Быстрохвост погладил такса по спине.

– О, но я тебя очень прошу. – Сжав в кулаке пучок чёрной шерсти Крепыша, он добавил: – Я настаиваю.

Гизмо вскочила на лапы:

– А я настаиваю, что нам нужно идти. Вы были очень милы, но мы пришли сюда встретиться с Белл. И должны идти к ней.

Отпустив шкуру Крепыша, Быстрохвост воззрился на маленькую терьершу.

– Я уже сказал, что вам не стоит встречаться с Белл, – прошипел он. – И нахожу ваше недоверие к моим словам грубым. Ужасно, ужасно грубым.

Радостные крики толпы стихли. Во внезапно возникшей грозной тишине Макс слышал только гудение генератора и трепыхание крылышек насекомых, вившихся вокруг ламп на столбах.

– Мы не хотели грубить, – сглотнув, заговорил пёс, – но дело в том, что волки, о которых упоминал Крепыш, всё ещё преследуют нас. И не имеет значения, насколько изменилась Белл с тех пор, как уехали люди. Мы обещали Боссу найти её. Надеюсь, вы нас поймёте.

Быстрохвост откинулся назад.

– О, я понимаю, – протянул он. – Мне ясно, что вы бредите от утомления. Смотрите, у самого здорового пса глаза так и слипаются.

Джорджи глянул на него из-под полуприкрытых век.

– Это ты обо мне говоришь? – спросил он. – Я не сплю.

– Чушь! – возразил Быстрохвост и опять стегнул воздух хвостом. – Вы четверо должны поспать здесь, а когда отдохнёте, мы продолжим слушать истории. Если появятся волки, они не сумеют справиться с моим народом. Вы ляжете спать здесь, не так ли?

Макс понимал, что слова крысиного короля – это не просьба и не предложение.

Это приказ.

Крысиная толпа стала ещё гуще, и пёс вдруг осознал, что они окружены. Грызуны со всех сторон напирали на подушки, ими были облеплены все статуи. Их блестящие глазки-бусинки так и впивались в Макса.

Его передёрнуло.

Крепыш молча спрыгнул со стола и свернулся калачиком на подушке рядом с Гизмо. Когда он сделал это, Быстрохвост снова уселся на трон.

– Вы наши гости, – объявил он. – Правила гостеприимства, заведённые в моем свалочном королевстве, гласят, что мои гости не могут уйти, пока я не объявлю об окончании вечеринки. И поверьте мне, гости мои, у нас найдётся ещё много интересных занятий, прежде чем я скажу, что всё закончено.

Хотя в крови Макса гулял адреналин, псу не оставалось ничего, кроме как закрыть глаза и притвориться спящим под взглядами сотен, если не тысяч крыс.

Не прошло и мгновения, как в морду лабрадора ткнулся чей-то мокрый нос, и он открыл глаза в темноте. Свет на поляне погасили.

Над Максом возвышалась какая-то призрачная фигура. Он думал, что это Джорджи, но потом сообразил, что на подушках рядом с ним лежат три спящие собаки.

– Кто здесь? – в полусне прошептал Макс.

Фигура отшатнулась, и пёс увидел перед собой собаку с усталым взглядом и спутанной грязно-белой кучерявой шерстью.

– Привет, – отозвался пёс. – Ты вожак, верно?

– Если ты имеешь в виду собак, что лежат здесь, то да. А ты кто?

Пёс встал передними лапами на подушку и ткнулся мордой прямо в ухо Макса.

– Прости, что тесню тебя, – сказал новый знакомец, – но мне не хочется будить крыс. Меня зовут Белыш.

– А я Макс. – Склонив голову набок, лабрадор спросил: – Ты живёшь на свалке?

Белыш кивнул:

– Если это можно назвать жизнью. Крысы держат меня на складе, считая, что они здесь всем заправляют. Думаю, так оно и есть. Сегодня они пришли и забрали часть моей еды, я пошёл за ними и нашёл тебя.

– Крысы держат тебя взаперти?! – поразился Макс. – Это они сотворили такое с твоей шерстью?

– Не, – покачал головой Белыш, – я всегда так выглядел. Мой отец был лабрадор, а мама – пудель. Люди называли меня и моих братьев и сестёр лабродуделями.

Макс едва удержался от смеха.

– Лабродуделями, да? Забавное название.

– Мне и самому нравится. Но, Макс, сейчас не время болтать. Я давно думаю, как выбраться отсюда, и, когда сегодня вечером услышал лай и вой собак, которые указывали кому-то, куда идти, решил, что это знак – пора действовать. Я могу взять тебя с собой, если хочешь.

Макс поглядел в темноту. Крыс не было видно. Но это не означало, что они ушли.

– А крысы не попытаются остановить нас? – повернувшись к Белышу, спросил он.

Белыш покачал головой:

– Они распевают свои песни допоздна и заводят ту же волынку с утра. Но на несколько часов они выключают свет и ложатся спать. – Белыш слез с подушки и добавил: – Поверь мне, Быстрохвост может быть любезным с тобой, но, когда запахнет жареным, он будет думать только о себе.

Макс бросил взгляд на пустующий стол.

– Ага, я тебя понял. – Он встал на лапы, потом наклонился и лизнул головы Крепыша и Гизмо. Те, позёвывая, открыли глаза.

– Что происходит? – осведомился Крепыш. – Уже настало время для новых историй?

– Нет, – ответил Макс, – мы уходим отсюда.

– О, хорошо, – шепнула Гизмо. – Не обижайся, Крепыш, но я не хочу, чтобы меня держали в плену крысы, – не важно, как сильно они тобой восхищаются.

– Я тоже не хочу, – согласился с йоркширкой Крепыш. – Поначалу это забавно, но вообще быть знаменитым весьма утомительно.

Макс толкнул сенбернара. Гигантский пёс открыл глаза и громко вопросил:

– Снова пора есть?

Четыре собаки хором зашикали на него.

– Сделаем перерыв, Джорджи, – прошептал Макс. – Это Белыш. Он живёт на свалке, но крысы держат его в загоне. Он покажет нам, как отсюда выбраться.

Лабродудель обнюхал Джорджи.

– Это ты выл! – определил он. – Кажется, я слышал, как один твой друг лаял где-то неподалёку.

Джорджи широко распахнул глаза:

– Неподалёку? Пошли! Скорей бы встретиться со старыми друзьями!

– Приятно познакомиться, Белыш, – протянула лапку Гизмо.

– И мне, – поддержал подружку Крепыш. – Веди нас!

Кудрявый белый пёс затрусил по поляне, держась в тени.

– Крысы выставляют дозорных у настоящих выходов, но есть лаз, через который Макс и Джорджи смогут пробраться.

– Мы идём за тобой, – тихо произнес Макс. – Будем говорить только при крайней необходимости. Не хотелось бы потревожить короля Быстрохвоста!

Собаки молча шли одна за другой к самой крайней автомобильной горе на северной стороне свалки. Белыш подбежал к нижней машине в одной из башен, обнюхал багажник, потом поднял переднюю лапу и ударил по металлическому кружочку замка.