– Воус ху? Венс?

– Тейя! Медицинский блок! Блокко! Вылечить! Медицина! Все остальное потом. – Влад опять указал на Либерия. – Медицинский блок. Ему очень нужен медицинский блок.

Посмотрев на Влада удивленно, девушка покосилась в одну сторону, затем в другую, на миг призадумалась, погрузившись в себя. В голове Влада проснулась шизофрения:

– Страж базы «Красный удар четыре» докладывает о стандартном запросе на доступ к медицинскому блоку. Запрос оформлен гражданкой Тейей Наррис. Статут запроса: заморожен в связи с отсутствием допуска.

– Разрешить ей доступ.

– Оформить ограниченный допуск на доступ к медицинскому центру и стандартный гражданский доступ для постановки на довольствие?

– Да.

– Принято. Выполнено.

Тейя вышла из ступора, поднялась, указала на Либерия:

– Дейв эссер инклайд ин медиционалсьон блокко.

– Что?

Девушка жестами изобразила, будто поднимает луддита и несет его куда-то. Влад, показывая, что понял, кивнул, склонился над Либерием, потряс за плечо. Ноль реакции. Потряс чуть сильнее, затем похлопал по щекам. Тот, наконец, поднял веки, взглянул затуманенно, ничего не понимая.

– Эй. Великий воин церкви. Идти сможешь?

– Влад, это сложный вопрос. Надо хорошо подумать. А куда идти?

– Туда, где тебя починят.

Луддит перевел взгляд на девушку, сделал не слишком удачную попытку радушно улыбнуться:

– Я вижу, в рядах древних пополнение.

– Это пополнение может тебя спасти.

– Гореть мне за все мои грехи в аду четыре раза. Жаль, я не видел, как эта древняя спускалась с небес. Наверное, было на что посмотреть.

– Да, зрелище незабываемое. Много пропустил. Давай я тебя отнесу.

– Не настолько я еще плох.

Либерий, отстранив руку Влада, тяжело поднялся, замер, чуть покачиваясь. На лбу его выступили капли пота, несмотря на прохладу в помещении.

– Ну давай. Веди. Куда там надо идти.

– Медиционалсьон блок. Блокко. Тейя Наррис? Понимаешь? – Влад указал на луддита.

– Си. Гоу. Медиционалсьон блокко.

Не все так плохо. Если говорить отдельными словами или короткими фразами, очень многое становится понятно. Особенно если знаешь пару языков и из других чего-нибудь нахватался[4].

* * *

Либерий дошел сам, хотя на середине пути Владу все же пришлось ему помогать. При этом упрямый луддит делал вид, что это одолжение исчадию Техно, а не признание собственной беспомощности.

Влад отметил, что у раненого сильный жар – кожа горячая, будто стенка печи. Что за токсины попали в его кровь, неизвестно, но даже удвоенная доза высококачественной биоты не справляется с заразой. Остается одна надежда – Тейя.

И Тейя не подвела. Уверенно показала дорогу, приведя в коридор, параллельный тому, где располагались комнаты отдыха. Здесь Влад и сам бы нашел нужное место – дверь украшал хорошо знакомый красный крест. Она распахнулась сама собой, как все остальные, кроме тех, стальных, закрывающих хранилища. Внутри такие же хорошо узнаваемые предметы: кушетки у стен, письменный стол и что-то вроде кабинки рентгеновского аппарата. Бросались в глаза два медного цвета цилиндра, размерами с бочку на тысячу литров. Во врачебных кабинетах своего времени Влад таких не помнил, и некоторых других агрегатов – тоже. Но в целом понятно, что Тейя не заблудилась.

Уверенно подойдя к ближайшей «бочке», девушка постояла с полминуты. На корпусе агрегата зажглась россыпь огоньков, торцевая крышка откинулась вбок, из внутренностей выехали носилки.

Тейя указала на Либерия, затем на носилки.

– Чего она хочет? Чтобы я лег на это?

– Именно так.

– А меня потом не затащит в чрево этой богомерзкой машины?

– Да Богу глубоко плевать и на тебя, и на эту машину. Ложись давай, именно внутрь тебя и затащит, если я правильно понимаю.

– Ох, велики грехи наши…

Либерий неуклюже устроился на непривычном ложе и неожиданно заорал:

– Подо мной шевелится! Эта пакость шевелится!

– Значит, так надо.

– Зачем?!

– Этого я знать не могу.

– А знаешь, удобнее становится. Совсем не жестко.

– Наверное, носилки принимают форму под твою спину. Лежи спокойно, еще удобнее будет.

Тейя покачала головой, брезгливо прикоснулась к одежде Либерия и категоричным тоном выдала:

– Эйтирар.

– Чего от меня хочет эта древняя худышка?

– Боюсь, тебе придется раздеться.

– Что?!

– Если хочешь жить, сбрасывай одежду, а потом уже ложись.

– Пусть тогда она отвернется. И одежду мою сохрани, я не собираюсь остаться голым.

– Само собой. Тейя. – Влад указал на луддита, потеребил рукав, сделал вид, будто снимает рубаху, потом отвернулся от агрегата и указал уже на девушку.

Она пожала плечами, отвернулась.

Луддит сбросил шкуры, отобранные у запов, и свое грязное черное одеяние, вновь устроился на носилках.

– И долго мне так лежать? Здесь не сказать, чтобы жарко.

– Тейя, он готов.

Девушка, не поворачиваясь в сторону носилок, ответила непонятно:

– Эксцесютар.

После чего носилки медленно поползли в чрево «бочки».

– Эй! Так ты не шутил?! – воскликнул Либерий.

– Лежи спокойно. Долго это не продлится. Выберешься оттуда как новенький.

– Ты говоришь и сам себе вряд ли веришь.

– Ну рука у тебя скверно выглядит. Да и бок. Края раны уже фиолетового цвета.

– Знаю. Ладно, Влад, на случай, если не выберусь из этой адской машины, прощай. Для твари ты неплох, жаль, что мы недолго знали друг друга.

– Выберешься, луддит. Ты живучее любой твари.

– Ага. Если только эта тварь не ты.

Крышка агрегата захлопнулась. Ни окошек, ни других приспособлений для наблюдения над пациентом Влад не заметил, и что теперь происходит с Либерием, не знал.

Может, оно и к лучшему…

Тейя подошла к агрегату, с минуту наблюдала за перемигиванием огоньков на его корпусе, затем, ничего не говоря, развернулась, подошла к стене, выдвинула из нее маленький ящик, будто из недр письменного стола, а из него вынула предмет, похожий на клизму. Приставила кончик к сгибу руки, подержала, поморщившись, вернула непонятную штуку на место.