– И чем же ты им так дорогу перебежал?

– Да не понравилось им, что я у Каменской якобы деньги беру. У них там свои какие-то интересы.

– Интересы?

– Да не знаю я. Я в их дела не лез.

– А у них были какие-то совместные дела?

– Не знаю.

– Леша, ты же обещал мне помогать! – в голосе Ларисы зазвучали металлические нотки. – Вспомни, может быть, Каменская что-нибудь говорила об этом? Или ты сам случайно слышал какие-то их разговоры. Любая мелочь здесь может оказаться очень важной.

– Ну, не понимаю я в этом ничего, – с оттенком детской капризности воскликнул Алексей. – Деньги, бизнес – кому это может быть интересно?

– И все-таки, – не сдавалась Лариса. – Какие дела у нее могли быть с бандитами?

– Я же говорю, что не в курсе. Ну, владели они совместно этим самым магазином модной одежды «Фэшн-2000» – он же ей в наследство от мужа достался. А браткам это вроде не нравилось…

Леша неожиданно замолк и задумался.

– Ну, что я из тебя все как клещами вытягиваю? – рассердилась Лариса. – Не нравилось почему?

– Вроде бы им был нужен… этот, как его?.. контрольный пакет акций, что ли, а Ирина ни за что не хотела его продавать. Это же жуткое дело. Они так настойчиво на нее наезжали, что она как-то даже на разборки с ними ездила.

– Стоп. Когда это было?

– Да месяца три назад, наверно. Я почему запомнил – Ирина вернулась оттуда тогда какая-то странная. Не то обкуренная, не то обколотая. Но о том, что там было, почему-то промолчала. Впрочем, я и не интересовался. Зачем мне это надо?

«Действительно, зачем? С какой стати настоящий мужчина должен интересоваться делами своей любимой женщины?» – хотела сказать Лариса, но вовремя сдержалась.

И сделала вывод, что скорее всего про акции нужно будет потом узнавать через каких-то третьих лиц.

– Хорошо, – сказала она чуть более мягким тоном. – Вернемся к дню рождения. Расскажи, где ты был, когда Ирина получила телеграмму из Самары?

– Да это все Котенко! – пожаловался Леша. – Приспичило ему о следующей репетиции договориться, как будто времени больше не мог найти. Вот и вышли мы с ним на улицу покурить, хотя я сам не курю в принципе. Так, пошел только, чтобы поговорить спокойно. И потом, дома уже от такого количества людей, сами понимаете, и шум, и запах. Вот я и предложил Володе немного прогуляться на чистом воздухе. А когда мы вернулись, Ирина уже вроде как уехала.

– А с чего ты это взял? – спросила Лариса.

– Так мне же Алена сказала. Она специально даже нас на лестнице ждала, чтобы сообщить последние известия.

– И как же ты отреагировал на них?

– Ну, расстроился, конечно… Мне у Котенко как раз удалось выпросить пару дней выходных, а тут прихожу и узнаю, что Ирина уехала. Придется одному отдыхать. Обидно. Хотя, может, и не в этом было дело. – Алеша на минуту задумался, мрачно разглядывая рисунок на обоях. Потом он перевел взгляд на Ларису и, глядя ей прямо в глаза, продолжил: – Не знаю, поверите ли вы, но у меня иногда, хотя и редко, бывают предчувствия того, что в скором времени должно произойти. – Лешин голос понизился почти до шепота. – Так вот, когда Алена сказала мне, что Ириша только что уехала, я вдруг отчетливо понял, что не увижу ее больше никогда.

– А записка? – тоже шепотом спросила Лариса, подстраиваясь под собеседника.

– Какая записка? – в тон ей произнес Алексей.

– Та самая, которую Каменская писала тебе в своей спальне, – громко сказала Лариса, встряхивая головой, чтобы избавиться от наваждения, вызванного Лешиными словами о предчувствии.

– Я никакой записки не получал, – протянул Леша. – Тем более что после разговора с Аленой я сам пошел в спальню, так как, естественно, подниматься к гостям в таком настроении у меня никакого желания не было. И спальня, между прочим, оказалась пустой.

– А кто-нибудь видел, как ты туда заходил?

– Да вроде бы нет, – пожал Алексей плечами. – Алена только. Так она и прибежала уже минут через десять туда ко мне.

– Это зачем? – спросила Лариса.

– Ну конечно, чтобы сначала заняться со мной сексом, а уж потом на сладкое убить Ирину, – как-то нервно съязвил Алексей. И тут же зло добавил: – Поговорить она со мной хотела, просто поговорить по-человечески, только и всего.

– А о чем?

Лариса сделала вид, что не замечает злости Серебрякова, и он быстро успокоился.

– Да все о том же, – ответил он. – Об отъезде Ирины… Она еще говорила, что мне совсем не нужно было пить, что мой организм не переносит этого и потому возникают необоснованные страхи. Хотя я и видел, что она сама тоже дрожит вся. Видно, мое состояние и на нее подействовало. Так иногда бывает: если я что-то очень остро ощущаю, то и близким это передается.

«Ну, все, я хочу кофе, – подумала Лариса. – Уж лучше я буду с Котенко философствовать, чем еще раз разговаривать с этим инфантильно-истерическим типом».

– Понятно, Леша, – сказала она вслух. – Я начинаю только выстраивать картину происшедшего. Поэтому твой рассказ очень кстати для меня.

Она поднялась с кресла и направилась обратно в гостиную. Там сидел в одиночестве Котенко и с серьезным видом смотрел клипы.

Как только вошла Лариса, он сразу же отвлекся от телевизора. И пока проголодавшаяся гостья пила свой кофе, заедая его крошечными бутербродиками и печеньем, разложенными на блюдах, он все пытался хорошенько вбить ей в голову, что его «ребята» – так он называл Алексея с Аленой – не могут быть ни в чем виноваты, и настойчиво уговаривал Ларису заняться расследованием.

В конце концов он добился только того, что так и не утолившая свой голод Лариса была вынуждена отказаться от второй чашки кофе и срочно покинуть их квартиру, получив напоследок заверения в том, что только она является их последней надеждой.

* * *

Приехав наконец домой, Лариса еще не успела открыть дверь в свою спальню, как опять ожил телефон.

– Здравствуй, Лариса, – услышала она подозрительно знакомый голос в трубке.

– Карташов? – обрадовалась Лариса. – Наконец-то хоть один приятный голос за весь день. Чем порадуешь, Олег Валерьянович? Давно что-то тебя не было слышно.

Капитан милиции Олег Валерьянович Карташов был ее давнишним знакомым. Он был моложе ее на несколько лет, однако это не мешало им время от времени проводить интимные встречи. Впрочем, регулярности особой в них не было, и их отношения в этом смысле были неопределенными. А отсюда и не отягощенными взаимными обязательствами.

Карташов отличался от других работников милиции большим тактом и интеллигентностью, что в сочетании с присущей все-таки ментам брутальностью и прямолинейностью создавало некий шарм, который был по душе Ларисе.