И какая муха ее укусила? Сидела, разговаривала, но только разговор коснулся Татьяны, убежала как ошпаренная. Видно, не любит ее, а сказать что-то плохое не может – жена хозяина, хоть и бывшая. Ничего не скажешь, поведение, достойное уважения.

На столике остывал ужин. Что тут нам принесла Марта? Я всмотрелась в содержимое тарелки. Пюре? Оно отчего-то было коричневого цвета. Я осторожно попробовала на вкус расползающуюся по тарелке массу – несоленое вываренное мясо. Должно быть, это мясное суфле. Будь я на месте хозяев, в два счета бы выгнала кухарку, готовить она совершенно не умеет и к тому же чрезвычайно ленива. Я допускаю, хозяин болен, но почему все остальные должны давиться этой гадостью?

Я поковыряла вилкой свой ужин, больше из интереса, чем от желания съесть, и отставила тарелку в сторону. Что ж, обойдусь чашкой чая и маленьким рогаликом.

За окном уже было темно, и от этого становилось еще тоскливей. Телефон Алины не отвечал, я была в полном растерянности: ждать мне от нее помощь или нет. Как назло, ничего умного в голову не приходило. Удрать одной, никого не дожидаясь?

Но уйти затемно я не решилась – страшно. Ночной лес мне никогда не внушал доверия, а тут еще этот рассказ Марты о леснике. Я вроде взрослый человек и в сказки о Синей Бороде верить не должна, а вот ведь запала мне в душу эта история. И как мне в нее не поверить, если сама побывала в избушке? И чем это для меня закончилось? Может, сам лесник мне подножку подставил, а потом еще что-то на меня уронил?

«Нет, ночью в лес не пойду! Если завтра Алина не объявится, удеру днем. Пойду пешком до первого населенного пункта, а там буду выбираться, уж не знаю как. Главное – добраться до посольства или, на худой конец, до консульства. Там расскажу, как все было. Понятное дело, моя история вызовет недоверие. Трудно нормальному человеку во все это поверить. Если бы с кем-то другим это произошло, сама бы не поверила! Уж больно много всего сплелось в один узел. Но это уже второе! Пусть в посольстве разбираются, делают запросы, наводят справки, наверняка меня уже кинулись искать. А я пока отсижусь без документов, хотя бы в камере, и то будет безопаснее, чем здесь, под боком у Вацлава. Сейчас цена моей жизни – медный грош, стоит ему дать знак – и меня уберут как никому ненужную наследницу.

Кстати, о наследстве. Может, у Вацлава попросить в качестве аванса небольшую сумму денег, у меня ведь на данный момент в кармане нет ни копейки. Каким образом я собираюсь добраться до посольства? Пешком? Что-что, а чувство юмора меня еще не покинуло, это радует! Представляю себе выражение лица Вацлава, заикнись я о деньгах. Но это все шутки, пока остается один вариант – Алина».

Я вновь схватила телефон и начала его терзать.

Уже ни на что не надеясь, я автоматически набрала номер. И, о чудо! На другом конце я услышала сонное «Алле».

– Алина, родненькая! Это ты? – запричитала я в трубку.

– А кому ты звонишь? Ты знаешь, что уже двенадцатый час? – недовольным и хриплым со сна голосом ответила Алина.

Я пропустила мимо ушей ее грубость:

– К тебе, дорогая. К тебе звоню! Где ты?

– Еду. К тебе еду. Завтра жди. Ты меня от дороги отвлекаешь. Пока, – пробурчала Алина, стараясь побыстрее от меня избавиться.

– Подожди, не отключайся. Я к тебе пытаюсь дозвониться вторые сутки. Где ты пропадала? – испугалась я, вдруг она бросит трубку. Алина явно врет, что находится за рулем. Если обещает быть завтра здесь, то в лучшем случае она сейчас спит в дорожной гостинице.

