— О господи, — застонал я. — А в результате мы проворонили и настоящего Холмогорова, и убийцу!

Я поймал себя на мысли, что верю Михаилу Дмитриевичу безоговорочно, хотя минуту назад считал его главным злодеем и удушил бы собственными руками, случись такая возможность. Тот с досадой потер виски и вздохнул:

— Да уж. Облапошили нас обоих.

— Но как вы оказались в Москве? Как нашли меня здесь, в этой глуши, в Ростокино? И еще… со мною была дама, итальянская графиня…

— Жива-здорова. — Собеседник окинул меня подозрительным взглядом, выдержал паузу, словно ждал от меня какого-то откровения, и добавил: — О ней чуть позже.

Я вздохнул с облегчением.

— А как вас нашли… — Майор Балк вздохнул и улыбнулся. — Ну вы заставили меня попотеть! Мы отправились в Москву. В Тосне узнали об убийстве Петра Ардалионовича. Признаться, эта история поначалу поставила нас в тупик. Приехали в Москву — узнали, что зарезанный в Тосне чиновник особых поручений при министре финансов коллежский секретарь Рябченко был на приеме у московского генерал-губернатора и отправился инспектировать строительство водопровода. Эта новость сперва ошеломила меня, но тут уж я догадался, что под личиной Петра Ардалионовича действуете вы…

— И вы конечно же подумали, что я убил Рябченко!

— Нет, — к моему удивлению, помотал головой майор. — Забываете, я же знал, что вы не убийца. Убийство Рябченко на тот момент оставалось для меня загадкой, и я на время отложил ее в сторону. Одно знал точно: убийца — не вы. Дальнейшие события это подтвердили.

— Так вы знаете, кто его убил?

— Теперь знаю. — Михаил Дмитриевич опять улыбнулся, но невесело, посмотрел на меня с сочувствием и добавил: — Странно, что вы до сих пор не догадались…

— Да говорите же, кто убийца? — воскликнул я.

— Давайте по порядку, — остановил меня майор. — Сейчас сами поймете. Здесь, в Москве, я наступал вам на пятки, но каждый раз опаздывал. Ваш друг, Яков Иванович Репа, понял, что мы на одной стороне, и охотно подсказывал, где вас искать. Поздним вечером он вспомнил, что вы интересовались адресом экзекутора Казенной палаты. Бросились к нему — а вы только что расстались. От него мы поспешили к Холмогоровым — а там труп. — В том месте Михаил Дмитриевич оживился: рассказ воскресил в его памяти калейдоскоп событий. — Отпрыск Холмогорова рассказал, что вы отправились к голштинцу. Тут, — майор Балк с досадой ударил кулаком по столу, — мы здорово промахнулись! Повернули не в ту сторону, оказались на Арбате и уже оттуда примчались к дому фон Штейница на Никитскую. Эх, если б не заплутали, голштинец остался бы жив!

— А дальше?! Что было дальше?!

— Дальше, признаться, я растерялся, — признался майор Балк. — Вы скрылись. Ваша итальянская амазонка прикончила убийцу фон Штейница…

— Во дает! — с гордостью от обладания такою женщиной воскликнул я.

— …и скрылась, — продолжил Михаил Дмитриевич. — Что делать дальше? Где вас искать? Ладно, решили, что вы и сами не пропадете. Кинулись к Филиппу Юрьевичу Пескареву. Он единственный, кто остался в живых из группы Холмогорова. И вот тут-то заподозрил я неладное. Нет, Филипп Юрьевич конечно же сокрушался по поводу гибели коллег, но как-то не очень убедительно. Впрочем, нашлось объяснение его поведению. Филипп Юрьевич сегодня намеревался венчаться с Акулиной Сергеевной Мартемьяновой. Казалось, настолько он поглощен предстоящей женитьбой, что печальные известия не тронули его. Я нескромным образом напросился гостем на свадьбу, имея в виду, что за Филиппом Юрьевичем стоило присмотреть. Он мог стать следующей жертвой. Свадьба сразу мне не понравилась! Ни гостей, ни приготовлений к торжеству… Все как-то скромно, скрытно. И что же вы думаете? В церкви во время венчания невеста учинила скандал! Акулина Сергеевна обвинила Филиппа Юрьевича в том, что под венец он ведет ее силой, угрожая погубить отца, который, как все полагали, пропал без вести. Барышня же заявила, что ее отца держит в неволе жених. Вот тут уж я и решил, что за Пескарева нужно браться всерьез! Взяли его под стражу и пригрозили, что посчитаем убийцей господина Мартемьянова, если сей же час он не выдаст его местонахождение. А уже здесь, в Ростокино, выяснилось, что в подвале сидит не один Мартемьянов, а и неизвестный дворянин с французом-камердинером и черным котом.

— Но кто же убийца? — нахмурился я.

— Неужели вы до сих пор не поняли? — Майор Балк смерил меня испытующим взором.

Я молчал. Михаил Дмитриевич ждал, что я догадаюсь сам, но мне казалось, что я так же далек от ответа, как и в тот день, когда трагически погиб Холмогоров.

— Подумайте, — с нажимом в голосе произнес Михаил Дмитриевич, — это же просто. Кто оказывался каждый раз там, где случалось убийство?

— Кто? — сдался я.

— Графиня де ла Тровайола, — с тяжелым вздохом ответил майор Балк.

— Алессандрина?! — изумился я.

— Знаю, вам больно это слышать, тяжело с этим смириться, но это так, — промолвил Михаил Дмитриевич.

Я обхватил руками голову.

Вот неизвестный на черной лестнице в доме Нарышкиных нападает на графа Каменского. «Отдайте то, что вам дала Коломбина!» — требует злодей. Коломбина! Конечно же он имел в виду не княжну Нарышкину, а итальянскую графиню, которая гостила у Нарышкиных!

А вот Моховая. Разъяренная толпа наседает на меня, обвиняя в убийстве! И вдруг останавливается карета, появляется графиня де ла Тровайола! «Алессандрина, прошу тебя! — кричу я. — Передай старому графу Строганову…»

Или вот еще! Я подхожу к Шляхетному корпусу, меня окружают полицейские драгуны! А когда воздушный шар отрывается от земли, в последнюю секунду в гондолу запрыгивает она! Выходит, Алессандрина находилась поблизости, заметила меня и сообщила полиции! Да, но полиция уже поджидала меня и сразу же опознала, несмотря на парик…

Ну конечно, накануне Алессандра принимала меня в маскарадном костюме! Я же сам поделился с нею планами навестить Михаила Илларионовича в кадетском корпусе! Разумеется, ей и в голову не могло прийти, что я захвачу воздухоплавательный аппарат!

Убийство Петруши Рябченко! Тут и думать не о чем! Ему перерезали горло! Я вспомнил холодное лезвие, приставленное к моей шее, когда Алессандрина повалила меня на дно гондолы! Ловко она орудовала кинжалом! И злодея, напавшего на мосье Каню, прикончила тем же оружием…

— Здесь что-то не так! — Я вскинул голову.

— Что не так? — терпеливо спросил майор Балк.

— Графиня спасла жизнь моему камердинеру! И вы же сами сказали, она догнала и прикончила убийцу голштинца…

— Она расправилась с сообщниками, которые могли стать для нее опасными свидетелями, — объяснил Михаил Дмитриевич. — Она авантюристка, большая авантюристка, Андрей Васильевич. Сожалею, но это так.

Он поднялся из-за стола.

— И что теперь? — спросил я, глядя на майора снизу вверх.