– Я подобрал это на кресле, вы ее выронили, – сказал молодой портье.

Маделин закурила и поблагодарила его кивком. Парню не было и двадцати лет. Она обратила на него внимание несколько минут назад: ясный взгляд, непослушный чуб, обольстительная шаловливая улыбка, наверняка сводившая с ума девушек.

– Шон Лоренц снимал комнату сорок первую, – сказал он, отдавая ей зажигалку.

3

Маделин решила, что ослышалась, и попросила его повторить.

– Художник проживал в комнате сорок первой, – произнес портье. – Угловая комната, как ваша, но выше этажом.

– Откуда ты знаешь?

– У меня хороший слух. Вчера вечером тот же вопрос задал мистер Кутанс, и Лорен ответила.

Маделин не поверила своим ушам: Кутанс сумел разговорить ломаку с ресепшн! Она представила себе эту сцену: в пиджаке Smalto, со взглядом кокер-спаниеля и запахом лаванды, Кутанс исполнил фокус соблазнения и добился своего. Старый шалун, фигляр, но свое дело знает!

– Он просил еще о чем-нибудь?

– Просил пустить его в номер, но Лорен отказала.

Эта неудача Кутанса доставила Маделин предосудительное удовольствие: все же обаяние Кутанса имело пределы.

– Как тебя зовут?

– Кайл, – сказал портье.

– Давно здесь работаешь?

– Полтора года, но только по выходным и в каникулы.

– В остальное время учишься?

– Да, в университете.

Его зеленые глаза пронзали насквозь, сверкающий взгляд был скорее люциферовским, чем благожелательным.

– В прошлом году здесь залило часть четвертого этажа, – поведал он, хотя Маделин ни о чем таком не спрашивала. – Был настоящий потоп!

Несмотря на свою молодость, Кайл ее смущал. В его изумрудных глазах был виден ум, но взгляд таил угрозу.

– Оказалось, все дело в системе кондиционирования, – продолжил он. – Забилась отводящая трубка. Пришлось ремонтировать потолки во многих номерах, в том числе в сорок первом.

– Почему ты мне это рассказываешь?

– Ремонт продолжался три недели. Я оказался рядом, когда каменщики нашли кое-что между подвесным и главным потолком. Кожаную дорожную сумку. Я вызвался отнести ее на ресепшн.

– Но не донес, а оставил себе, – догадалась Маделин.

– Ага.

Она поняла, что парень играл глазами не с целью вульгарного флирта: она угадала холодный расчет и порочность. Ей стало еще холоднее.

– Сумка была хороша, хотя кое-где краска совсем стерлась. Но это то самое, чего теперь все хотят, вы заметили? Новое никому не нужно. Можно подумать, что будущее лежит в прошлом. – Он дождался, пока до нее дойдет его намек. – Я получил за нее на eBay девятьсот долларов, она ушла мигом. Я знал, кому она принадлежала, имя было вышито внутри, как будто сумка была подарком.

– Ты ее открывал?

– Я и раньше слышал про Шона Лоренца, но его картин, честно говоря, не видел. Посмотрел на них в музее Уитни и сильно удивился. Они оказывают дестабилизирующее действие, потому что…

– Не обязательно пересказывать прочитанное в Википедии, – перебила она его. – Просто скажи, что было в сумке.

Может, Кайл и обиделся, но виду не подал.

– Странные штуки, – ответил он с притворной искренностью. – Так и знал, что к ним рано или поздно проявят интерес. Вчера, услышав вопросы мистера Кутанса, я понял, что время пришло. Я принес из дому вот это.

Жестом затеявшего пакость эксгибициониста или торговца ворованными часами он распахнул форменную куртку и продемонстрировал папку из ламинированного картона.

– Дай это мне, Кайл. Я веду дело вместе с Кутансом. Мы с ним заодно.

– Тем лучше. Тысяча долларов. Столько я собирался стребовать с него.

– Я из полиции, – соврала она.

Но Кайла голыми руками было не взять.

– Мой отец тоже из полиции.

Она подумывала, не схватить ли его за горло и не отнять ли папку силой. Физически она бы справилась, но что-то в Кайле пугало ее не на шутку. Ее бабушка говаривала, что в некоторых людях сидит дьявол. Если так, то к ним принадлежал и Кайл. Попытка его переиграть обернулась бы против нее самой.

– При мне нет штуки баксов.

– Тут рядом банкомат, до него меньше тридцати метров, – подсказал он и указал на освещенный Duane Reade[71].

Маделин прикурила от окурка новую сигарету и капитулировала. Этот паренек был явно не промах. Орудие зла, вот он кто!

– Ладно, жди здесь.

Она перешла на другую сторону Гринвич-стрит и нашла внутри магазина банкомат. У нее были сомнения, позволит ли ее кредитка снять столько наличности, но, едва она ввела код, банкомат начал послушно отсчитывать купюры по пятьдесят долларов. Маделин вернулась к отелю с мыслью, что все складывается подозрительно просто. В подарки, падающие с небес, она не верила. Посередине мостовой завибрировал ее мобильный. Бенедик прислал эсэмэс с ссылкой на статью в «Паризьен». Даже не открывая ее, можно было прочесть «шапку»: «Трагическая гибель Пенелопы Курковски, манекенщицы-звезды 1990-х, бывшей жены художника Шона Лоренца».

Вот дерьмо…

Она застыла перед входом в отель, не зная, что подумать.

– Принесли деньги?

Парень завершил смену и уселся на дорогой спортивный велосипед. Он спрятал деньги в карман, отдал Маделин папку и быстро укатил в темноту.

Маделин испугалась, что ее разыграли и провели, как желторотую дурочку.

Но нет. Она открыла папку и стала читать содержимое при свете уличных фонарей.

Так она познакомилась с Лесным царем.

1

Сидя в кресле в салоне отеля «Бридж Клаб», Маделин испуганно жмурилась от собственного отчаянного сердцебиения.

На столике перед ней были разбросаны страницы мрачного досье, на изучение которого она потратила уже час. Адриано Сотомайор – его составителем был, без сомнения, он – собрал десятки статей в виде газетных вырезок и распечаток из Интернета, протоколы допросов и вскрытия тел, отрывки о серийных убийцах из серьезных исследований.

Все это было связано с серией похищений и убийств детей в штатах Нью-Йорк, Коннектикут и Массачусетс с начала 2012-го до лета 2014 года. Все четыре страшных и при этом странных убийства объединял способ совершения, ставивший следствие в тупик.