– Ты, подруга, невозможная! Я ради тебя все бросаю, мчусь сломя голову, а ты ко мне с претензиями! Некогда мне было за трубку хвататься, дела свои улаживала. Я не могу из города испариться бесследно, у меня и перед другими людьми есть обязательства, – обиделась Алина.

– Хорошо. Ты поняла, куда тебе нужно ехать?

– Да уж, не дурочка, с картой ознакомилась. Завтра буду. У меня на экране высветился номер телефона, я могу по нему к тебе позвонить?

– Лучше звонить буду я, не отключай свой телефон. В котором часу ты собираешься приехать?

– Если ничего не случится, к полудню буду. Как мне тебя найти, когда приеду?

– Дом ты найдешь без проблем, а дальше обойдешь его вдоль забора, увидишь калитку и спрячешься где-нибудь рядом, но так, чтобы я могла тебя заметить. Моя комната на втором этаже, ориентируйся на балкон, увитый диким виноградом. Только умоляю, будь осторожна. Никто, кроме меня, тебя не должен заметить.

– Да, задачу ты мне поставила! Может, объяснишь, что происходит? – спросила Алина, ее голос уже не казался сонным.

– Рассказывать долго. В то, что со мной произошло, поверить трудно. Одно могу сказать: меня похитили. Я сижу без паспорта и без денег. Одна надежда на тебя!

– Класс! И кому ты понадобилась? Кто из-за тебя копья ломает? Идею с выкупом я отвергаю сразу, незачем тебя вывозить для этой цели за границу, – съехидничала Алина.

– Твой сарказм совершенно не к месту! Значит, понадобилась! Только сейчас речь идет о моей жизни! Поторопись, а то не застанешь подругу в живых, – со слезливыми интонациями в голосе попросила я.

– Тогда пока. Надеюсь, тебя завтра увидеть живой и невредимой, – простилась со мной Алина и отключилась.

Что за характер! Тут по лезвию бритвы ходишь, балансируешь на грани жизни и смерти, терпишь лишения и сходишь в буквальном смысле с ума, а она иронизирует на тему: кому я могла понадобиться. Если бы ее украли, она преподнесла бы этот факт как похищение века. Кража «Моны Лизы» из Лувра выглядела бы как ничтожное происшествие, не стоящее внимания. Ладно, потерпим до завтра. Что, интересно, скажет Алина, увидев мои синяки и услышав душещипательную историю о моих злоключениях?

С самыми радужными мыслями, в предвкушении счастливого завершения моих страданий я закрыла глаза и попыталась заснуть. Не тут-то было, я опять услышала скрип прямо над головой. Кто-то передвигался по чердаку как раз над моей комнатой.

Я посмотрела на часы. Пять минут первого. Если днем я могла себя успокоить тем, что приведения появляются исключительно ночью, то сейчас мне в голову лезло только одно – это чей-то призрак. Может быть, папеньки или его дочурки. Где ж им бродить, как не по родному дому? А может, это дух доктора ищет успокоения? А может, кого-нибудь другого, о ком я не знаю? Единственно, в чем я была уверена, – никакие кровельщики и слесари ночью по чердакам не лазают.

Я поднялась с кровати, подошла к двери и проверила засов, достаточно ли он крепкий. Для пущей надежности придвинула тумбочку к двери и тем самым забаррикадировала вход. Оставалась балконная дверь. Положение осложнялось тем, что тумбочка была в комнате только одна, а громоздкий комод я не в состоянии была сдвинуть с места. Пришлось оставить надежду укрепить и балконную дверь. Я только плотно задвинула тяжелые портьеры, чтобы полная луна не действовала на мои и без того расшатанные нервы. После этого я вновь взгромоздилась на кровать и стала прислушиваться. Вроде тихо, но все равно как-то неспокойно. Спать совершенно не хотелось, я включила телевизор. Из того, что было на экране, я ничего не понимала. Вскоре и телевизор начал меня раздражать, он мешал мне сосредоточиться на звуках. Я убрала громкость и оставила только одно изображение.