Интересный, согласитесь, поворот в судьбе врагов.

Назавтра был день рождения Черчилля. Премьер-министр отмечал свое 69-летие. Ужин был накрыт в столовой британского посольства. Сталин, произнеся тост: «За моего друга Черчилля!», добавив, не без подтекста: «Если можно считать мистера Черчилля моим другом…»

Подойдя к нему, Сталин обнял его за плечи и, чокнувшись с ним бокалом, выпил, кажется, абсолютно искренне за здоровье английского премьера. Его искренность растрогала Черчилля. В тот момент на тележке вкатили две гигантские пирамиды из мороженого, покрытого сахарной глазурью. Внутри пирамид горела лампочка. Видимо, тепло от нее подтопило лед. Когда тележка проезжала мимо Сталина, мороженое вдруг предательски накренилось. Начальник британского Генштаба едва успел крикнуть об опасности, как мороженое с грохотом лавины рухнуло на пол.

Сталин не пострадал и даже не запачкал мундир. Весь «удар» принял на себя переводчик Павлов, прикрывший Сталина.

Британский маршал авиации Портал едко прокомментировал: «Промах!»

Что это было? Своеобразная месть Черчилля?

Надо сказать, что застольные конфликты лидеров стран-союзников никак не сказались на общении союзных армий и на общем интересе к водке.

Вот что по этому поводу пишет маршал Жуков:

«Любопытная деталь… Питание участников заседаний союзники осуществляли по очереди: один месяц кормили американцы, другой – англичане, затем – французы, потом – мы. Когда наступала наша очередь, количество участников заседаний увеличивалось вдвое. Это объяснялось широким русским гостеприимством, хорошо зарекомендовавшей себя русской кухней и, разумеется, знаменитой русской икрой и водкой…»

Водка была и вечером 9 мая 1945 года. После подписания немцами капитуляции маршал Жуков «предложил тост за победу антигитлеровской коалиции над фашистской Германией… Праздничный ужин закончился утром песнями и плясками. Вне конкуренции плясали советские генералы. Я тоже не удержался и, вспомнив свою юность, сплясал русскую. Расходились и разъезжались под звуки канонады, которая производилась из всех видов оружия по случаю победы. Стрельба шла во всех районах Берлина и его пригородах. Стреляли вверх, но осколки мин, снарядов и пули падали на землю, и ходить утром 9 мая было не совсем безопасно…»

Внук маршала Рокоссовского Константин рассказывает другую историю:

«В мае 1945-го дед был в Западной Померании. Когда стало известно, что немцы капитулировали, он собрал свой штаб и объявил эту радостную новость. Ни криков, ни объятий не было – все молчали. Дед понимал состояние друзей, предложил всем выйти в сад, присесть на скамеечку и покурить. Вот так, сидя в саду, вспоминая пережитое, он встретил Победу. Потом были салют, прием у маршала Монтгомери, ответный прием, после которого англичан, обессилевших от русского гостеприимства, пришлось развозить по домам…»

А вот свидетельство югослава Джиласа. Со слов майора-англичанина он пишет, что тот «был полон энтузиазма в отношении русских… не в связи с их социальной системой, но в связи с простотой, а главное, со способностью выпивать одним залпом огромные стаканы водки или виски «За Сталина, за Черчилля!»

Надо сказать, что Черчилль упаивал не хуже Сталина. Среди его жертв был, например президент США Трумэн, с которым уже вышедший в отставку Черчилль затеял состязание в выпивке, путешествуя по железной дороге.

Пили они так много и хорошо, что Трумэн потом вспомнить не смог, откуда на нем китель железнодорожного кондуктора и как он очутился в будке машиниста, где пытался со скандалом овладеть искусством управления поездом. Черчилль, пивший не намного меньше американца, был при этом «как стеклышко».

Сказались сталинские уроки?

Отдадим должное Сталину – в годы войны он превратил бутылку водки в грозное фронтовое оружие. Я не о бутылках с зажигательной смесью, прозванных «коктейль Молотова». Кстати, на производителей напитка «Коктейль Молотова», который был выпущен в Санкт-Петербурге, обиделись финны. Из-за такого вот примерного текста на этикетке: «Бутылки с зажигательной смесью появились в Великую Отечественную войну, и с их помощью Красная армия остановила танки противника».

Конечно же не только с их помощью. Были и пушки, и гранаты, и противотанковые ружья. Но финны обиделись не на эту глупость. Они считают «коктейль Молотова» своим изобретением времен Зимней войны с СССР 1939 года. На всю финскую армию в наличии было только 100 орудий, а остановить надо было прорыв 3000 советских танков, наступавших по фронту от Балтики до Ледовитого океана. У финнов это был не «коктейль Молотова», а «коктейль (горючая смесь) для Молотова», то есть для советских танков.

Истребители танков («коктейлыцики») размещались вдоль дорог в одиночных окопах, маскировались и, дав проехать танку, кидали бутылки с зажигательной смесью в его мотор. 70 тысяч таких бутылок было произведено за войну на государственном спиртовом заводе. Сколько было подбито танков, неизвестно.

Подобный пробел в знании предмета дал возможность финскому профессору Хенрику Мейнандеру (со слов журналиста Марата Зубко) съязвить: «Это пример того, как мало россияне знают о той войне».

Финны тут тоже не пионеры. «Коктейль Молотова» (естественно, не под этим названием), как ни странно, первыми опробовали кубинцы во времена войны за независимость. 20 июля 1895 года они забросали бутылками с керосином испанский гарнизон крепости Байра.

Название самому «коктейлю» могли дать еще в 30-е годы XX века те же кубинцы, воевавшие в Испании в рядах интербригад. Бутылки с зажигательной смесью они применяли в боях с танками генерала Франко. Поскольку СССР в ту пору помогал республиканской Испании, а имя Молотова было у всех на устах, не исключено, что «коктейль Молотова» тут появился даже раньше, чем у наших соседей-финнов.

В начале Великой Отечественной войны бутылки с зажигательной смесью стал производить Московский ликероводочный завод № 1, ныне «Кристалл». Немецкие танки под Москвой, подожженные этой необычной продукцией известного завода, пылали яркими факелами. Неслучайно немецкая авиация выбрала завод целью своих бомбежек, и часть его была разрушена – видимо, допекли фашистов бутылки с «самовозгорающимся фосфорным наполнителем», который, растекаясь по броне неплохих немецких танков, попадал в щели, выводя из строя и технику, и обслуживающий персонал танка.

В любом случае бутылки с зажигательной смесью в первые годы войны были основным и главным оружием пехоты против танков.

(Мало кто знает, что в боях под Ленинградом на вооружении у русских был «бутылкомет», стрелявший бутылками с самовоспламеняющейся жидкостью КС. По сути, это обыкновенная винтовка Мосина, но с укрепленным на конце ствола (вместо штыка) стальным цилиндром, диаметр отверстия которого соответствовал диаметру водочной посудины. Отстрел бутылок с зажигательной смесью производился холостым патроном. Летел этот «снаряд» на расстояние до 180 метров. Скорострельность «винтовочной мортирки» достигала 6–8 бутылок в минуту.)