– Мы зря теряем время! – глухо сказала Ольга. И, заметив, что свернувшая с центральной аллеи группа полуодетых мужчин на бегу перестраивается в одну линию, охватывая дом полукольцом, добавила: – Дайте мне капель десять! Если я взорвусь на подходе к дому или внутри его, то сжигайте его к чертовой матери! Если же нет…

– Говоришь, «без милого принца мне жизнь не мила»? – насмешливо прозвучало над ухом, и девушка почувствовала, как матрас за ее спиной с хрустом прогибается под тяжестью пододвинувшегося Вересаева.

Память услужливо напомнила самое начало разговора с та-Гореном:

– Уважаемый, можно тебя на пару капель? – выдохнула Фролова, кое-как восстановив дыхание, сорванное во время безумной пробежки от «банковского хранилища» до поляны перед домом.

Та-Горен, нетерпеливо поглядывавший в сторону центральной аллеи и то сжимавший, то разжимавший кулаки, развернулся к ней всем корпусом и вопросительно мотнул головой.

– Вот это устройство называется гранатой! – вытянув перед собой ладонь с эфкой[98], негромко сообщила она. – Если во-о-от так разогнуть усики чеки, вытащить ее из отверстий в корпусе запала и выпустить гранату из рук, то вот эта рамка, которую я прижимаю к корпусу, сразу же отлетит в сторону. Через четыре удара сердца воспламенившееся взрывчатое вещество, находящееся внутри гранаты, разорвет ее на множество мелких осколков, и вы услышите довольно сильный грохот…

– И?

– Сейчас я доберусь до нашего дома, выбью окно кухни и залезу внутрь. Если вы услышите звук взрыва, значит, я потеряла сознание или умерла от укуса. Если же нет…

– Вставь чеку на место и, пожалуйста, отдай мне гранату! – мягко попросил маг. – Твой муж был достойным мужчиной, но с его уходом к предкам твоя жизнь не заканчивается!

– Вы ничего не теряете! – на всякий случай убрав руку с гранатой за спину, продолжила Фролова. – Ведь если граната взорвется, то ее осколки с достаточно большой долей вероятности превратят кайрата в кровавое месиво, соответственно…

– Оллия, я понимаю, что сейчас тебе очень тяжело смотреть в будущее, но поверь: через некоторое время, когда боль в твоем сердце станет не такой невыносимой, ты пойме…

– Если Макс жив, но потерялся в иллюзиях или просто без сознания, то я не позволю вам его убить. Если нет – то зачем мне такая жизнь?

– Я выразилась не так… – покраснела девушка. И вдруг почувствовала, что дикое напряжение, в котором она пребывала с момента ухода из дому в компании Тиалины, Кэлэйн, Пеллии и Елики, куда-то улетучилось. – Я сказала, что… в общем, что останавливать меня бесполезно…

– А я обрадовался… – расстроенно вздохнул снайпер и… отодвинулся обратно!

– Макс, ты чего?! – отбросив в сторону мешающееся одеяло и мгновенно перевернувшись лицом к Вересаеву, испуганно протараторила девушка, тут же рванула парня за плечо и чуть не набросилась на него с кулаками, увидев, что тот улыбается!

– Я тебя когда-нибудь убью!!!

– То есть ты спасла мне жизнь только для того, чтобы собственноручно замочить?

– Не только… – хрипло выдохнула девушка, облизала губы, затем рывком оседлала ухмыляющегося парня и решительно потянула вверх подол ночной рубашки…

…Вырваться из лаборатории удалось лишь во второй половине дня. Вымотанным до предела, с гудящей головой и диким желанием закинуть в желудок хотя бы классические три корочки хлеба. Поборовшись с соблазном ненадолго заскочить домой и перехватить там пару-тройку тарелок гуляша по-равенстирски, я все-таки нашел в себе силы наступить на горло собственной песне, добрался до лестницы, поднялся на цокольный этаж и наткнулся на Машеньку из русской народной сказки «Маша и медведь». Правда, девочка была уже не девочкой, отзывалась на имя Кэлэйн, а в ее коробе оказались не пирожки, а бутерброды с жареным мясом, но такие мелочи меня в тот момент не волновали.

Должное ее стряпне я отдал на ходу, пока несся к портальному залу. Компот из небольшого меха уговорил перед самой дверью. Вытер руки протянутым полотенцем, потом, подумав, экспроприировал короб с остатками съестного, благодарно чмокнул девушку в аппетитную щечку и мысленно схватился за голову: судя по выражениям лиц Измененных, подпиравших стены перед входом в святая святых гильдии Ан-Мар, для жителей Девяти Миров сие невинное деяние выглядело не менее дико, чем стриптиз на Красной площади! Тем не менее, посыпать голову пеплом или биться головой о ближайшую стену я был не расположен, поэтому обозвал рыжеволосую секс-бомбу студенткой, комсомолкой, спортсменкой и просто красавицей, сделал охреневшей публике ручкой и свалил в светлое будущее.

В светлом будущем оказалось пасмурно и сыро. Низкие грязно-серые облака, скрывшие с глаз Гевер, небо и Клык Шеллара, крайне неторопливо ползли куда-то на северо-запад, а в воздухе почти неподвижно висели мелкие водяные капельки мороси.

– У природы нет плохой погоды… – философски пробормотал я себе под нос, поудобнее перехватил короб и рванул по направлению к бочке.

Проверять несение службы охраной стратегического объекта, честно говоря, поленился, резонно рассудив, что после визита Деда Мороза с подарками и буйства та-Горена щелкать клювами на посту не решится даже самый последний даун. Поэтому вихрем пронесся по протоптанной тропинке, взбежал по спиральной лестнице, кивнул Измененным, дежурившим у входа, перешагнул через порог и не поверил своим глазам: в аэродинамической трубе парили ДВЕ женские фигурки в прыжковых комбинезонах!

Обмануться я не мог – несмотря на то что воздушный поток был достаточно сильным, чтобы удерживать их тела, полностью деформировать их выдающиеся вперед достопримечательности он был не в состоянии.

Пока я чесал репу, пытаясь понять, откуда на Равенстире могла взяться вторая парашютистка, одна из фигурок скрестила перед собой руки, показывая, что пора разбегаться, скользнула к краю потока, плавно «съехала» на помост и, дождавшись, пока вторая последует ее примеру, жестом приказала оператору вырубить амулеты. Маг отреагировал в то же мгновение. А когда рев и вибрация стихли, Ольга, успевшая сорвать с себя шлем, рявкнула на все помещение:

– Взво-о-од, смирно-о-о!!!

Бойцы РГСН, до этого момента усиленно изображавшие медуз у противоположной от входа стены «бочки», мигом оказались на ногах и, приняв каноническую стойку, принялись есть начальство (то есть меня) глазами.

– Товарищ майор, разведывательная группа специального назначения готова к труду и обороне! – молодцевато доложила Фролова по-русски. И улыбнувшись одними глазами, тут же добавила: – А я, временно исполняющая обязанности ее командира – к подвигам на постельном фронте!

– А как же… хм… твое самочувствие? – нахмурив брови, «грозно» поинтересовался я.