За завтраком определили распорядок дня.

– С окрестностями более-менее разобрались, – постановила Маша. – Теперь будем работать с людьми. Начнем поквартирный обход.

– Здесь нет квартир, только частные дома, – попыталась урезонить ее Яна.

– Значит, подворовый, – не сдавалась Маша. – Включаем методику «фейс ту фейс».

– Местным жителям, особенно старикам, наш фейс может не понравиться.

– Брось, им тут тоскливо, а мы – свежая кровь и кладезь новостей. В самом деле, не в клуб же вечером идти. Хотя можно заглянуть и туда. Вон Пыляев – просто энциклопедия местной жизни в болотных сапогах. Наверняка именно в клубе разживается информацией. Улыбается, батончики грызет, а сам все, что слышит, на ус наматывает.

– А что мы у местных жителей спрашивать будем? Конкретно?

– Янка, вот как раз ничего конкретного не надо спрашивать. Тогда они точно замкнутся в себе, и мы ничего не узнаем. Подходим, задаем какой-нибудь ерундовый вопрос, заводим общий треп, играем в наивных туристок. И незаметно наводим их на разговор об экспедициях, которые здесь бывали недавно, о людях, появлявшихся в Коплине. Или, наоборот, неожиданно исчезнувших – это в том случае, если Енькина все же на самом деле тут кого-то пристукнула. Да они сами тебе все расскажут! В общем, смотри и делай, как я.

Однако хождение по дворам и льстивое заигрывание с местными сплетницами и сплетниками сенсаций не принесли. Девушки узнали много интересного про грибы, ягоды, погоду, охоту, рыбную ловлю и даже про поголовье белок. Но полезной информации не было ни на грош.

– Думаешь, это продуктивно? – Яна взглянула на часы. – Время обеденное, точнее – послеобеденное, а результат нулевой.

– Ты права, никаких подвижек в деле, – отряхивая джинсы, пропыхтела Маша. – Кстати, про обед. Давай сходим в столовую, про которую нам шофер говорил. Мне уже надоели бутерброды, надо подкрепиться чем-то более основательным.

– Боюсь я местной кухни, – вздохнула Яна. – Еще подадут гадюку в сметане. И я сразу в лес убегу. Навсегда.

Они разыскали аккуратный розовый домик с вывеской «Кафе Таежное».

– Ага! – возликовала Маша. – Все-таки кафе, а не столовая. Появилась надежда на лучшее!

В зале народу не было вовсе, лишь в углу женщина средних лет поила компотом маленького ушастого паренька. Здесь царило самообслуживание, однако блюда оказались аппетитными. Загрузив подносы тарелками с борщом и жареной рыбой, подруги сели за столик у окна.

– Очень вкусно, – одобрила Маша, взяв себе стакан клюквенного морса. – Жаль, бросила курить, а то бы еще сигаретку. И прессу какую-нибудь.

– Вон на подоконнике валяются какие-то газеты, – сказала Яна. – Местные, наверное. Возьми, полистай.

– Тю, они уже пожелтели, – разочарованно протянула Маша.

– Считай, что это желтая пресса. В ней собрано все самое пикантное.

Схватив несколько пожухлых бумажных листков, Маша немедленно углубилась в их изучение.

– Это, оказывается, орган районной администрации, – воскликнула она. – Сейчас узнаем, чем тут народ на самом деле дышит…

Перебирая лежащие перед ней страницы, Маша останавливала взгляд лишь на фотографиях и бойко комментировала увиденное:

– «Ремонт путей закончат к концу месяца…» Что, до этого по рельсам пешком ходить? «Браконьеры, промышлявшие в тайге, отданы под суд…» Правильно, нечего зверушек пугать. «Работникам цементного завода третий месяц не выплачивают зарплату». Ян, все прямо как в цивилизованном мире.

– Чему ты радуешься, людям денег не платят. Хватит, пошли.

– Сейчас, заканчиваю. Здесь фотки такие интересные! Глянь – рыбаки вытащили рыбу с меня ростом. Или вот – шаман, во всем облачении и с бубном. Обалдеть! Насколько я знаю, шаманы не фотографируются. Этого, наверное, случайно застукали за работой.

– Как ты думаешь, это тот самый шаман, который подсунул Енькиной чай для Федоренкова?

– Она могла все это выдумать – про шамана, про чай и соблазнение при луне. Верится мне во все это с трудом.

Шаман на снимке был очень импозантен, но внимание Яны неожиданно привлек портретный снимок пожилого мужчины на соседней полосе.

– Погоди, – она удержала Машу, которая хотела перевернуть страницу. – Кто это?

– Что, понравился? Сейчас подпись посмотрю. Ага, вот. Крайков Андрей Данилович, известный пчеловод, начальник пасеки поселка Коплино, лауреат республиканской премии… Что это ты опять глаза выпучила? Когда ты так делаешь, у меня пальцы на ногах поджимаются от ужаса.

– Маш, посмотри внимательно. Я готова поклясться, что это Федоренков. То есть Федоренков лет в семьдесят. Или у меня глюки?

Маша долго рассматривала фотографию, после чего вынесла вердикт:

– Очень похож. Просто очень… Ой, Янка, ты лучше посмотри на шамана повнимательнее!

– Тут лицо нечетко, хотя… Я сейчас, кажется, с ума сойду! – Яна на секунду потеряла дар речи.

– Я слышала, у каждого человека есть на планете двойники, – важно заявила Маша.

– А тройники? – тотчас спросила Яна. – Да ну тебя, не верю я в подобные совпадения. Но сходство просто мистическое!

В этот момент к столику подошла пухленькая женщина в белом халате.

– Как, девоньки, понравилось?

– Спасибо, все замечательно, – вежливо ответила Маша. – А можно у вас кое-что спросить?

И тут же обрушила на даму такое количество вопросов, что та от неожиданности обмякла и как будто даже немного потеряла в объеме. Но на самый главный вопрос она им ответила.

– Юру Федоренкова мы знаем, только он давно не приезжал. Родственник нашего пасечника, упокой, господи, его душу.

– А пасечник имел отношение к местному шаману? – спросила Маша.

– Родственники они, дальние. Меж собой ладили. Когда Андрей Данилович умирал, шаман в его доме был, точно знаю.

– Вот это финт! – воскликнула Маша, когда подруги вышли из кафе на улицу. – Думаю, больше ходить по дворам не надо. Ты знала, что у Федоренкова здесь дядя жил? И двоюродный дедушка?

– Если бы я знала, неужели тебе не рассказала бы? – рассердилась Яна. – Федоренков вообще для меня оказался тайной за семью печатями. Такой артист, не могу им не восхищаться. Я про него, оказывается, совсем ничего не знала.

– Ты не хотела знать, – проворчала Маша. – Не любила, вот и не интересовалась его жизнью.

– Да ладно, ладно… Жалко, пасечник уже умер, он бы нам многое мог объяснить. Как ты думаешь, а с шаманом можно по душам поговорить?

– Смеешься? – испугалась Маша. – Нам еще только не хватало привлечь к себе внимание служителя культа! Погоди, а когда пасечник умер?

– Весной. Все ждали, что Федоренков приедет за наследством. Все-таки дом, имущество… Но он, видишь, не явился.