Сообщение о смерти свергнутого императора вызвало новую волну разговоров и сплетен при дворе. "Точно не известно, какое участие принимала императрица в этом событии, но, скорей всего, именно она дала распоряжение убить мужа". "Не вызывает сомнения, что, кроме Орловых, никто в убийстве участия не принимал". "Какая картина для народа и какое хладнокровие надо иметь! С одной стороны, внук Петра I свергнут и убит, с другой — внук царя Ивана закован в кандалы, а принцесса Анхальтская захватывает корону их предков, и перед восхождением ее на трон совершается цареубийство. Я не думаю, что Екатерина кровожадна и замешана в убийстве царя… Но императрица не сможет отделаться от подозрений и позора"… Про позор Екатерина не думала. С того момента, как ей передали скомканную записку от Алексея Орлова, она терзалась в сомнениях: довольна ли она подобным поворотом истории, и что делать с незадачливыми убийцами. Вновь и вновь она читала три письма Орлова из Ропши, пытаясь найти в коротких полуграмотных строчках желаемые ответы:

"Матушка Милостивая Государыня, здравствовать вам, мы все желаем нещетные годы. Мы теперь по отпуск сего письма и со всею командою благополучны, только урод наш очень занемог и схватила Его нечаянная колика, и я опасен, чтоб он сегодняшнюю ночь не умер, а больше опасаюсь, чтоб не ожил. Первая опасность для того, что он все вздор говорит и нам это несколько весело, а другая опасность, что он действительно для нас всех опасен для того, что он иногда так отзывается хотя в прежнем состоянии быть.

В силу Именного вашего повеления я солдатам деньги за полгода отдал, тако ж и унтер-офицерам, кроме одного Потемкина вахмистра для того, что служил без жалованья. И солдаты некоторые сквозь слезы говорили про милость вашу, что они еще такова для вас не заслужили за чтоб их так в короткое время награждать их. При сем посылаю список вам всей команде, которая теперь здесь, а тысячи рублей матушка не достало и я дополнил червонными, и у нас здесь было много смеха над гранодерами об червонных, когда оне у меня брали, иные просили для того что не видывали и опять их отдавали, думая, что они ничего не стоят. Посланной Чертков к вашему величеству обратно еще к нам не бывал и для того я опоздал вас репортовать, а сие пишу во вторник в девятом часу в половине.

Посмерть ваш верны раб

Алексей Орлов.

"Матушка наша, милостивая Государыня, не знаю, что теперь начать, боясь гнева от вашего величества, чтоб вы чего на нас неистового подумать не изволили и чтоб мы не были притчиною смерти злодея вашего и всей Роси также и закона нашего, а теперь и тот приставленной к нему для услуги лакей Маслов занемог, а он сам теперь так болен, что не думаю, чтоб он дожил до вечера и почти совсем уже в беспамятстве о чем уже и вся команда здешняя знает и молит Бога, чтоб он скорей с наших рук убрался, и оной же Маслов и посланной офицер может вашему величеству донесть, в каком он состоянии теперь ежели вы обо мне усумнится изволите писал сие раб ваш верны Алексей.

"Матушка заступница наша императрица! Как объяснить, как рассказать, что случилось? Не поверишь слуге твоему верному, но, как перед Богом, говорю тебе правду. Матушка, готов умереть, но и сам не знаю, как это несчастье приключилось. Если не простишь, мы пропали. Матушка, он скончался. Никто из нас этого не хотел, да как бы мы осмелились поднять руку на императора? И вот, Ваше величество, горе случилось. Он начал спорить с князем Федором (Барятинским) за обедом, и не успели мы их разнять, как он помер! Не помню даже, что мы сделали, но все мы как один виноваты и заслужили смертный приговор. Пожалей меня, хотя бы из любви к брату моему! Я покаялся, и теперь ничего не скажешь. Прости или прикажи поскорее нас прикончить. Белый свет мне не мил. Мы тебя прогневали и прокляты будем навеки".

Что же там произошло?

Панин сообщил, что в тот вечер, когда Алексей вернулся в столицу, на него было страшно смотреть: он был взлохмачен, весь в пыли и в поту, в порванной одежде и лицо его дергалось и выражало ужас и поспешность. Конечно, случайный спор — всего лишь отговорка. Все они — Григорий, его братья и она сама — давно думали об этом, только никто не решался высказать затаенное вслух. Только мотивы убийства у всех разные.

У нее — долгожданное спокойствие. Со смертью Петра навсегда закончились ее беды и опасения. И даже сын тут не помеха. Она повенчана на царство как единственная государыня, и этой данности уже не изменить.

У Григория главным мотивом была ненависть и трон. То же самое относится и к Алексею.

И он, и друзья его заранее обдумали все. Через неделю Петра перевели бы в Шлиссельбург, вот мужики и поторопились. Единственно, в чем они виновны. Так это в том, что исполнили ее желания и как женщины, и как императрицы.

Собственно, сейчас у нее было два выхода. Первый — отдать под суд убийц. Мы, Екатерина Вторая, повелеваем… Публичная казнь также оказалась бы весьма кстати. Тем самым она мгновенно сняла бы с себя подозрения и доказала свою невиновность. Простое и эффективное решение. Иными словами, трусость.

Нет, она виновна вместе с ними, и подобный поступок стал бы предательством по отношению к тем, кто помог ей завоевать трон и рисковал ради нее всем. Что же получается, она отплатит братьям черной неблагодарностью? Как она может отправить на плаху своего любовника? Или того, кто тайно и безнадежно в нее влюблен? Алексей наивно полагает, что императрица не догадывается о ее чувствах. Федор краснеет в ее присутствии. Да и остальные молодцы так и норовят прикоснуться к ее руке. Екатерина представила всех пятерых на дыбе и вздрогнула от отвращения к самой себе. Это ее вина в случившимся. Это она желала смерти мужа. Орловы — покорные исполнители. На губах императрицы мелькнула слабая улыбка — не такие уж и покорные, как выясняется.

Все, что она сейчас может — сохранить братьям свободу и жизнь. Так что суд в любом случае исключается. Со временем слухи утихнут, большинству удобно думать, что император умер собственной смертью. В конце концов, у него было слабое здоровье. На все воля Божья.

Что же делать? Как отвести подозрения и от себя, и от Орловых. Единственный выход — придумать болезнь, от которой скончался император, и подписать соответствующий документ. Что она и сделала после долгой консультации с врачом. Манифест оглашен, Орловы в безопасности, завтра похороны Петра. Все идет, как и задумано. Но почему-то легче от этого не стало.

Екатерина уже не в первый раз думала, что со смертью Петра прервалась линия Романовых. Она — немецкая принцесса, Павел — бастард, зачатый в грехе. Сумеет ли она сохранить величие России, или же ее правление станет самой горестной страницей в истории этой страны. В любом случае она дорого заплатила за свое право стать государыней. И в прямом, и в переносном смысле этого слова.

На ее сторонников просыпался золотой дождь, даже вездесущие Воронцовы умудрились получить щедрый подарок. Казалось бы, чего еще надо? Но, видно такова человеческая натура: пока не захлебнется от жадности, не успокоится.

Вот и верная подруга — Екатерина Романовна — нос от гордости задрала. Ее послушаешь, так только благодаря ей, императрицу безмозглую на трон и возвели.