– Все зависит от того, кто они и откуда пришли, – подумав, ответил Марсал. – Но для начала я, наверное, проявил бы осторожность.

– В таком случае и нам следует быть настороже.

Харп расстегнул пуговицу на дохе, чтобы можно было без труда добраться до ножа. Скинув с плеч вещевой мешок, он ослабил затягивающую горловину веревку и поправил древко торчавшего из него гарпуна, чтобы в случае необходимости легко, одним движением выхватить оружие из-за спины.

Марсал настороженно следил за его действиями.

– Ты думаешь, нам придется драться? – спросил он, озабоченно сдвинув брови.

– Надеюсь, что нет, – успокоил его Харп. – Но после встречи с колонистами из поселка на юге я не склонен проявлять беспечность.

Марсал согласно кивнул головой и так же, как и Харп, расстегнул пуговицу на дохе.

– Как ты думаешь, что он здесь делал? – спросил Марсал, взглядом указав на след.

– Откуда мне знать? – недоумевающе пожал плечами Харп. – Может, местные жители собирают в горах какую-то еду – что-нибудь вроде вашей красницы.

Поправив на плече лямку мешка, Харп двинулся в направлении тропы, ведущей вниз.

Еще раз взглянув на след, чтобы удостовериться в том, что это не игра воображения, Марсал последовал за уверенно шагающим вперед Харпом.

Спускаться оказалось куда сложнее, чем подниматься. Ноги то и дело оскальзывались на неровностях почвы, и приходилось быть чрезвычайно осторожным, чтобы не потерять равновесие. Падение вниз могло закончиться весьма плачевно.

Не пройдя и сотни метров, Харп увидел выступ небольшого плато, на краю которого стоял неказистый домишко под двускатной крышей – точь-в-точь такой же, как и хибара старого Бисауна.

Подождав Марсала, Харп взглядом указал на дом.

– Они живут в горах? – удивленно выдохнул Марсал.

– Пока еще рано делать выводы. Перед нами только один дом. – Харп радостно ткнул Марсала локтем в бок. – Как бы там ни было, жилье мы нашли!

Достав из футляра монокуляр, Харп внимательно изучил дом и открытое пространство вокруг него.

Несомненно, в доме кто-то жил. Это было понятно по свежим следам, ведущим к порогу, и по бахроме изморози, покрывающей оконные стекла изнутри.

Ничего определенного об обитателях дома сказать было нельзя. Маленькие окошки, не позволяющие заглянуть внутрь, никаких вещей на улице. Невозможно было даже приблизительно определить, сколько человек живет в лачуге.

Спускаясь на плато, Харп укрывался за выступами скал, стараясь по возможности избегать открытых пространств.

Когда до дома осталось метров сто, Харп присел, спрятавшись за широким каменным выступом, и, коротко взмахнув рукой, велел Марсалу сделать то же самое.

Снова достав монокуляр, он внимательно осмотрел буквально каждый метр открытого пространства вокруг хижины.

Не заметив никаких признаков опасности, Харп жестом велел Марсалу оставаться на месте и передал ему монокуляр.

Скинув с плеч вещевой мешок, он вытащил гарпун, после чего снял доху и, аккуратно свернув ее, положил поверх мешка.

Сбежав вниз по склону, Харп быстро пересек узкую полоску открытого пространства, отделявшую его от дома. Прижавшись спиной к стене слева от входной двери, он посмотрел на Марсала.

Марсал махнул рукой, давая понять, что не заметил никакого движения вокруг.

Перекинув гарпун в левую руку, Харп рывком открыл дверь, за которой находился тамбур. Ударом ноги распахнув вторую дверь, ведущую в жилое помещение, Харп ворвался в дом.

И замер на пороге.

Помещение почти не отличалось от того, где он прожил несколько дней у старого Бисауна: те же стены и пол, покрытые ворсистым синтетическим материалом, та же по-спартански простая мебель, те же крошечные подслеповатые окошки, прорезанные в стенах, та же яркая лампа-рефлектор под потолком, тот же большой металлический бак теплогенератора с тянущимися от него по всей комнате трубами. Вот только дальний конец комнаты, где в хибаре старого Бисауна располагалась женская половина, был отделен невысокой изгородью, сделанной из частой проволочной сетки, за которой копошились какие-то живые существа.

В помещении находился один-единственный человек. Это был старичок очень маленького роста с крошечным морщинистым личиком. Черты его были настолько мелкими, что казались полустертыми, абсолютно лысая голова густо усыпана темно-коричневыми пигментными пятнами. Но Харпа больше всего удивило отсутствие у старика бороды – только седая двухдневная щетина.

Старичок был одет в обычную серую рубашку, ярко-красную стеганую жилетку и синие ватные штаны.

Когда Харп, едва не высадив дверь, ворвался в дом, старичок сидел за столом под часами и не спеша прихлебывал кипяток из блюдца.

Взглянув искоса на оторопело замершего на пороге Харпа, старичок недовольно сдвинул тоненькие седые бровки, которых почти не было видно, и высоким, чуть надтреснутым голосом проворчал:

– Прикрывай дверь, а то все помещение выстудишь… – Вытянув губы, он с шумом хлебнул кипятка из блюдца, которое держал на растопыренной пятерне, после чего еще раз повторил: – Да, да… Непременно выстудишь… Именно так… Слышишь, что ли?..

Харп послушно прикрыл обе двери.

Старичок тем временем поставил блюдце на стол и вновь наполнил его кипятком из кружки.

– Ну, говори… – потребовал старичок. – Да… Говори…

Казалось, ему с трудом удавалось сдерживать раздражение, вызванное визитом Харпа.

– Ты здесь один живешь? – поинтересовался Харп.

– Один, – коротко кивнул старичок. – Именно так… Совсем один… Один… Потому что я отшельник… Да… Понял, что ли?.. Один… Совсем один…

Он, наверное, еще ни один раз повторил бы это слово, если бы Харп не перебил его:

– У меня там приятель, на улице…

– Ну, так зови его сюда, – тут же махнул рукой старик, хотя голос у него при этом по-прежнему был недовольный. – Да, да… Зови… Конечно, зови…

Харп выглянул на улицу и, отыскав взглядом Марсала, махнул ему рукой.

Марсал поднялся во весь рост, подхватил с камней доху и вещевой мешок Харпа и начал спускаться вниз.

– Закрывай двери! – прикрикнул на Харпа хозяин дома. – Слышишь, что ли?.. Выстудишь помещение!… Именно так!.. Непременно выстудишь!.. Да…

Чтобы не раздражать попусту старика, Харп поспешно захлопнул обе двери. Старик резким движением руки отодвинул на край стола кружку и блюдце и, наклонив голову, стал ногтем большого пальца ковырять поверхность стола.

Харп поставил гарпун у стены. Сняв ботинки, он остался в одних носках.

– Странно как-то пахнет у тебя в доме, – заметил он, поведя носом.