себя, зажевал соленым грибком: - А сколько у нас шкурок добывается вот бобра?

- Да под три тышщи.

- А кота?

- Аа кто яво считал. Под мильон почитай небось.

- Да ты что! - изумился я. - А где же они!?

- Да тут, понимаешь, - смутился Баранов, - какое дело... Ну, какую-то часть мы зарплатой отдаём, денег, ты сам знаешь - монету металлическую индейцы сразу к рукам прибирают, металл им нужен... Ну, короче, часть мы забираем, часть зарплатой отдаём. А уж Куда они...

- Да знаю я, куда они, - пробурчал я, "бостонцы" небось, из Новой Англии?

- Нууу, - развёл руками Баранов: - Что делать, что делать...

- Ну ладно, это хоть понятно. Ну, пусть возьмём котов полмиллиона на это дело уходит. Ещё-то полмиллиона где? У нас-то тут, я смотрю: в закромах по документам получается не больше, скажем так, двести пятьдесят тысяч.

- Куда, куда... Видишь, как у нас тут сыро, а они ешшо приносят сырую, вот она и гниёт. Да на складах гниет. Почитай, боле половины из того, что мы принимаем, пропадает.

- Вот те раааз, - Я отставил рюмку и выпрямился: - и что делать, чтобы прибыль не терять, ты же купец?

- Ну, что делать - добывать побольше будем.- Баранов равнодушно пожал плечами: - Я вот снаряжаю промышлеников по нонешнюю зиму на дальние острова, оттудава от родичей мой кОлош с неделю возвернулся, грит: кота видимо-невидимо! - глаза Баранова загорелись алчным огнем добытчика.

- Так изведем же всё!

- Изведем, сокрушенно махнул головою Баранов, в задумчивости взял рубик, который до того положил рядом с бутылкой, принялся механически вертеть грани.

- Нееет, мил человек, так дело не пойдёт Давай перво-наперво у себя порядок наведём. Чтобы, то, что сдают, сохранить как следует.

- Да где ж её сохранишь? Сам видишь, какие амбары у нас - все гниют.

- А вот завтра на свежую голову и поглядим. В общем, решим эту проблему. А сушилку надо поставить, чтобы сушить, да потом ящики сколачивать и вот в ящики укладывать, чтоб не гнило. Ты понимаешь, я вот тут, покуда плыл, время пораскинуть мозгами было. И вот думается мне, что мы, смотри: промышленника снаряжаем, зарплату ему даём, кормим, Время тратим: он едет, добывает, привозит, а мы тут её - хоп! - и на помойку. Скоко денег-то на ветер уходит! А ведь ежели из тех двух, что он привезет, одна сгниет обе сохраним? Гляди, сколько сэкономим.

- Дык ить, - чуть усмехнулся Баранов: -так-то оно так... Но народ-то привык.

- А менять будем! - стукнул я кулаком по столу. - Привык... Привык так, привыкнет и по-правильному. И потом, слышал Я, народ жалится, что самые лучшие шкуры "бостонцы" забирают. Да англичане, которые сюда прорываются.

- А что я с ними сделаю, - развёл руками Баранов: -Они с пушками, а у меня что?

- А у тебе, - я ткнул пальцем в окно, где виднелись в бухте мачты фрегата, - теперь вон что.

- Ну да, покуда Я обернусь, пока туда-сюда, оне и...

- А вот для этого есть у меня кое-что, - я кивнул Фернандо, который сидел с нами за одним столом и тот, молча поклонившись, быстро вышел.

Через 10 минут двое дюжих мужиков затащили сундук. Я открыл, показал на кристадин внутри: - Вот эта штука позволит нам сообщаться моментально.

- Да ладно, - склонился Баранов над фундуком: - Эта? - пошевелил пальцем катушку и нацелился на кристалл галенита.

- Эээ, - придержал я его за руку, - неее, погоди браток. Вот коль не веришь, этот сейчас, спъяну, не станем трогать, а пойдём-ка на "Юнону". Пойдём, пойдём, потом допьём. И мы с ним, пошатываясь ломанулись к бухте.

Радист на "Юноне", Анисим, сидел на вахте: я ему приказал слушать эфир. Когда мы ввалились с Барановым в радиорубку, посмотрел на нас удивленно, но ни слова не сказал. Я спросил: - Ну, есть какие-нибудь сведения от форт Росс?

- А щас,как раз радиосеанс, - принялся отстукивать он ключом вызов. Через минуту, кивнув головой, спросил у меня: - Сами будете Принимать или мне?

- Дай сюда наушник. - Он протянул. Я послушал писк, взял карандаш, принялся записывать буквы. Баранов с любопытством смотрел: - Шшо это?

- Сейчас, ответил я. Прочёл. Потом отстучал просьбу радисту на форт "Росс" Повторить передачу, хотя записал текст полностью.

Когда радиограмма во второй раз полетела в эфир, я прислонил наушник к уху Баранова. Тот аж отпрянул, услышав писк: - Што это?!

- А вот то и есть: это мы поселение недалеко от Сан-Франциско поставили, на русской реке, купили себе земли в русско-американскую компанию, в Российскую собственность и там сидит такой вот, как Анисим, специальный человек, который называется радист. Вот мы по воздуху, видишь железка торчит на мачте? Вот из этой железки выходит, а он там слышит - радио называется.

- Ну ты, Николай Петрович! - повел подбородком Баранов: - Кто бы рассказал - нипочём не поверил бы, коли своими ушами не слыхал бы! И что, вот этой вот штукой - раз-раз - ты побил, а он там эта услыхал, записал. А он побил, ты услыхал. Сколько ж вёрст?

Я в уме перевёл две тысячи километров на русские версты: - Ну, почитай под две тысячи верст выйдет.

- Ого! А что же, - сразу загорелись глаза у Баранова: - так-то и с Петербургом небось можно, а?

- А как же! Отчего же нет. Я тебе оставлю тот прибор, который там, в сундуке лежит и специального человека. И будем мы с тобой общаться, когда надо. Понял? - сунул я его в плечо.

- Понял, - мотнул головою Баранов.

- Ну тогда пойдём, по этому поводу замахнём.

- А пойдём.

На другой день мы с Барановым возвращались с паровой лесопилки, которую по моим чертежам делали Жак и Луи, а в помощь придал Ерёму как знатока. Но тут гораздо проще: Не надо ничего крутить, только поднимать, а опускался пакет ис пил под своим весом. Такая идея пришла мне в голову после того, как управитель Русской америки посетовал на недостаток рабочих рукв в заготовке пиломатериалов, ибо стройка ширилась.