— Не сочтите мой дар чем-то неподобающим! — взмолился ювелир. — Он плата за талант. Ваша спутница поразила меня! Я лишь хотел отблагодарить ее за доставленное удовольствие, такие светлые моменты редки в моей жизни.

Девушка молчала. Она даже не взглянула на Калема. И тот помрачнел. Должно быть, актриса и музыкант — возлюбленные, и он оскорбил их чувства. Опустив голову, юноша-старик предложил тессеристу тогда просто продать диадему и потратить вырученные деньги на свое усмотрение.

Однако гости не ушли. Напротив, музыкант ответил, что в таком случае они со спутницей отработают дорогую плату. Он снял с плеча тессеру и заиграл. Красавица тотчас же ожила, плавно задвигалась и запела лирическую песню, в которой говорилось о проклятии, мешающем жить, об упущенных возможностях и годах, которые проходят впустую. Каждое слово было словно прочитано в душе Калема. Он хотел отвернуться, чтобы скрыть слезы, но заметил, что девушка тоже плачет.

— Не делайте того, что терзает ваше сердце, — сказал юноша. — Вы не должны мне ничего.

Но тессерист все играл. А красавица пела о том, что на свете живет девушка по имени Лея. На ее мать давно наложили проклятие черные жрицы за то, что та сбежала из храма: родившаяся дочь была прекрасна, как сама Жизнеродящая, но могла говорить и двигаться только тогда, когда звучала музыка. Мать умерла от горя. И если бы не опека музыканта Ярухи, Лее пришло бы тяжко.

Калем понял, что красавица, поразившая его, поет о себе, рассказывает ему свою историю. Испугавшись, что сейчас она перейдет к жизни с музыкантом, юноша прикрыл рукой струны тессеры, мешая продолжить игру.

— Мне не понаслышке знакома несправедливость проклятия, — невольно вырвалось у Калема. — Я и сам жертва. Мне всего восемнадцать лет, а выгляжу я старше своего отца. В землях без магии старение замедлилось. Возможно, и Лее станет лучше.

— Мы надеялись на это, — ответил Яруха. — Поэтому и приехали сюда с труппой моих знакомых. Но улучшения нет. Единственная надежда — найти того, кто сможет снять проклятие. Мы готовы объехать всю Империю, если придется. Даже если для этого придется потратить долгие годы.

— Я готов поехать с вами, делать в дороге новые украшения и продавать их. Мы обязательно спасем Лею, и мои деньги нам помогут! — загорелся Калем.

Безуспешно Яруха пытался переубедить юношу, ведь эта поездка будет стоить тому жизни. Тем более что денег, вырученных от продажи диадемы, им хватит надолго. Калем возражал: пусть его жизнь будет короткой, зато остаток ее он проведет в компании с интересными ему, талантливыми людьми.

Лея, когда Яруха играл на тессере, пела о том, что впервые встретила такого, как юноша-старик: смелого, благородного, щедрого. И что лучше пусть он живет в землях без магии, если это может продлить ему жизнь. А они с музыкантом и сами объедут Империю, будут участвовать в представлениях, зарабатывать средства к существованию.

Но Калем был неумолим. Он сказал, что на деньги от представлений далеко не уедешь. А его в этих краях никто не держит, и смерти он не боится. Яруха и Лея — единственные, кто знает всю подноготную проклятия. А вдруг и ему помогут?

Собрался Калем скоро: продал дом, собрал материалы и инструменты, купил просторную повозку и вместе с новыми друзьями отправился по дорогам Империи.

В болотном королевстве их чуть не утянула трясина, в центр которой направил повозку добродушный на вид привальщик. Хорошо, что упрямый шестилапый молух ни в какую не захотел ехать вперед, едва сгустились сумерки, встал как вкопанный и только огрызался на подстегивания. Калему, Ярухе и Лее пришлось заночевать прямо посреди дороги. А поутру они уже разглядели, куда вел «кратчайший путь».

