Говоря о научной работе, проделанной этими великими переводчиками, мы не должны забывать об их литературных трудах. Например, Езник не просто адаптировал оригинальные тексты для армян. Отец Марьес написал о Езнике так: «Он или усваивал какое-либо учение, или перерабатывал его; философа и лингвиста в его работах привлекает, веселит, а иногда даже очаровывает постоянный труд, всегда разумный и, как правило, успешный, благодаря которому ему удавалось выразить системные отвлеченные понятия, часто утонченные, с помощью нового, народного и устного языка. Это примерно так же, как если бы Фруассар, Жуанвиль или даже Виллардуэн пытался на французском языке своего времени вести дискуссию об Аверроэсе или перевести «Против язычников» святого Фомы.

Господство Сасанидов и этапы отмены титула царей Армении

Царь Армении Врам-Шапух, в годы правления которого произошли эти великие события и который, по свидетельству Корюна и Лазаря из Парпи, сам играл в этих событиях важную роль, умер приблизительно в 414 году. Его сыну Арташесу было тогда всего 10 лет. Нахарары направили ко двору царя Персии, их сюзерена, просьбу дать им в цари того самого Хосрова III, которого 22 года назад сами свергли с трона с помощью интриг. Моисей Хоренский сообщает, что патриарх Саак сам возглавлял посольство, которое приехало к персам просить, чтобы те освободили Хосрова (он все еще находился под стражей в Замке Забвения в провинции Хузистан, иначе Сузиан) и вернули его на трон Армении. В Ктесифоне тогда был царем Йездигерд I (399–421), который в течение большей части своего царствования был явно благосклонен к христианской вере. Он удовлетворил просьбу армян – освободил Хосрова, который снова стал царем. Но Хосров умер через несколько месяцев после своего возвращения на престол (через 8 месяцев, как уточняет Лазарь из Парпи) (414–415).

И тогда персидский двор принял серьезнейшее решение. Йездигерд I вместо того, чтобы вручить корону Армении малолетнему принцу Арташесу, присоединил Армению к Персидскому царству с помощью плохо скрывавшей правду уловки, а именно – назначил царем Армении своего старшего сына Шапура. Это означало, что скоро Армения станет частью Иранской империи, а корону Армении, если бы возникшему правилу продолжали потом следовать, стали бы носить наследные принцы из рода Сасанидов. Добавим, что Йездигерд I в конце своего царствования и как раз перед принятием этого решения поссорился с христианской общиной Персии из-за неосторожных поступков некоторых персидских христиан. Лазарь из Парпи считал, что Йездигерд I явно был намерен навсегда покончить с армянской проблемой. Дело в том, что армянская знать словно не замечала того, что земля Армении поделена между византийцами и Сасанидами, сохраняя неприкосновенными свои национальное своеобразие и веру. А эта вера объединяла армян, живших по разные стороны разделительной линии, и это позволяло византийцам вернуться к обсуждению армянского вопроса. Замыслы, которые Лазарь в своей хронике приписывает монарху из рода Сасанидов, можно объяснить так: царь Персии, находящийся во вражде с персидскими феодалами, наносит ответный удар по ним, а заодно и по армянским нахарарам и, кроме того, действует под влиянием своей недавней ссоры с иранскими христианами. Но царь по-прежнему не слишком склонен устраивать жестокие репрессии по религиозным причинам, а потому рассчитывает, что присутствие его сына в Армении в качестве ее царя (или правителя, второго лица после царя Персии) на блеске сасанидского двора в провинции Айрарат поможет иранизировать хайскую знать и в культурном, и в религиозном отношении.

Моисей Хоренский рассказывает об этом времени несколько занимательных историй, разумеется не слишком достоверных и больше похожих на персидские сказки, чем на историческую правду, но передающих атмосферу этого странного ирано-армянского двора. Во время охоты на онагров один из армянских аристократов, Атом, князь области Мокк, поспорил с Шапуром, что проедет вслед за животным среди неприступных скал туда, где укрылось стадо этих диких ослов, и выиграл пари. В другой раз, когда придворные охотились в камышах с зажженными факелами на кабанов, Шапур не осмеливался въехать в заросли, потому что его останавливал охвативший их огонь. Оглядываясь во все стороны, он поворачивал на своем коне то влево, то вправо. Атом крикнул ему: «Сын бога персов, здесь твой отец и бог, чего же ты боишься?» – «Прекрати насмехаться, – ответил Шапур. – Скачи сквозь огонь, а я за тобой: мой конь упрямится и не хочет скакать первым». Тогда Атом пришпорил своего коня и «промчался через огонь, как по цветущему лугу». В другой раз, во время игры в мяч случилось так, что Шавасп Арцруни два раза выиграл у Шапура; царь ударил его палкой и сказал: «Научись помнить, кто ты такой!» – «А я помню, кто я такой: я тоже из царского рода!» – ответил Шавасп и с быстротой молнии убежал с ипподрома. Был еще случай, когда в разгар пира третий нахарар, Хосров, владетель Гардмана, опьянев, выказал в присутствии Шапура страстную любовь к музыкантше, игравшей на цитре. Шапур разгневался и приказал его арестовать, но Хосров положил ладонь на рукоять своего меча и прошел через зал, а потом вернулся к себе домой. Никто из царских подчиненных, военных или гражданских, не посмел его задержать, «так хорошо все знали, какова его доблесть».

Конечно, этими короткими историями, более или менее правдивыми, летописец-поэт старался показать, что армянская знать была горда и плохо поддавалась попытке приручения, которую организовали Сасаниды. И все же изящество и пышность жизни сасанидского двора, несомненно, привлекали нахараров. Несмотря ни на что, армянским аристократам льстило, что ими правит сын царя царей.

Смерть Йездигерда I положила конец выполнению этого плана (421): его сын Шапур сразу уехал из Армении в Ктесифон требовать для себя персидский трон, но был убит аристократами, и после гражданской войны короной Персии завладел его младший брат Вахрам V по прозвищу Вахрам Гур. Армянские аристократы воспользовались междуцарствием у Сасанидов и подняли восстание. Во главе с предводителем из своей среды Нерсесом Джиджракаци они, по словам Моисея Хоренского, прогнали из Армении персидские гарнизоны. Во время этого восстания, как сообщает тот же летописец, отличились героизмом жители области Вананд (с главным городом Карс). Но, судя по тому, что Моисей Хоренский пишет, после изгнания персов центральная власть в Армении была полностью упразднена, каждый из нахараров вернулся в свои горы и стал вести себя как независимый правитель. «Три года наша страна оставалась в безвластии. Налоги больше не поступали в царскую казну, государственные дороги были разрушены, и вся внутренняя структура страны нарушена или уничтожена».

По словам Моисея Хоренского, патриарх Саак, доведенный до отчаяния этой анархией, отправился в византийскую Армению, но