И действительно, в Тель-эль-Кебире Лессепс с помощью француза-врача открывает медицинский центр, организует срочные курсы для санитаров. Он и сам ухаживает за больными.

Любой эпидемии приходит конец. В декабре, после окончания жаркого периода, холера идет на убыль, Лессепс облегченно вздыхает. Вскоре приходит весть, что у его любимого внука, живущего в Исмаилии вместе с родителями, начались приступы рвоты. Неутомимый дед садится на коня и всю ночь скачет через пустыню. Когда он добирается до кроватки ребенка, тот уже мертв. И Лессепс падает в обморок.

Нельзя терять надежду даже в самых тяжких испытаниях. В начале 1866 года международный заговор против Лессепса терпит провал благодаря решению Наполеона III подтвердить концессию, выданную девять лет назад Саидом. 2 мая 1866 года, когда две трети работы уже выполнено, султан наконец публикует официальный фирман, разрешающий строительство канала.

«На всех парах» – так можно сказать о завершении работ. Громадные по тем временам машины перебрасывают тонны песка, земли и камней. Они дымят днем, окружены красноватым сиянием ночью – строительство идет круглые сутки.

Впечатляющее зрелище, как и любая промышленная эпопея. Канал посещают известные лица – Тауфик, старший сын вице-короля Египта, Эдуард, принц Уэльский, старший сын королевы Виктории. Одной фразой он выносит приговор покойному премьер-министру:

– Лорд Пальмерстон проявил жалкую близорукость.

Затем появляется и вице-король Исмаил, само воплощение обходительности. Исмаил преисполняется гордости, когда 15 августа 1869 года узнает, что прокладка канала завершена. Воды Средиземного и Красного морей готовы слиться (в районе северной оконечности Горького озера). Их удерживают две плотины. Обращаясь к толпе, застывшей позади вице-короля, Лессепс произносит:

– Тридцать пять веков назад Моисей повелел водам Красного моря расступиться, и они повиновались ему. Сегодня государь Египта приказывает им вернуться, и они повинуются ему.

Исмаил взмахнул рукой. Шлюзы открылись. Воды Средиземного и Красного морей устремились навстречу друг другу. Работа завершена, осталось лишь кое-что доделать. Исмаил пользуется этой отсрочкой, чтобы посетить Европу и разослать тысячи приглашений на церемонию открытия канала. Ожидаются многочисленные гости, и Исмаилу хочется блеснуть восточной пышностью, чтобы оставить свое имя в веках.

– Хозяйкой церемонии может быть только императрица Евгения, – говорит Лессепс.

Исмаил согласен. Теперь он ищет дружбы с Францией, чтобы избавиться от турецкой опеки. Он уже получил титул хедива[36], а это намного лучше, чем звание вице-короля. Евгения прибыла в Александрию 19 октября на борту императорской яхты «Эгль» («Орел») за месяц до открытия канала.

Нил, пирамиды, памятники седой старины, которые еще Клеопатра показывала Цезарю и Марку Антонию. Императрица капризна и требовательна. Она как бы предчувствует, что Францию ждут великие несчастья, и хочет вкусить всех удовольствий. Лессепс, которого она с императорской фамильярностью зовет Фернандо, удовлетворяет и предупреждает любой ее каприз. Вокруг Евгении кружится рой элегантных офицеров. В ее свите находится и молодой египтолог, которому поручено толкование иероглифов, но его никто не слушает.

Гости хедива съезжаются в Каир и Александрию – высокие военные чины, дипломаты, знаменитости, в том числе писатели и драматурги – Теофиль Готье, Золя, Ибсен… Их тут же сортируют по рангам и размещают в разных отелях, больших и поменьше (но даже лучшие гостиницы плохи), возят на прогулки по Нилу. Никакой организации. Повсюду царит хаос. Гостей то теряют, то снова находят. Но голоса недовольных тонут в характерном гомоне Востока, волна официального энтузиазма захлестывает все.

Наконец между 13 и 16 ноября прибыли остальные именитые гости – австрийский император Франц-Иосиф, наследный принц прусского королевства, королевская чета из Голландии, послы Англии и России в Константинополе. Все суда первого каравана (восемьдесят, из них пятьдесят – военные) собрались в Порт-Саиде – в порту средиземноморской части канала.

При появлении на рейде яхты «Эгль», которая открывала парад судов, грянул пушечный салют. Для знатных гостей хедив Исмаил разбил на причалах городок, словно вышедший из сказок «Тысячи и одной ночи». Состоялась довольно странная «вселенская» католико-мусульманская месса: монсеньор Бауэр, посол Ватикана во Франции и духовник императрицы, благословил Фердинанда де Лессепса и его творение. Затем начались банкеты, приемы, фейерверки на судах и на берегу. Менее знатные гости обозревали Порт-Саид, где как грибы выросли злачные заведения.

– Катастрофа! Надо отложить открытие!

Человек, вызвавший Лессепса с торжественного обеда, был невероятно бледен. В канале обнаружили препятствие – острую скалу, которую, как это часто случается, не заметили во время промеров. А теперь она стала причиной поломки драги. Лессепс немедленно отправился на место:

– Нужен порох. Если скалу не удастся взорвать, я пущу себе пулю в лоб.

Скалу удалось взорвать. Потом в Исмаилии начался пожар, но его успели затушить. Затем село на мель лоцманское судно, но его вовремя стащили на глубину. Когда наконец со всеми бедами было покончено, Лессепс с улыбкой поднялся на борт императорской яхты, чтобы показать канал императрице.

Кортеж судов бросил якоря перед Исмаилией, и снова начались банкеты и фейерверки. Провели лошадиные бега в пустыне. Евгении захотелось прокатиться по пустыне на лошади, затем на верблюде. Для увеселения знатных гостей поблизости разбиты лагеря кочевников-бедуинов. Их одели в новые бурнусы, и они на корточках сидели на новых коврах с королевских складов, играя дамасским оружием, выданным им на время церемоний. Они бешено вращали глазами, стреляли в воздух, крутили саблями, затем предлагали гостям кофе, шербет, кальян. Уровень организации не всегда соответствовал канонам восточного гостеприимства. Иногда между двумя пирами нельзя было найти ни крошки съестного. Во время одного пышного приема, состоявшегося после довольно продолжительного поста, гости расхватали все угощение до того, как успели накрыть столы. Но все эти незначительные происшествия не могли омрачить общего ликования.

20 ноября путешествие закончилось в Суэце, где гостей уже ждали суда, чтобы проделать путь в обратном направлении. Три первых судна были английскими. Командующий Королевским флотом в Суэце послал в Лондон телеграмму: «Яхта императрицы и другие суда прибыли. Канал имеет успех. Милн». Через несколько часов Лессепс получил телеграмму с горячими поздравлениями. Она была подписана министром иностранных дел лордом Кларендоном.

24 ноября императрица Евгения отбыла во Францию. На следующий день состоялась свадьба шестидесятичетырехлетнего Лессепса с девушкой двадцати четырех лет. Во втором браке Лессепс имел двенадцать детей. Последний родился в день его восьмидесятилетия.