к чему ей это знание. Главное, я знаю.

Да и Назар и «помочь» — тоже из разных категорий. Вот Назар и «поглумиться» — это да, это запросто.

Поэтому у меня ни малейших сомнений: если этим двоим что и надо от меня, так только ребенок. Без его матери. Я — лишнее звено в этой цепи.

Ну а что, я ведь не их круга, наверняка, по их ни разу не ценному мнению, не смогу дать малышу все необходимое, воспитать как полагается. Впрочем, если Назар — это и есть «как полагается», то ну его на фиг. С радостью обойдусь.

— Нет, я не собираюсь надеяться непонятно на что, Юль. Даже если Виктор и Назар станут улыбаться мне в лицо, пихать в карманы деньги, приносить дары и убеждать, что ничего плохого не замышляют, я им нисколечко не поверю. Что помешает им передумать в любой момент, а? То-то и оно, что ничего. Мало ли, их перемкнет, и они решат отобрать ребенка. С их возможностями они сделают это быстрее, чем я успею мяукнуть.

— Логично, — вздыхает подруга, — кто ты, а кто они.

— Вот именно!

— Алис, а может, все-таки попробовать решить дело миром? Ну там, договориться?

— О чем? — качаю я головой. — Не собираюсь так рисковать. Тем более Назар подослал отца. Хотел бы договориться и решить вопрос миром, пришел бы сам, логично?

— Ну… Так-то да.

— Вот. Короче, я приняла решение. Может быть, ошибаюсь, может, это плохо и нечестно — врать им, но веры Исаевым нет.

Мой голос звенит напряжением, и я повышаю громкость:

— Я просто не вынесу, если у меня отберут ребенка. Не вынесу, и все тут!

— Ну тише, тише… — Юля протягивает руку и накрывает мою ладонь своей. — Не нервничай, малыш все чувствует. Я тебя понимаю. Представить не могу, что почувствовала бы, попытайся кто отнять моего ребенка.

Мы молчим с минуту.

— Что, — слабо улыбаюсь я, — пойдем домой?

— Пойдем.

М-да. День так хорошо начался, и нате вам. У меня скоро будет нервный тик от одной только фамилии «Исаев».

Тетя тоже будет в шоке. Когда мы с Юлей выходим из «Булочки», я все-таки не выдерживаю и пытаюсь ей позвонить, но абонент вне действия сети. Странно, по времени уже должна быть дома. Что-то мне подсказывает, она просто забыла включить мобильный после собеседования.

Холодает, с неба срывается снег, приходится ускориться. Спустя пару минут снег и вовсе начинает валить, я раскрываю зонт-трость, и мы с Юлей одновременно ныряем под него.

— Твою ж налево! — охает она и дергает меня за рукав, когда до дома остается полквартала.

— Что такое? — непонимающе пялюсь на нее я.

— Смотри! — Она указывает пальцем вперед.

Поначалу я не понимаю, куда смотреть, да и снег мешает, а потом до меня доходит. И сердце снова ухает вниз.

Виктор Исаев! Он вышел из пекарни минут на десять раньше нас, но мы его догнали. Как так? Впрочем, меня должно волновать совсем не это. Какого хрена он тут делает?! К тому же находится в опасной близости к нашему дому. Еще какая-то сотня метров, нужно повернуть вглубь, пройти одну пятиэтажку, а за ней — наша.

Мы с Юлей замедляемся. В моем сердце теплится надежда, что Виктор пойдет прямо. И вообще, то, что он тут, — совпадение, но… спустя эту самую сотню метров Исаев исчезает за поворотом.

Он точно идет к нам. Ой-ой-ой!

Я припускаю за ним и тяну за собой Юлю.

Хорошо, что мы с зонтом, можно будет проследить за ним, не привлекая к себе внимания.

Я скрещиваю пальцы на удачу: пусть тети не окажется дома, пожалуйста! Мы ведь с ней сошлись на том, что больше не интересны Исаевым, и успели немного подрасслабиться. Как выяснилось, зря. Больше такой ошибки я не допущу.

Что, если он сейчас как-нибудь надавит на тетю, и она сознается про ребенка?

Я начинаю дрожать от волнения, пока мы нагоняем Виктора. Идем буквально метрах в пятнадцати от него, прикрываясь зонтом. Когда подходим к нашей пятиэтажке, решаю нырнуть за припаркованные машины и подождать там.

Исаев позвонит в домофон, ему никто не откроет, и он будет вынужден отправиться восвояси ни с чем.

Поначалу все идет именно так. Виктор неловко переминается с ноги на ногу, слушая гудки домофона, и я злорадно ухмыляюсь.

Только вот усмешка почти сразу сходит на нет. Я вижу, как из-за угла выворачивает тетя. Пытаюсь махнуть ей рукой, но куда там: она натянула капюшон и смотрит себе под ноги, при этом копошится в сумке. Наверняка ищет ключи.

А когда поднимает голову, сталкивается с Виктором.

— Вы?

Ох, что теперь будет…

Мне обязательно нужно услышать, о чем они будут говорить. Тетя у меня громкая, ее я точно услышу, но меня больше интересует Виктор.

— Что вы здесь делаете? — напряженно интересуется тетя.

Я машинально оглядываюсь, убираю зонт, приседаю и перебегаю к соседней машине, так, чтобы меня не было видно. Отлично, теперь смогу все слышать и подглядывать. Юля присаживается на корточки рядом, и мы замираем.

Главное, чтобы разговор не затянулся и тетя не догадалась пригласить Исаева к нам. Вот это будет номер!

— Здравствуйте, Марина, нам нужно поговорить.

— О как, вы уже и имя мое знаете. Не стану спрашивать откуда, — подбоченивается тетя. — Впрочем, смело можете забывать. Нам не о чем разговаривать. Разрешите пройти?

— Марина, нам о многом надо поговорить. В первую очередь о ребенке, которого ждет Алиса. О моем внуке.

Молчание затягивается, и я начинаю психовать. Почему тетя молчит?

И в тот момент, когда я уже сама готова встать из-за машины и отправить Исаева куда подальше, она наконец подает голос: