Сама Наташа, едва зайдя в кухню, взяла нож и стала чистить картошку, сославшись на то, что она только что пришла с работы и они с мужем еще не ужинали.

– Простите, Наташа, – начала Лариса разговор, ради которого и приехала сюда. – Возможно, наша беседа будет вам и не очень приятна, но я хотела бы поговорить с вами о вашей матери.

В Наташином взгляде ничего не изменилось: те же недоверие и сердитость, но ни отчаяния, ни слез. Вот Серебряков реагировал совсем иначе при упоминании имени Каменской.

– И что же вы хотите узнать? – безразличным тоном спросила она.

– Прежде всего расскажите, пожалуйста, о ваших отношениях.

Наташа поморщилась:

– Да разве вы сами не знаете, как часто мы ссорились? Не понимаю я, как вообще так можно было жить, как она. А эти друзья ее – гоблины! «Новые русские», черт бы их побрал. Неужели за деньги можно терпеть всех? Да что там – деньги были смыслом ее жизни! Она и людей-то оценивала по количеству купюр в их кошельке и принадлежности к светскому обществу. Я бы и вовсе перестала с ней общаться, но она же мать все-таки. А она не верила: думала, что я из-за ее денег не рву с ней окончательно отношений. Не все же такие меркантильные, как она. Совсем свихнулась на своих бабках, понимаете…

Наташа запнулась и косо посмотрела на Ларису, вероятно сообразив, что та ведь и сама занимается бизнесом, а потому скорее примет сторону матери, чем ее.

Ее глаза мгновенно потухли, спина немного согнулась, а лицо приняло свое обычное сердитое выражение, как будто уже ничего не могло заинтересовать молодую женщину в этом погрязшем в стремлении к материальным благам мире.

«Как же мне заставить ее снова разговориться?» – задумалась Лариса и только для этого задала свой провокационный вопрос.

– Наташа, – сказала она, – а где вы были во время убийства?

И он попал в точку. Наташа резко вскинула голову.

– А вы что, из милиции? – почти прошипела она.

Ее глаза злобно заблестели, заставив Ларису вспомнить недавнюю перепалку со Свиридовой, перешедшую в рукоприкладство.

– Я уже давала показания, – отчеканила она. – Впрочем, скрывать нам нечего: в это время я вместе со своим мужем находилась уже в дороге домой.

«Да, мягко говоря, какие-то резковатые у нее скачки настроения, – подумала Лариса. – От таких людей не знаешь, чего ожидать в следующий момент».

Но тут ее мысли прервал детский крик, и в кухню вбежал симпатичный мальчик лет десяти, имевший в отличие от своей почти всегда растрепанной матери ухоженный вид. Было понятно, что на внука Каменская все-таки давала деньги.

– Мамочка! – прокричал он своим детским голоском, не замечая гостью. – Мы есть когда будем?

– Подожди, Илюша, – хмуро сказала Наташа, – не видишь, я разговариваю?

Илюша заметил наконец Ларису и уставился на нее своими синими глазками.

– Здравствуйте, – вежливо сказал он. – А вы что, тоже расследуете бабушкино убийство?

– Да, пожалуй, – согласилась Лариса. – А как ты догадался?

Мальчик улыбнулся. Его черты и выражение лица почти в точности повторяли Иринины, и было очень непривычно видеть знакомую хитрую улыбку на детском лице.

– Не знаю, – протянул он. – Все незнакомые люди теперь приходят к нам только для этого. Но менты – они сволочи и глупые.

Произнеся эту фразу, он окинул взглядом Ларису с ног до головы и прибавил:

– А вот у вас должно получиться.

– Илюша, – уже совсем сердитым голосом сказала Наташа, – иди в свою комнату. Дай нам поговорить спокойно.

Мальчик послушно поднялся и, попрощавшись с Ларисой, вышел.

«А ведь он из-за моей хорошей одежды начал подлизываться, – подумала Лариса. – Наверное, бабушка была для него гораздо большим авторитетом, чем родители».

– Наташа, – как бы мимоходом спросила она, возвращаясь к прерванному разговору, – а к кому Ирина собиралась лететь в Самару?

– Не знаю, – безразлично ответила та. – Я никогда не интересовалась ее деловыми знакомыми.

«Тоже мне – русские интеллигенты нашлись, – с легким презрением подумала Лариса. – Бедная Ирина! Почему никто из ее окружения, исключая деловых знакомых, совсем не интересовался, откуда берутся деньги, которые идут и на них в том числе. Ну, ничего. Сейчас мы найдем тему, которая обязательно должна заинтересовать эту красавицу».

– Хорошо, Наташа, – сказала она. – Последний вопрос, и я не буду вас больше отвлекать, ладно?

– Задавайте.

– Скажите, пожалуйста, а кто указан в Иринином завещании как главный наследник? Вы?

– Ну да, а кто же еще?

«Что-то незаметно, чтобы этот вопрос хоть немного взволновал ее. А ведь деньги ей очень нужны, а уж о ее муже и говорить нечего».

– А еще кто-нибудь фигурирует в завещании? – спросила Лариса.

– Только приживалка эта – Кандабурова. Впрочем, ей там оставлено очень немного.

– Понятно. – Лариса поднялась. – Спасибо и извините, что отвлекла вас.

– Ничего, – безразлично пожала плечами Наташа и тоже поднялась, чтобы проводить гостью.

Уже спускаясь по ступенькам грязного подъезда, Лариса почувствовала, что ее кто-то дергает сзади за рукав. Обернувшись, она увидела Илюшу.

– Тихо, – прошептал мальчик, прижимая палец ко рту. – Я украдкой из дома убежал. Вы ведь бабушкиного убийцу ищете, да? Так это ее папаша убил, я знаю. Он всегда ее ненавидел, потому что она могла зарабатывать деньги, а он – нет. А ему они очень нужны были. Вы арестуете его?

– Разберемся, – почти по-ментовски хмуро буркнула Лариса, решительно проходя мимо.

И немного погодя подумала о том, что вот раньше отцов сдавали хотя бы из-за убеждений, а сейчас просто, видимо, из-за неприязни. Не нравится человек – убрать! Даже если он твой собственный папаня. И куда катится мир?!

А за дверью подъезда старушки на лавочке все так же уютно качали головами, напоминая китайских болванчиков, а мальчишки на траве азартно гоняли потрепанный мяч. Только уже немного стемнело, и фонари осветили своим желтым обманным светом весь двор, заставляя все старое, дряхлое и ненужное казаться новым и значительным.

Ларисе захотелось праздника. Хорошо бы сейчас собраться большой дружной семьей за вкусным ужином, обсудить общие проблемы, поиграть в карты. Но вот настоящей семьи у нее как раз давно нет. Муж не в счет. Наверняка он уже успел нализаться и дрыхнет где-нибудь в гостях или дома. Что ж, остаются подруги. Зачем они вообще нужны, как не для таких случаев?

«А приглашу-ка я сейчас и правда Светку с Вероникой, приготовлю ужин, и прекрасно посидим – тихо, по-домашнему. А вот и любимый супермаркет «Самолет».