В традиционной Индии жизнь часто описывалась как в идеале проходящая через четыре стадии: ученика, домохозяина, полуотшельника и полного отшельника. Последние две фазы показывают, что мужчина, который был влиятельным главой семьи, начинает отказываться от своих социальных обязательств. В случае, если мужчина доживал до финальной стадии, проводилась церемония, которая символизировала его собственные похороны и знаменовала отделение от обычной жизни в рамках подготовки к реальной смерти и последующему пути реинкарнации. Человек здесь отказывается от тех сторон жизни, которые поддерживают и укрепляют статус предка. Сфера кармы, системы моральной взаимозависимости, в которой будущее состояние личности определяется действиями, совершенными в предыдущей жизни, заменяет сферу социальных обязательств. «Карма» иногда описывается как безличная причинно-следственная схема; принимая это описание, можно увидеть, насколько оно альтернативно сугубо личному набору обязательств, характерному для культов предков.

Как было сказано в главе 5, погребальные обряды представляют собой главную площадку, на которой мертвым придается статус предка, а потомки должны использовать их, чтобы отплатить свой долг мертвым, которые теперь становятся предками. Именно в религиях Восточной Азии и в некоторых африканских племенных обществах такие родовые отношения приобрели наибольшее развитие.

Китай

Предки занимали привилегированное место в традиционных китайских обществах. После тщательных погребальных церемоний в форме захоронения кости эксгумировались и помещались в контейнеры, которые могли быть частично перезахоронены, а потом окончательно помещались в постоянные и более сложные гробницы. Имена умерших вносились в таблички, расположенные в родовых залах, принадлежащих определенным группам клана. Эти похоронные обряды были описаны как «превращение изменчивого духа в смиренного прирученного предка»[392]. Это была непростая задача, и так происходило не со всеми; наблюдение показывает, что смерть может иметь множество социальных и политических последствий и измерений.

В отчете Р. С. Уотсона о современных погребальных обрядах утверждается, что на юго-востоке Китая мертвые обладают не одной, а тремя душами, или аспектами души[393]. Считается, что один из них остается в могиле, другой — в табличке, а третий — в подземном мире. Вскоре после смерти, часто на следующий день, мертвых хоронят в неотмеченном месте на холмах поблизости. Этому месту уделяют мало внимания, поскольку оно временное. Через семь — десять лет останки извлекают, кости очищает эксперт и помещает их в глиняную урну, которая, в свою очередь, частично зарывается в землю. Для многих это последнее пристанище, так как потомки могут перестать посещать его, и о месте просто забудут. Однако для важных людей кости могут быть захоронены в кирпичной гробнице через несколько десятилетий после смерти, но только если потомки сочтут это целесообразным. Кажется, очень немногие достигают этой последней стадии трехэтапного процесса.

Имена умерших добавляются в списки предков в домах, в то время как имена тех, кто имеет политическое значение для определенных родственных групп, также могут быть указаны в таблицах предков в чертогах предков. Со временем эти внутренние списки меняются, по мере того как новые поколения умирают и занимают их место; имена многих оказываются утрачены, а местонахождение их костей забыто: они исчезают из социального мира, как из царства предков. Таким образом, память или выживание мертвых зависит от интереса, проявляемого живыми, а живые, в свою очередь, проявляют интерес в зависимости от того, какую пользу они получают от предков. Один из важных элементов этой пользы — политические союзы и властные связи, формируемые группами, почитающими одни и те же конкретные могилы. Группы людей могут даже решить сосредоточить свои заботы на конкретном человеке и объединить свои экономические интересы в едином предке, который становится стержнем их вновь выстраиваемых совместных действий.

У богатых больше шансов выжить с течением времени, чем у бедных, поскольку их потомки или объединенные родственные группы, вероятно, поместят их в могилы в благоприятных местах. Эти места создаются за счет денег, полученных либо от богатства умерших, либо от имений, созданных одним или несколькими живыми людьми, которые теперь хотят быть связаны с предками. Случается, что относительно далекие родственники решают выбрать давно умершего предка, которого они будут почитать. Поступая таким образом, они укрепляют связи друг с другом через этого общего предка и используют вновь обретенное единство в экономических и политических целях[394].

Расположение могил предков у китайцев само по себе имеет большое значение для потомков из‐за идеологии фэншуй (буквально «ветер и вода»). Принципы фэншуй включают гадание для определения направления и местоположения предпочтительных мест. Эта практика до сих пор используется при похоронах, но привлекается и для планировки коммерческих и деловых помещений.

В традиционные времена китайские императоры занимали значительное место в обществе и в отношениях людей с небом. Их смерть сопровождалась множеством ритуалов, в том числе сожжением имущества, которое могло понадобиться императору в загробной жизни, а траур соблюдался по всей империи. Императоров хоронили в гробницах, соединенных с жертвенным залом, в котором хранились их духовные таблички, а ритуал, форма поклонения, совершался в этих залах два раза в месяц и в другое установленное время в течение года. Один интересный аспект обрядов смерти заключался в выборе нового имени для умершего, которое будет записано на табличке предков и под которым он будет известен потомкам. Такие некронимы, или имена умерших, известны и в других частях мира и отражают новую идентичность, полученную мертвыми.

В современном Китае и некоторых других восточноазиатских обществах, в том числе Северной Корее и Тайване, для высокопоставленных политических лидеров проводились тщательно продуманные государственные похоронные обряды, как это было после смерти Мао Цзэдуна в сентябре 1976 года. Публичное оплакивание и центральная роль в обрядах должностных лиц Коммунистической партии превалировали над участием в прощании ближайших родственников. Один из мотивов, заметных в событиях, последовавших как за смертью Мао, так и за смертью в апреле 1975 года его великого политического оппонента генерала Чан Кайши, лидера китайцев на Тайване, — превращение «горя в силу»[395].