То-то удивились болотники, увидев вернувшихся назад старика с сыном и ростовой куклой. Они-то уже надеялись, что трясина поглотит путников и на несколько дней станет прочной дорогой, срезающей путь до столицы. Не раз они так направляли в топкое место бедолаг, не знающих особенностей болотного королевства. Когда же таковых не оказывалось слишком долго, губили кого-нибудь из своих: стариков, сирот, больных — тех, кого не жаль или за кого некому заступиться.

Похоже, в этих землях было не найти того, кто знает, как снять проклятье. Болотников самих можно считать проклятыми — ни любви в них, ни жалости, только расчет.

Из болотного королевства дорога привела к океану. В нем жили странные жители: полулюди-полурыбы. Их тела гнулись, словно бескостные. Они могли жить и в воде, и на воздухе, говорили на общеимперском языке, но невнятно, побулькивая и выпуская пузыри.

Жители смотрели разинув рот на выступление Ярухи и Леи, раскупили у Калема браслеты и кольца, однако как снять проклятие с него или с девушки — не знали. Их король — величественный и статный — предложил путникам свой корабль, чтобы они могли переплыть океан.

За океаном путников встретило королевство, утопающее в зелени. Людей здесь было мало, хищников много. Города и поселения встречались так редко, что жителям пришлось научиться общаться мысленно.

Так они и узнали, что старик на самом деле молод, а под личиной куклы скрыта душа девушки — гостям даже ничего не пришлось рассказывать о себе. Молчаливые хозяева зеленого королевства отнеслись к ним словно к земным воплощениям Мракнесущего и Жизнеродящей: боязливо и с излишней почтительностью. Они не понимали, что такое проклятие.

А вот Яруху жители принялись заманивать к себе: мол, негоже простому смертному общаться с богами. У них же музыканту жилось сладко, сидел бы, поигрывал свои песенки, услаждал слух. Тессерист рассмеялся, но отказался.

Жители попробовали напоить его зельями и спрятать. Но тут Калем решил, наконец, сыграть роль разгневанного бога и вступился за друга. Беспорядочно забренчав на тессере, он оживил Лею. Девушка подыграла юноше и спела хозяевам зеленого королевства об их низости. В конце концов тем пришлось отпустить музыканта, но до самых границ королевства они преследовали путников, надеясь, что на богов нападут хищники, и тогда Яруха достанется им.

Следующая страна на вид была выжжена солнцем и полностью безлюдна. Несколько дней продвигаясь по пустыне, путники обессилели. На вид Калем стал выглядеть еще старше, и в глазах Леи, обращенных на него, все чаще плескалась боль. Юноша считал, что девушке противно его общество. Он отводил взгляд и как заведенный изготавливал больше и больше украшений, чтобы обеспечить будущее своих друзей, когда его самого не станет.

Но одной ночью молух потянул повозку к огням, уходящим в глубь скалы. Оказалось, что там начиналось подземное королевство. Жители его однажды спустились под землю от черного солнца, выжигающего все вокруг, да так там и остались. Под землей у них были города, кипела жизнь, рождались дети — правда, пучеглазые и бледные, зато неунывающие и добрые.

Жители подземного королевства тоже не знали, как избавить от проклятий Лею и Калема. Но зато у них оказалось снадобье, замедляющее старение. Женщины и мужчины, достигшие пожилого возраста, пили в день по капле, и доживали до своих прапраправнуков. Оно стоило очень дорого! За него нужно было отдать все, что сделал за время путешествия Калем. Юноша отказался. Но Яруха заиграл на тессере, ожившая Лея протянула жителям подземного королевства свою диадему. Та в свете факелов сверкала всеми огнями, маленькие радуги летали над ней. За диадему Калему налили маленький флакончик снадобья, ровно триста капель, и еще одну — за трогательные песни девушки.