— Не нужно по телефону, — попросил позвонивший.

— Нужно. Тебя все равно никто не будет прослушивать, аменя пусть слышат. Это все равно твои придурки были. Пятеро профессионалов,которым мы платим такие деньги. И против одного. Что вышло? Большой пшик вышел.Ничего не получилось. Всех перестреляли…

— Там появились полицейские. Никто их не ждал.

— А в нормальных странах иногда бывают иполицейские, — торжествующе заметил Быстрянский, — или они об этом незнали? И вчера глупо провалились…

— Не нужно, — снова попросил позвонивший.

— Ты из себя крутого корчил. Все умеешь, все знаешь. Аполучилось, что ничего не умеешь, — распаляясь, заявил ОлегСтепанович, — устроил перестрелку в Москве. Здесь тебе не Чечня, своивозможности демонстрировать. Ты слышал, что дело взял под свой контрольгенеральный прокурор? Или не слышал? Вот теперь вас за мягкое место цапнут.

Они нас обманули, — пояснил позвонивший, — обекопии обзора у Феоктистова. Завтра приезжает премьер. И послезавтра он будетвыступать.

— Тогда зачем ты нужен? — разозлилсяБыстрянский. — Я столько платил вам денег. Всегда делал все, что выхотели. Из кожи лез, чтобы вам угодить. А когда у меня проблема, твои ребятаничего не могут сделать. На кой черт мне такие помощники?

— Угрожаешь? Решил, что можешь меня кинуть?

— Куда я тебя кину? — зло спросил ОлегСтепанович. — Мы с тобой как братья-близнецы из одной утробы вылезли.Только в последнее время у тебя много проколов, «компаньон».

— Ничего, — ответил Чиновник, — мы своё всеравно возьмём. Завтра попытаемся договориться с нашим бывшим премьером. Ядумаю, что все будет в порядке.

— Так лучше, — согласился Быстрянский, —нужно было с самого начала с ним договариваться, а не устраивать цирк с егопомощниками.

— Мы хотели сделать дешевле, — пояснил Чиновник.

— Дешевле всегда плохо, — резонно заметил ОлегСтепанович.

— Поэтому я и позвонил. Нужно договариваться. Еслиобзор опубликуют, у нас будут неприятности. Большие неприятности. И у тебя, и уменя.

— Ты говорил, что все под контролем?

— Не все получилось. Поэтому тебе нужно нам помочь…

— Опять помочь? Сколько?

— Ты не понял. Речь идёт о твоей компании. Еслиэкс-премьер выступит с этим обзором, начнут общую проверку, как ты покупал своиакции. Кто тебе помогал. И тогда ты потеряешь все, что имеешь. Ты меня нехочешь понимать?

— Что я должен делать?

— Позвони Каплуновичу. Отдай ему два или три процентаакций. Продай по номиналу. Пусть подавится. Но за этот кусок пусть отдаст намсвою родственницу.

— Три процента?! — закричал Быстрянский, чуть незадохнувшись от гнева. — Ты с ума сошёл?

— Если понадобится, дашь четыре, — безжалостнопродолжал Чиновник, — и ещё мы выплатим отступные Феоктистову. Тому самомупомощнику.

— Ты хочешь меня разорить? — упавшим голосомспросил Олег Степанович.

— Я хочу тебя спасти и себя тоже. Если сейчас начнёмдумать о копейках, потеряем все деньги…

— Какие копейки? Ты знаешь, сколько стоит один процентакций? По номиналу и реальная цена? И разницу знаешь?

Сам сказал, что дешевле всегда хуже. Не стоит дёргаться.Сделаешь все, как договорились. И учти, что это наш последний шанс. Нужноубрать последнего свидетеля и договориться с нужными людьми, чтобы забыли обэтих материалах. Только так. У нас осталось два дня.

— Ты все провалил, а я должен теперь исправлять твоиошибки своими деньгами?

— Это ты все провалил, — возразил Чиновник, —откуда Репников и Логутина узнали подробности? Как они смогли составить докладпо твоей компании? Кто давал им факты, документы, цифры? Твои кретины, твоибеспечные сотрудники! Один твой вице-президент засветился в Куршевиле, когдапотратил за неделю полмиллиона долларов. Другой вице-президент полезспонсировать конкурс красоты, а потом забрал с собой сразу двух девочек накурорт в Майами. Продолжать? Это все ваши выкрутасы. Твои и твоих зажравшихсямиллионеров. Решили, что вам все дозволено? Вот и получили. Думаешь, наш бывшийпремьер такой ангел? Конечно, нет. Но выставить нас всех дураками и показать,как вы получали свои миллионы, для него самый лучший козырь. Он на этом такиеочки заработает! Борец с олигархами и чиновничьим беспределом. А я твоё дерьмодолжен подчищать. Чтобы никто не узнал, откуда у тебя и твоих вице-президентовтакие деньги. Как вы залоговые аукционы выигрывали, как за сто тысяч долларовпокупали миллионное оборудование. Продолжать?

— Хватит, — прервал его Быстрянский, —надоело. Голова болит. В общем, я все понял. Будем договариваться.

— Вот так лучше. И переведи ещё триста тысяч на тотсамый счёт в Германию. У нас в Хаэне двое убитых и тяжело раненный. Я хотя быих семьям деньги заплачу.

«Все возьмёт себе, — подумал Олег Степанович, —хотя триста тысяч долларов не такие большие деньги».

— Обязательно переведу, — согласился он.

— До свидания. Вечером я ещё раз перезвоню. —Чиновник положил трубку.

Быстрянский тяжело вздохнул. Будь они все прокляты! Онподумал, что три процента — это невозможно много. Сначала он предложит два. Илилучше полтора процента. В конце концов, и это огромные деньги. Которые емупредстоит потерять.

В Мадрид они вернулись в седьмом часу вечера. Дронгопопросил водителя такси остановить машину недалеко от мэрии, где былирасположены многочисленные рестораны, в которых любили бывать Хемингуэй иПикассо. Вера приехала расстроенная. Телефонные разговоры с БорисомКаплуновичем и Павлом Феоктистовым окончательно выбили её из колеи. В ресторанеона сидела безучастная, позволив своему спутнику самому заказывать ужин. Дронгопопросил принести бутылку вина, но она не притронулась к спиртному.

И ела без особого аппетита. Он понимал её состояние истарался отвлечь от печальных мыслей, рассказывая различные истории,приключавшиеся с ним в разные времена в Испании. Но в этот вечер все его усилиябыли напрасны.

Из ресторана они вышли через полтора часа. Вера по-прежнемубыла не в настроении. За столько дней, проведённых вместе, он ни разу не виделеё такой задумчивой и мрачной. Даже когда им серьёзно угрожали в Хаэне.

— Если вы будете в таком настроении, я от вассбегу, — в конце концов пошутил Дронго.

— Не сбежите, — ответила она горько, — вамплатят, чтобы вы меня охраняли. И пока платят, вы будете рядом со мной.

В такой момент нужно обидеться, но он понимал её состояние.

— Вы считаете, что я защищал вас только потому, что мнеплатит ваш родственник? — спросил Дронго.