«Утром все закончится, — подумал он перед тем, какзаснуть, — завтра утром».

Скорый поезд ТЖВ номер тридцать семь вышел из Тулузы утром вдевять часов шестнадцать минут. Отсюда до Бордо было около двух часов пути.Подобные поезда больше нигде не останавливались, развивая очень приличнуюскорость. А из Бордо до Парижа поезд шёл три часа, также нигде неостанавливаясь. Они сидели в небольшом купе, друг против друга. Все их пакетыбыли сложены наверху. Они так и не успели приобрести новых чемоданов. Сегодня сутра у Веры было превосходное настроение. Словно присутствие Дронго начинало еётяготить и она радовалась самой возможности избавиться от напарника, перейдяпод покровительство своей старшей сестры.

Она даже позавтракала с удовольствием в отёле Тулузы, выпивдве чашки кофе. Дронго подумал, что молодой женщине было достаточно сложно всевремя оставаться в номерах, где рядом с ней находился посторонний мужчина. Онвсего лишь выполнял свои профессиональные обязанности, а ей было тяжеловыносить подобное соседство. Ему следовало давно учесть это обстоятельство изаказывать спаренные номера. Но он боялся вызвать подозрения тем, что дваотдельных номера берут мужчина и женщина. В таком случае первымиподозреваемыми, которых станут проверять, будут они.

Все было уже сказано, обо всем они говорили. Поэтому Верачитала свои газеты, а он привычно дремал, не поднимая головы, даже когда в вагонепоявились проверяющие проводники. Вера протянула им билеты, он даже не раскрылглаза, прислушиваясь к их шагам. Все прошло благополучно. У них проверилибилеты и пожелали счастливого пути.

Ровно в четырнадцать часов тридцать минут поезд прибыл навокзал Монпарнас. Оставалось выйти из вагона, забрав свои многочисленныепакеты, что они и сделали. Вера смущённо улыбалась, предчувствуя расставание.До назначенного времени оставалось около двадцати минут. Эти последние минутыкак-то тяготили обоих, словно они желали поскорее расстаться друг с другом изабыть про это путешествие, как про кошмарный сон. Дронго подошёл к газетномукиоску и купил несколько газет, в том числе и на русском. Уже в такси онраскрыл газеты, просматривая заголовки. Нигде не было ни одного слова опресс-конференции бывшего премьер-министра, о которой столько писали различныегазеты в предыдущие дни.

«Странно, — подумал Дронго, — или они не успели?Возможно, что сама пресс-конференция назначена на полдень или на два часа дня,тогда сообщение о её проведении появится либо в вечерних, либо в завтрашнихгазетах».

— Они опубликовали обзор? — поинтересовалась Вера.

— Нет, ответил он, — наверное, он выступит сегодняи они ждут его пресс-конференции, чтобы завтра в газетах опубликовать всеподробности. Обычно они так и делают.

Она кивнула, посмотрев на часы. До назначенного времениоставалось около восьми минут. Отсюда было не так далеко. Оба вокзала были наодном берегу Сены, и даже с учётом парижских автомобильных пробок можно былодоехать за пять-десять минут.

— Я хотела вас за все поблагодарить, — сказалаВера, сжимая ему руку, — вы ради меня рисковали жизнью. Иногда я говорилаглупости или вела себя не очень умно. Вы меня простите. И выкиньте из головывсе, что я вам говорила. Я иногда болтаю такие чудовищные глупости, а потомсама не понимаю, почему так говорила. Возможно, у меня комплекс старой девы.

— Надеюсь, не в буквальном смысле? — пошутилДронго.

— Не знаю. Мне теперь кажется, что раньше я ничего непонимала. Как будто вместе с вами я прошла новый курс обучения. И многоеосознала. Узнала и взглянула иначе на свои отношения с разными людьми. Спасибовам за все.

Он молчал. Когда женщина говорит такие слова, она выражаетне благодарность. Она прощается со своей молодостью, с человеком, которогоникогда больше не увидит. Или не захочет видеть. Возможно, она подсознательночувствует, что они больше никогда не увидятся. Слишком тяжёлые воспоминаниябудут фоном их новой встречи. Наверное, лучше избежать подобных воспоминаний вбудущем.

У Лионского вокзала такси свернуло направо. Они проехали ещёнемного и остановились у кинотеатра, находившегося напротив отеля «ХолидейИнн». Она увидела подъехавшую машину сестры и улыбнулась Дронго, показывая насеребристую «Ауди».

— Это машина Киры. До свидания. И всего вам хорошего.

Она ещё раз пожала ему руку и вышла из такси.

Он хотел помочь ей, но она забрала все свои пакеты. Иуверенным шагом направилась к «Ауди». Внезапно она остановилась, словно что-тоувидев. Затем повернулась к Дронго и как-то неловко помахала ему. И сноваподошла к машине. Почему-то не села. Наклонилась и начала разговаривать, будтопроверяя, кто именно за ней приехал. Дронго насторожился. Он начал выходить изсалона такси, когда увидел, как кто-то сидевший на заднем сиденье «Ауди» схватилВеру за руку и втащил в машину. Дверца захлопнулась. Машина начала набиратьскорость. Кроме водителя там был кто-то ещё на заднем сиденье. И за рулёмнаходилась явно не Кира. — За ними, — крикнул Дронго таксисту, —быстрее за ними!

Тот, не понимая английского, резко крутанул руль и врезалсяв другое такси, проходившее рядом. Дронго бессильно опустил руки. «Ауди» ужескрылась за поворотом. Таксист взглянул на Дронго, словно спрашивая, кто именнобудет платить за аварию. Ещё через несколько минут Дронго уже звонил потелефону, успев купить карточку в кафе, на котором было написано: «Табак». Поправилам французской торговли, сигареты и телефонные карты могли продаваться втех кафе и барах, на которых было слово «Табак». Очевидно, для их продажитребовалась специальная лицензия.

Дронго набрал личный телефон Каплуновича и долго ждалсоединения, пока любезный голос не сообщил ему, что абонент недоступен. Затемнабрал номер Аллы и выяснил, что этот телефон тоже отключён. Затем вспоминалдругие номера, набирая их раз за разом. Наконец он набрал номер домашнеготелефона семьи Каплуновича в Париже, и ему кто-то ответил.

— Позовите мсье или его супругу, — попросилДронго. Вместо ответа просто положили трубку.

Чувствуя себя почти убийцей, он перезвонил Эдгару и попросилнайти любой телефон, по которому можно соединиться с Борисом Каплуновичем.Вейдеманис искал такой телефон минут двадцать. Наконец он дал номер Танеева.Дронго перезвонил помощнику Каплуновича.

— Веру похитили! — крикнул он в трубку, услышавголос Танеева. Но тот был спокоен.

— Где вы находитесь? — спросил он.

— В Париже, на улице, — ответил Дронго. Онозирался, пытаясь понять, на какой именно улице он находится.

— Не нужно кричать, — сказал Танеев, — лучшеприезжайте в Москву. Можете считать, что ваше дело закрыто. Вы нашли нужногонам человека и привезли в Париж. Этого достаточно.

— Где Кира?

— Я не уполномочен отвечать на подобные вопросы, —сухо ответил Танеев.