– Но не вошло… Теперь моя очередь!

Он вытолкал Сашу из комнаты, повернулся к Марине, достал из кармана и продемонстрировал шприц.

– Угощайся!

– Не хочу!

Марина с ужасом смотрела на него. И наркотик ее пугал, и собственная подлая сущность… Как она могла заманить Егора в ловушку? Она сделала это, и все, игра закончилась. Саша больше не пытался изображать из себя благородного и даже уступил место своему подонку-дяде. Егор едет сюда, ничего не подозревая, он зайдет в квартиру – скорее всего, без телохранителей, а тут его ждет смерть. И в его гибели виновата будет Марина. Из-за собственной своей глупости. Один раз его предала, второй… И кто она такая после этого?.. А раз так, зачем изображать из себя ангела?..

– А меня хочешь? – ухмыльнулся Ченцов.

– Ну, если без наркотиков…

– Раздевайся.

Марина кивнула, медленным, заторможенным движением руки нащупала молнию на боку платья… И еще нужно будет нащупать пистолет, который должен лежать между сиденьем и подлокотником дивана. Она видела, как Егор прятал по углам оружие, он делал это на всякий пожарный – вдруг в дом ворвутся враги, начнут глумиться над ним и над Мариной…

А враг уже в доме. И он собирается надругаться над ней, прежде чем убить самого Егора. И она не должна ждать спасения, ей нужно самой стать мечом возмездия.

Она сняла платье, села на диван, просунув руку в плотный зазор, где должен был находиться пистолет. Но пальцы нащупали рукоять ножа. Видно, Егор, переселяясь в новую квартиру, заменил огнестрельное оружие на холодное.

Ченцов торопливо снимал брюки – то на закрытую дверь глянет, то на нее. Казалось, он боялся, что Саша войдет и помешает ему.

Марина перевернулась на живот, встала на четвереньки, приковывая к себе внимание, и ее план отлично сработал – мерзавец и не заметил, как она вытащила нож и плотно взяла его в руку.

А что дальше?.. Она и представить не могла, как сможет ударить человека. Нож тяжелый, острый, но ведь она не убийца, да и силы у нее в руках кот наплакал, а Ченцов такой большой, непотопляемый.

А он уже ринулся на нее, обхватил руками за талию. Марина резко подалась вперед, вырываясь из-под него, стремительно повернулась на спину, выставила вперед руку с ножом, чтобы напугать мерзавца, но тот уже наваливался на нее всей тяжестью своего тела и горлом напоролся на подставленный клинок…

Он захрипел, но Марина сама заголосила со страха. Соскочила с дивана, забилась в угол комнаты, с ужасом глядя, как Ченцов поднимается. Одну руку он протягивал к ней, второй выдернул нож из горла, из которого хлестало, как из лопнувшей трубы. Сделал шаг, другой, но на третьем завалился на бок. И все это время он смотрел на нее с диким удивлением и лютой ненавистью. И руку тянул до последнего…

Вытянувшись на полу, Ченцов дернул ногой и затих. В этот момент в комнату ворвался Саша; посмотрел на труп и перевел взгляд на Марину. Его глаза налились кровью:

– Что ты сделала, сука?!

Марина в ужасе зажмурила глаза, увидев, как он выдернул из-за пояса пистолет. Душа ее ушла в пятки, когда она услышала, как Саша передернул затвор. Но в обморок не упала. Напротив, ее вдруг охватила безумная эйфория. Она открыла глаза, окатив Сашу презрительным взглядом, шагнула к нему, прямо на пистолет.

Она хотела быть смелой, отчаянной и решительной, что ж, хоть перед смертью это у нее получится…

Машина обошла город по объездной, на скорости ворвалась в Новорудный. Егор спешил как на пожар, и для этого были причины.

Он еще только подъезжал к городу, когда позвонил Алик. Оказывается, на днях Ченцова видели в городе. Дурное предчувствие кольнуло Егора, он позвонил Марине, но телефон молчал. Тогда он отправил на квартиру Мальца, который должен был ее караулить, но ему не открыли дверь. Возможно, Ченцов сейчас находился там с Мариной. Если так, то откроет он только Егору, и понятно, зачем он это сделает…

Егор зашел в подъезд, поднялся на четвертый этаж, передал ключ Дементию, и началось…

Предчувствие не обмануло, Ченцов действительно находился у него в квартире. Он лежал на полу, в безжизненной позе, с окровавленным ножом в руке. Здесь же была и Марина. Она стояла в углу комнаты и с каменным лицом смотрела на Егора. Он выпроводил своих бойцов из комнаты, закрыл дверь и кивком головы показал на труп:

– Кто это сделал?

– Я это сделала. – Голос ее дрожал, но при этом ни одна черточка не дрогнула на лице. И взгляд замороженный, как у зомби. Но это шок, это пройдет. – Он хотел тебя убить… Он хотел меня изнасиловать… А у тебя нож в диване был… Что мне оставалось делать?

– Ты ничего не делала. Он сам.

Ченцов сжимал нож мертвой хваткой. Нашло на мужика, замкнуло в голове, вот и ударил сам себя. Так менты и запишут.

– Нет, это я! – мотнула головой Марина.

Егор внимательно посмотрел на нее и велел паковать труп. Угрызения совести не дадут Марине покоя, рано или поздно она явится с повинной, а этого допустить никак нельзя.

– Еще Саша был… – сказала она, немигающее глядя на него. – Он тоже приходил тебя убивать… И меня хотел убить… Пистолет направил… Но не смог…

– Где он?

– Ушел. – Марина махнула в сторону двери.

Каменная маска на ее лице дала трещину, из глаз хлынули слезы. Она шагнула к Егору, как будто собиралась поплакать у него на груди, но спохватилась, подалась назад, опустилась в кресло, закрыла лицо ладонями и, наконец, дала волю своим чувствам…

Егор должен был обнять ее, пригреть, утешить, но уместно ли это? Да и трупом он должен заняться, пока менты не хватились…

– Стоять, лицом к стене!

Егор привычно выполнил команду, надзиратель открыл ключом железную дверь.

– Проходим!

Каучук подскочил как ужаленный, увидев его. Никак не ожидал он встретиться с ним здесь, в этой «одиночке». Оголев обещал ему защиту, но слово свое не сдержал. Подполковник собирался убить одним выстрелом сразу двух зайцев, но Егор уже раскусил его подлую ментовскую сущность.

– Какого черта? – Каучук нервно оглянулся по сторонам, как будто в камере мог находиться Оголев. И с вопросом он обращался к нему, а не к Егору.

– Какой черт у тебя в голове завелся, Виталий Михайлович? Ну, тащил из «общака», но ведь остановился. Сидел бы себе ровно, делал бы дела, а ты на меня руку поднял.

Каучук собирался заявить, что это неправда, даже рот открыл, но так ничего и не сказал. Подавленно махнул рукой, устало сел на шконку. Доказательств у следствия на целый столыпинский вагон с маленькой тележкой наберется, и отрицание могло вызвать у Егора только смех. Сквозь слезы.

– Я знаю, ты с Оголевым договорился, он тебя в этом трюме закрыл, чтобы ты никому не достался, – усмехнулся Егор.